Катунь Коварная - Олег Ершов

– А мешок то для чего? – Спросил Петриков.

– Как для чего! А рыбу-то, куда складывать будете? – Снова засмеялся Димка.

– Я же серьезно! – Улыбнулся Петриков.

– Ну, а если серьезно, то есть здесь рыбалка хорошая. Только с удочкой здесь рыбачат, кому делать нечего. А, знающие хорошую рыбку ловят и черную икорку ведрами в город возят. Тем и живут! – Димка, как ни в чем не бывало, начал пинать машину по колесам.

– Ты смотри! – Удивился Петриков. – Вот бы попробовать? – Он на полном серьезе, дал понять Димке, что очень хочет поучаствовать в таком серьезном деле.

– Вообще-то, местные воротилы, на такую рыбалку новичков не берут. У них своя компания. А уж если и берут, то надежных и проверенных людей. – Чуть понизив тон, совершенно серьезно сказал Димка.

– Ну, а у тебя, что лодки то нету что ли? – Спросил Петриков. – А то может меня бы взял на такую рыбалку? Вижу парень ты серьезный и не из трусливых. – Петриков перевел разговор на Димку.

Дымов, походил по мелководью, покидал мелкую точеную водой гальку по глади воды, пуская блинчики, и вновь подошел к Петрикову.

– Да у нас здесь, чуть ли не через каждый двор «казанка» с мотором имеется. Да что толку? Чтобы такую рыбку половить, навык нужен, да снасти хорошие. А с удочкой или со спиннингом, это брат только ради ухи и смеха. – Вновь засмеялся Дымов, но уже с какой-то гордостью. Многие пытаются, да толку мало. А ловят одни и те же. Да и почитай без промаху. Каждый раз с уловом приплывают, а их уже городские на берегу встречают. Тут, брат, большие шишки повязаны. Все поставлено, как надо. И говорить страшно. – Димка приложил указательный палец к губам.

– Ну, так, ты меня сведи с этими рыбаками. А я в долгу не останусь. Помогу, чем смогу! Петриков повертел в руках подсохшую одежду и начал одеваться.

– Да познакомить-то дело нехитрое. Захотят ли они с вами разговаривать, вот вопрос? – Как то нехотя заговорил Дымов. – Вон, он, один у Вас на ферме работает, а притворяется, что у него нет ничего, и ходит в одном зипуне. А у самого, небось, книжка сберегательная ломится, записывать некуда! – Димка брезгливо сплюнул в сторону.

– Это, кто же такой? Неужто, Крадов? – Раскинув мысли, спросил Димку Петриков.

– А то кто же? Он самый главный и есть! Хапуга! Все ни как не нахапается. – С какой-то злобой или даже ненавистью, ответил Дымов, садясь в машину. – Ну, что Виктор Андреевич, поехали? Нам еще на вечернюю дойку надо успеть. Да и переодеться Вам не мешало бы. Вы же теперь без гипса! – Димка, окончательно повернул тему разговора в другое русло.

– Ух ты, то и верно! – Петриков посмотрел на себя, вытянув вперед обе руки и радостно выдохнул. А я и не замечаю с этими событиями, что гипс-то сняли. Теперь-то, конечно же, переодеться сам Бог велел.

– А ну заводи, поехали! – Петриков даже повеселел и стал быстро собираться.

Димка, по привычке, открыл капот машины, проверил, все ли в порядке. Убедившись, что все нормально, аккуратно захлопнул его, вытер ветошью руки и, усевшись за руль, запустил двигатель.

Уходящее солнце уже отбросило тень от плачущей Ивы, растущей по берегу протоки, и мелкие комары, прятавшиеся от невероятной жары, закружились в своих танцах над речной водой в поисках добычи. Неутомимые Стрижи и Ласточки, как истребители, летали над водой с огромной скоростью, умело маневрируя среди зарослей кустарников, и ловили своими чувствительными клювами этих безжалостных сибирских москитов. Наперерез этим бесстрашным истребителям поперек протоки неожиданно, над самой водой, быстро пролетел Зимородок, отражая солнечные лучи, своими необычными ярко-синими перламутровыми красками и уселся на корягу на другом берегу под самыми кустами, склонившимися над водой. Где-то там, высоко-высоко из-под купола чистого неба, вдруг неожиданно сорвался вниз крохотный бекас, наполняя всю округу щемящим звуком фашистского бомбардировщика. Казалось бы, что вот– вот сейчас где-то упадет что-то страшное. Еще секунда и маленький пернатый герой, выполнив свой умопомрачительный трюк, перенося на себе невероятные физические перегрузки, вновь взмыл в небо, весело потрескивая новой песней героя трюкача. Звуки работающих моторов и машин начали потихоньку утихать, и откуда-то со стороны донеслись первые звуки переполненных парным молоком добрых буренок. Вечерело. Протяжным нудным звуком мохнатого шмеля, загудели сильные насосы на дальних летних животноводческих фермах и свежее, жирное от сочной травы парное молоко ударными темпами потекло по прозрачным трубопроводам, сливаясь в одну большую ёмкость Государственного резерва, выполняя поставленный план пятилетки.

