Просто волшебство - Мэри Бэлоу

Ее мать заплатила за все по самой высокой цене, а теперь его очередь.

Высокая цена за что? Что за страшное преступление стало причиной смерти двух человек?

Отец застрелился ради нее. Если б не она, он, возможно, продолжал бы бороться. Он мог отдать ее своим родственникам или родным ее матери после рождения, но не отдал. Не в силах победить свой эгоизм, он не смог расстаться с ней.

Сюзанна прижалась лбом к разложенному на столе листку.

Сколько же разных мыслей обуревало ее в эту минуту! Но лишь одна из них дошла до ее сердца… вернее, то была не мысль, а три слова на листке, к которому она прижималась головой.

«…милое мое дитя».

Сюзанна, внезапно осознав, что в любую минуту может вернуться Теодор, снова выпрямилась. Разрешая некоторые вопросы, письмо вместе с тем поднимало новые. Быть может, какие-то ответы можно найти здесь…

Сюзанна потянулась ко второму письму. Печать на нем была уже сломана. А так ли ей нужно знать тайны человека, которого она звала своим отцом? Но разве могла она не хотеть их узнать, прочитав письмо, адресованное ей? Неужели она ошибалась все эти годы и одна из множества преград к ее браку с Питером может исчезнуть?

Сюзанна подвинула к себе письмо, предназначенное для сэра Чарлза, и развернула его. Перед ее глазами был все тот же убористый почерк, такой же твердый, что и в ее письме.

«Несколько дней назад вы изволили выслушать меня, – читала Сюзанна. – Я открыл вам свои постыдные, давно хранимые мной тайны, поспешив сделать это, прежде чем это сделала бы виконтесса Уитлиф. Я всегда презирал как шантажистов, так и их жертв. Вы же оказались великодушны, не приняв мое заявление об отставке – по крайней мере до тех пор, пока не станет известно, насколько далеко зайдет в своих откровениях леди и насколько серьезный скандал разразится после.

Однако положение мое сейчас ухудшилось. Она поняла, что ее угроза выложить вам мою историю утратила силу, и теперь намерена поведать всем кое-что еще, а именно – как я домогался ее и даже обесчестил. Это гнусная ложь, хотя есть обстоятельства, которые неизбежно заставят всех поверить в правдивость ее слов. Дело в том, что мы с ней действительно какое-то время были близки. И это она теперь, без сомнения, разнесет всему свету. Все остальное – это ничего не значащие слухи, возникшие в прошлом году в Лондоне вокруг нас с леди. Я совершил ошибку – одну из множества совершенных мной! – попытавшись порвать эту связь, прежде чем леди сама решит это сделать.

Я не могу допустить, чтобы вы и ваше семейство оказались втянуты в скандал. Вам не удастся более защищать меня. Я уничтожен, меня, возможно, привлекут к суду. Выхода из создавшегося положения, кроме того, которым я уже воспользуюсь к тому времени, как вы будете читать это письмо, я не вижу. Возможно, моя смерть заставит леди замолчать и предотвратит новый скандал, кроме того, что неизбежно вызовет мое самоубийство.

Однако совершить это за пределами Финчема я не могу. У меня, как вы знаете, есть дочь. Сюзанна давно уже единственно ценное, что есть в моей жизни. Леди Маркем и мисс Маркем всегда были необыкновенно добры к ней, за что я от всей души благодарен вашему семейству. Умоляю вас, не оставьте ее и на сей раз. Отправьте ее к моему отцу с сопроводительным письмом. Он благородный, великодушный человек. Он приютит ее, одарив своим теплом и любовью.

Сэр Чарлз, прошу вас принять мою благодарность за оказанную мне вами честь служить вам…»

Последние два предложения Сюзанна читать не стала. Она положила это письмо поверх другого.

Выходит, она все же была права, хотя и не все понимала правильно. Леди Уитлиф действительно повинна в смерти отца. Подслушанный Сюзанной обрывок разговора имел другой смысл, но исход все равно один.

Но все же отец умер не потому, что виконтесса разбила его сердце, а потому, что любил ее, Сюзанну.

«Она давно уже единственно ценное, что есть в моей жизни».

«…милое мое дитя».

Должно быть, прошло немало времени, пока она читала письма. Сюзанна осознала это, когда раздался короткий стук, дверь открылась и в комнату вошел Теодор. Взглянув на каминные часы, она поняла, что прошел целый час.

– Я принес вам чаю, – сказал Теодор, ставя чашку на стол, затем подошел к камину и поворошил угли.

– Теодор, – обратилась к нему Сюзанна, – что такого ужасного совершил мой отец?

Теодор выпрямился и повернулся к ней лицом.

– Вы уверены… – пробормотал он.

– Да. – Сюзанна, обеими руками взявшись за края шали, поплотнее закуталась в шаль, хотя комната уже прогрелась. – Я должна знать.

– Моя мать узнала это от моего отца, – ответил Теодор. – Дело в том, что ваша матушка когда-то была замужем за старшим братом вашего отца, Сюзанна, но так случилось, что они с вашим отцом… полюбили друг друга. Его брат, кажется, потребовал у вашего отца объяснений, они повздорили, и завязалась драка, в которой погиб брат вашего отца. Все было представлено как трагическая случайность (и я полагаю, в этом заявлении была правда), но вашему отцу пришлось уехать. Ваша мать последовала за ним, и они поженились. Явного запрета на брак с вдовой брата не существует, но в обществе на это смотрят с осуждением. А их брак состоялся буквально через месяц после смерти мужа.

Он говорил о ее родителях. Сюзанна опустила глаза на свои руки, лежавшие на столе, и сжала их в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– А через год ее не стало, – продолжал Теодор. – Мой отец знал ее. По его словам, ваши родители нежно любили друг друга, Сюзанна. А еще он сказал, что вы очень похожи на свою мать.

Ее мать умерла, давая жизнь ей. Сюзанна больно прикусила губу. Она поставила на карту все, рисковала даже навлечь на себя скандал и подвергнуться остракизму – и все это лишь для того, чтобы умереть от родов.

А отец погиб от собственной руки через двенадцать лет, когда прошлое в конце концов настигло его, выбрав своим орудием злобную женщину. Сюзанна могла только предполагать, как велико было чувство вины, с которым приходилось жить отцу все эти годы. И тем не менее он всегда оставался спокойным, учтивым и обходительным человеком.

Она похожа на мать.

– После похорон, – сказал Теодор, – мой отец обратился за объяснениями к леди Уитлиф. Она, конечно же, отрицала свою злонамеренность, описанную в письме, которое сейчас лежит перед вами. Но заявила, что ваш отец выказывал по отношению к ней дерзость и фамильярность. И она будто бы собиралась пожаловаться на него лично моему отцу. Это все, что сказала леди Уитлиф. Дело спустили на тормозах, но отношения между моими родителями и виконтессой с тех пор охладели. Родители были склонны верить Осборну.