Творения, том 12, книга 1 - Иоанн Златоуст

4. Видишь, сколько благ происходить от памятования о грехах? Потому начертаем их в умах наших. Знаю, что душа отклоняет от себя столь неприятное памятование; но будем принуждать, будем заставлять её. Лучше ей теперь пострадать от памятования о грехах, нежели в то время от наказания за них. Ныне, если ты будешь помнить об них, постоянно исповедывать их пред Богом и молиться об их (прощении), то скорее истребишь их. Если же забудешь их ныне, то поневоле вспомнишь о них, тогда, когда они будут обнаружены пред целою вселенною и объявлены пред всеми - и друзьями, и врагами, и ангелами. Ведь не Давиду одному сказал (Господь): "…ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем" (2 Царств, 12:12), но и всем нам. Ты боялся, скажет Он, людей и стыдился их более, нежели Бога; ты не думал о всевидящем Боге, а стыдился людей, потому что "Страх его - только глаза человеческие" (Сир. 24:26); за всё это ты отдашь отчет, - Я обличу тебя, обнаружив пред глазами всех грехи твои. А что это справедливо, - что в тот день обнаружатся грехи всех нас, если мы ныне не истребим их частым о них памятованием, - послушай, как обнаруживается жестокосердие и бесчеловечность тех, которые здесь не были милостивыми: "…ибо алкал Я", - говорит, - "и вы не дали Мне есть" (Mат. 25:42). Когда говорится это? в уединенном ли и тайном месте? Нет, - но когда? Когда "…приидет Сын Человеческий во славе Своей", и соберёт "…все народы…", когда "…отделит…" одних от других, поставив их "…по правую..." и "…по левую…", - тогда и скажет в слух всех: "…ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть". Вспомни ещё, как пять дев услышат пред всеми: "…истинно говорю вам: не знаю вас" (Mат. 25:12). Пять и пять здесь означают не числом только пять, но всех злых, жестоких и бесчеловечных дев, равно и тех, которые не таковы. Также и зарывши (в землю) один талант услышал при всех - и при тех, которые принесли пять, и при тех, которые принесли два таланта: "…лукавый раб и ленивый" (Mат. 25:26). И не словами только, но и делами он тогда обличить их, как и евангелист говорит: "…воззрят на Того, Которого пронзили" (Ин. 19:37). Общее будет воскресение всех - и грешных, и праведных; всех вместе будет судить Судия. Представь же тех, которые в скорби и печали будут ввергаемы в огнь, тогда как другие будут увенчаны. "…Приидите", - скажет Он, - "благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира "; а другим: "…идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Mат. 25:34,41), Будем не только слушать эти слова, но и начертывать их пред глазами нашими. Представим, что он сам теперь явился пред нами и говорит это, и что мы ввергаемся в тот огонь. Что мы почувствуем в душе? Чем утешим себя? А что - тогда, когда мы будем разделены на две стороны? Что - тогда, когда будем обвиняемы в похищении чужого? Какое представим оправдание, какое благовидное извинение? Никакого; но неизбежно повлекут нас, связанных и с поникшими головами, в отверстия горящих печей, в огненную реку, во тьму, на безконечные мучения, и не будем иметь никого, кто бы избавил нас. Ведь невозможно отсюда перейти туда: "…между нами и вами", скажут (праведные), "утверждена великая пропасть" (Лук. 16:26); и даже, если бы они желали, и тогда невозможно перейти и подать руку помощи, но неизбежно будем мы гореть вечно, и никто не поможет нам, хотя бы то был отец, или мать, или кто-нибудь другой, даже имеющий великое дерзновение пред Богом. "Человек", - сказано, - "никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него" (Пс. 48:8)? Итак, если нельзя возлагать надежду спасения на другого, а только на человеколюбие Божие и затем на самого себя, то, увещеваю вас, будем делать всё, чтобы жизнь наша была чиста и поведение безукоризненно, чтобы нам с самого начала не допускать никакого осквернения; а если допустим, то не будем предаваться усыплению после осквернения, но постоянно очищать нечистоту покаянием, слезами, молитвами, милостынею. А что, скажешь, если я не в состоянии творить милостыню? Но ты имеешь чашу холодной воды, как бы ты ни был беден; ты имеешь две лепты, в какой бы бедности ты ни находился; ты имеешь ноги, чтобы посетить больных, или сходить в темницу; ты имеешь кровлю, чтобы принять странников. Нет, подлинно нет никакого оправдания не творящему милостыни. Об этом часто мы говорим вам, чтобы хотя несколько иметь успеха от частого повторения; говорим, заботясь не столько о благодетельствуемых, сколько о вас самих. Им вы даёте (блага) здешние, а сами получите за то (блага) небесные, которых да сподобимся все мы, благодатно и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 32

"Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре, не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово, ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями (или поражен стрелою); и столь ужасно было это видение, [что и] Моисей сказал: "я в страхе и трепете". Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева" (Евр. 12:18-24)

1. Во храме (иудеев) было дивное святое святых, было у них и страшное - происходившее на горе Синае: огонь, облако, мрак, буря, потому что на Синае, сказано, Бог открывался в огне, буре и мраке (Втор. 5:22). Ничего такого не было при учреждении нового завета; но он дан был Христом в простой Его беседе. Смотри, как (апостол) ещё делает сравнение между ними, справедливо поставляя все это после. Представив им множество доказательств и уже объяснив различие между двумя заветами, он наконец, после сказанного выше, легко приступает и к этому. Что же говорит он? "Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре, не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово, ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями (или поражен стрелою)". Это было страшно, говорит, так страшно, что и слушать было невозможно, и даже зверь не смел приближаться. Но это ещё не таково, каково последующее. Что Синай в сравнении с небом? Что осязаемый огонь в сравненении с неосязаемым Богом? "…Бог наш есть огнь поядающий" (Евр. 12:29). А что действительно происходившее тогда на горе было страшно, видно из тех слов, которые сказали (евреи): "И сказали Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть" (Исх. 20:19). "Ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями (или поражен стрелою); и столь ужасно было это видение, [что и] Моисей сказал: "я в страхе и трепете"". Удивительно ли, что народ, как говорится (в Писании), чувствовал такой страх, если и сам (Моисей), входивший в мрак, где находился Бог, говорил: ""я в страхе и трепете". Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева". Видишь, сколькими (доводами) он доказал превосходство нового завета пред ветхим? Вместо земного Иерусалима - небесный: "…вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму…"; вместо Моисея - Иисус: "…и к Ходатаю нового завета Иисусу…"; вместо народа - все ангелы: "…и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев…". Кого же он разумеет под именем первородных: "и церкви первенцев"? Все сонмы верных; их же он называет и духами "праведников, достигших совершенства". Итак не скорбите, говорит; вы будете с ними. Что значит: "…Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева"? Разве кровь Авеля говорила? Да; а каким образом, о том послушай Павла, который говорит: "Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен, как засвидетельствовал Бог о дарах его; ею он и по смерти говорит еще" (Евр. 11:4). То же и сам Бог выражает, когда говорит: "…голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли" (Быт. 4:10). Таким образом или это здесь можно разуметь, или то, что (кровь Авелева) ещё и ныне прославляется, впрочем не так, как (кровь) Христова, потому что эта очистила всех и издаёт глас тем славнейший и важнейший, чем больше свидетельствуют о ней сами дела. "Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушав глаголавшего на земле, не избегли [наказания], то тем более [не] [избежим] мы, если отвратимся от [Глаголющего] с небес, Которого глас тогда поколебал землю, и Который ныне дал такое обещание: еще раз поколеблю не только землю, но и небо. Слова: "еще раз" означают изменение колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое. Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огнь поядающий" (ст. 25 - 29). То страшно, а это гораздо более чудно и славно, потому что здесь - нет ни мрака, ни облака, ни бури, как там. А для чего тогда Бог являлся в огне? Этим, кажется мне, означается неясность ветхого завета, туманность и прикровенность закона; а с другой стороны выражается, что Законодатель должен быть страшен и грозен для преступников.