Уже почти у самого дома Галю застал сильный ливень. Дождь целую неделю, не переставая, лил как из ведра. Но температура на улице все равно была высокой, и от этого капли дождя были теплыми. Казалось бы, что вся вода давно уже вылилась, и выглянуло яркое солнышко, когда она приехала из города на автобусе в деревню. Галя была сегодня радостная и счастливая. Наконец-то, сдала последний экзамен и перешла на другой курс своего института. В ситцевом платье в черный горошек и белых босоножках с сумочкой на плече, она спешила домой, выйдя из автобуса. Ее настроение было великолепное и предстоящий завтрашний день, не выходил у нее из головы. Завтра у них с Димкой будет настоящая свадьба. Для этого торжества, все уже давно было готово. Гостей собралось видимо, не видимо. Приехали даже те родственники, которых Галя вовсе не знала, не говоря уж и про Димкиных родных. Как лебедь в облаках, она плыла, не замечая ничего вокруг себя, разглядывая картинки предстоящей свадьбы, мысленно прокручивая их в своей голове. Нет, они не стали устраивать свой праздник в Совхозной столовой, как это делали многие жители села. Они решили сделать гуляние у Димкиных родителей во дворе. Вот как раз сейчас Димка со своими друзьями и отцом накрывали весь двор брезентовыми палатками, чтобы дождь не намочил гостей. Конечно же, они хотели, чтобы погода была теплая и солнечная, но вот уже который день, небо как будто продырявили миллионами гвоздей и вода, как из лейки не переставала бежать на землю. И платье, и фата, и Димкин новый костюм давно ожидали своих хозяев, томясь в шифоньере. Готовы были и свидетели и сценарий предстоящего торжества. А директор Совхоза Горин, распорядился выделить им на свадьбу, свою черную Волгу.

Страшная молния ослепила всю деревню, и незамедлительный треск яростно раздался прямо над ее головой. Дождь усилился с невероятной силой, и в одно мгновение Галя промокла до нитки. Быстро скинув промокшие босоножки и взяв их в руки, она завизжала и, прижав их вместе с сумочкой к груди, бросилась домой, что было сил.

– Мамочка! – Кричала она, шлепая босыми ногами по разливающимся лужам. Она бежала так, как будто дождь хлестал ее своей плетью, за то, что она провинилась перед ним, и он хотел ее страстно наказать. Он вдруг начал лить с такой силой, что бежать уже было не возможно, он заливал ей глаза, и видимости не было никакой. Галя кое как добралась до калитки и, открыв ее, быстро заскочила под старую большую ель, растущую во дворе.

– Ну вот! – Забежав под ель, подумала она. – Сейчас немного пережду, и только чуть стихнет – сразу в дом. – Она смахнула с лица струи текущей воды и немного поправила волосы.

То и дело в разных сторонах мелькали яркие молнии, и раздавался оглушительный гром. Немного постояв под деревом, Галя почувствовала что-то не ладное. Как будто кто-то с верху смотрел и разыскивал ее во дворе. Кто-то ждал, когда она покажется из-под дерева. Хоть она и не верила в разные мистические байки, но все же ей становилось все страшнее и страшнее. Она не выдержала и, набрав воздуха полную грудь, с визгом выскочила из-под ели и по тротуару быстро помчалась в дом. В этот момент как будто прицельным огнем в ель, где только что скрывалась Галина, как стрела вонзилась ослепительная молния и яркая вспышка огня озарила все вокруг. Но Галя была уже на крыльце и громче громкого кричала от ужаса. Несмотря на проливной дождь, вся макушка большой ели выгорела и стала коричневой, а сама молния прошла по всему стволу и ушла в землю, оставив небольшую канавку, ровно там, где Галя оставила свои следы от босых ног.

Хлопоча на кухне по хозяйству, готовясь к завтрашнему дню, Вера Викторовна услышала, как хлопнула калитка, и душераздирающий крик дочери. Она незамедлительно бросила все свои дела и выскочила на крыльцо. Под самой дверью, свернувшись в клубок, промокшая до последней нитки, обхватив коленки, сидела Галина, трясясь от страха.

– Доченька, что случилось? – Видя такую картину, как Коршун, налетела на нее Вера Викторовна.

– Мамочка, мамочка! Я боюсь! – Прижавшись, как маленький котенок к груди матери горько от беспомощности заплакала Галина.