Кто Я? - Елена Черкашина

Jedes Warum hat sein Darum

Каждое «почему» имеет свое «потому»

Народная мудрость

Внезапно я почувствовала, что лечу или скорее падаю, перед глазами полыхнуло, теряя опору, я попыталась сделать шаг, но тело не подчинялось. Это длилось секунду или вечность, но вот в ноги мне сильно ударила твердая поверхность. Перед глазами еще мельтешили цветные мошки, но зрение постепенно возвращалось.

Я огляделась, мы стояли в сумраке какого-то помещения даже отдаленно не напоминавшего помпезный зал, в котором мы находились только что.

— Где мы? — Обратилась я скорее к Михаэлю, подумав, что видимо это он выполнил мою просьбу и перенес нас куда-то.

— Не знаю, — слегка растерянно, но с интересом в голосе ответил он. — Я хотел перенести нас в замок одного моего доброго друга, но это явно другое место. Если только мой друг в конец не обнищал и не лишился разом всей прислуги.

Маг прикрыл глаза и на время отключился от внешнего мира. Ника тем временем принялась изучать помещение. Это была довольно большая комната с каменными стенами, деревянными дверями и окнами, закрытыми ставнями, через которые пробивались узкие лучики света. У стены стоял большой стол со стульями, несколько кресел еще какая-то мебель, но было видно, что ими давно не пользовались. Везде царило запустенье, висели клочки паутины, лежал толстый слой пыли. На полу, впрочем, ее было меньше, кто-то все же изредка ходил по этому залу.

Я подошла к камину, он был огромен, занимал почти всю стену, поистине произведение искусства. Украшенный орнаментом, изображениями вьющихся лиан, необычных цветов и птиц он был словно из сказки, но в нем тоже давно не зажигали огонь и он стал серым от пыли, спрятавшей его былую пышность и изящность.

Глаза успели привыкнуть к темноте, и я заметила витую лестницу, уходящую вверх. Ее перила, выполненные в том же стиле, что и камин, когда-то служили великолепным украшением. Сейчас же они потускнели и были едва видны в полумраке.

Михаэль пришел в себя.

— Могу вас разочаровать друзья, попробовать отменного рагу, которое готовит повар моего товарища, нам не удастся.

— Он все же обеднел, и у него не осталось денег на содержание повара? — Спросила Ника. — Обстановочка здесь, прямо сказать, не богатая, думаю, у хозяина денег и на корочку хлеба не найдется, не то, что рагу да еще от собственного повара.

— С моим другом все в порядке и с его благосостоянием, слава духам, тоже, он как раз трапезничает, и в его меню около сорока блюд. Просто это не его замок.

— Неужели вы могли так ошибиться, почтеннейший, — заметил Кланки, вертя в руках вазу тонкой работы, но на ней, как и на всем прочем видны были следы неумолимого времени.

— Я активировал заклинание переноса в пространстве, — я даже в темноте чувствовала, что Михаэль улыбается, — но кое-кому слишком хотелось очутиться в ином месте, нежели замок моего друга. И этот кто-то вмешался, перебив своей довольно сильной магией мою.

Все дружно посмотрели на меня. Ника — с непониманием, эльф — как всегда бесстрастно, а маг, продолжая улыбаться.

— Что? — Я, конечно, начинала догадываться, но нельзя прям так сразу признавать правду. А заключалась она в том, что когда я смотрела на живого и здорового Кланки, мне очень сильно захотелось посмотреть в глаза человеку, который пытался причинить ему вред. Может даже не просто посмотреть, а ударить его тяжелым тупым предметом. Желание очутиться в логове колдуньи оказалось настолько сильным, что в купе с магией Михаэля перенесло нас не туда.

— Значит, где-то здесь находится та самая колдунья, которая все это время охотилась за тобой? — Спросила Ника, поднимая у камина изящную, но довольно тяжелую кочергу. Она бы идеально подошла для моего замысла. Может не совсем тупая, но судя по усилиям подруги, точно тяжелая.

— И я предлагаю поговорить с хозяйкой, коль уж мы здесь, — сказал маг, направляясь к лестнице.

Я чуть отстала и подошла к Нике.

— Возьми, — шепнула я еле слышно, и что бы остальные не заметили, сунула ей в ладонь кольцо. — Если со мной что-нибудь случится, возвращайся домой.

И что бы избежать вопросов, поспешила за магом. Кто знает, чем может закончиться разговор с колдуньей, пытавшейся несколько раз от меня избавиться, а так у нее будет шанс. В конце концов, это я ее втянула во все это.

Мы последовали за ним. Я ожидала, что ступеньки будут скрипеть от каждого движения, как в любом порядочном доме с привидениями, но я ошиблась. Лестница была устелена старым пыльным ковром, заглушающим наши шаги. Кланки шел с такой уверенностью, будто был у себя дома, или на худой конец, бывал здесь очень часто. Ника упорно продолжала сжимать в руках кочергу, я мысленно готовилась к предстоящему разговору.

— Михаэль, ты ведь говорил, что она добрая колдунья, — уточнила я.

— Относительно, — уклонился он от прямого ответа.

— А все добрые колдуньи живут в таких мрачных местах?

Маг промолчал, а во мне усилились подозрения насчет положительности хозяйки этого дома.

Лестница была довольно длинной, что позволяло сделать вывод, что мы поднимались в какую-то башню, хотя с этими магами и волшебницами ни в чем нельзя быть уверенным. Где-то на середине пути Ника совсем выдохлась и бросила свое грозное оружие, пообещав, что и голыми руками сможет отстоять честь своей подруги. Приятно, что ни говорите, когда кто-то за тебя готов в огонь и воду!

Лестница закончилась в комнате много меньше предыдущей. Которая, как можно было судить по виду из окна, находилась действительно в башне. Причем была она очень знакомой. Именно ее я видела однажды во сне. У дальней стены находился еще один камин, не такой живописный как внизу, но тоже довольно интересный. Выполнен он был словно из украшенного резьбой дерева. Я совершенно не понимала как такое возможно. Или это искусная имитация, или здесь произрастают огнеупорные породы деревьев. Но самой выразительной чертой был булькающий котел над огнем. Он был недостаточно большим, что бы, скажем, варить в нем маленьких детей, но мне все равно стало жутко. Если это обитель «относительно» доброй колдуньи, что тогда твориться в замке откровенно злой?

Сама колдунья восседала на обычной, грубо обработанной, деревянной табуреточке и поджидала нас. Конечно, на то она и колдунья, что б почувствовать не прошеных гостей. Время ее совершенно не тронуло, ее лицо оставалось таким же, как и в моем сне. Кожа на руках, сложенных на коленях была гладкой, да и на лице не появилось ни одной морщинки, а ведь с момента событий в парке прошел не один десяток лет. Неужели это добрые деяния делают ее такой цветущей?