Война сквозь время - Станислав Сергеев

— Зачем вам танки? Что, с пингвинами войну затеяли или там и «амеры» покоя не дают?

В его словах была слышна некоторая тревога. И насчет пингвинов было интересно сказано.

— Не совсем так, но повоевать придется. Это я вам обещаю. Подумайте еще раз. Но интересно, при чем тут пингвины?

— Да тут народ уверен, что у вас база в Антарктиде, где нашли немецкую базу. Оттуда и оружие трофейное и продукты.

Я не удержался и зафыркал. Борисыч, который присутствовал при разговоре, тоже не удержался.

— Да уж повеселили вы меня, ребята. Хотя если поразмышлять, мысль вполне зрелая. Ну ладно, времени и так мало. Предлагаю подумать еще раз.

— А что думать? Вы-то хоть что-то делаете, да и детей жалко.

— Хорошо. Вы нам подходите и сегодня пообщаетесь с нашим механиком, который занимается восстановлением техники. Я ему вполне доверяю, и он должен оценить ваш уровень как специалиста. Тут, поймите, болтуны и штабные наседки нам неинтересны.

После этого разговора Санька отвез капитана в большой бункер, где проводились работы по восстановлению танков. Уже вечером на связь вышел Петрович и подтвердил, что Васильев вполне неплохо соображает и разбирается в технике. Этого мне было вполне достаточно, авторитет Петровича в этих вопросах был немалым. Утром следующего дня семья Васильева была перевезена в большой бункер в Перевальном, где развернули второй госпиталь. В него перевезли часть медикаментов и оборудования. Борисыч, как неугомонный хомяк, носился по городу и умудрился найти полуразрушенный дом, в подвале которого до войны работал частный кабинет УЗИ. Установка оказалась в относительно рабочем состоянии и ее в спешном порядке перевезли в Перевальное и приступили к восстановлению.

Заинтересованные продуктовыми призами, под руководством Борисыча несколько независимых групп занимались аналогичными поисками, и вскоре госпиталь в большом бункере оказался неплохо укомплектован оборудованием и лекарствами длительного хранения, которые не были разграблены во время войны.

Через неделю в большой бункер переехало двадцать два офицера и прапорщика, два контрактника из отряда Черненко, которые сформировали гарнизон и организовали полноценную охрану бункера.

В это же время Павлов и Карев распихали по дворам и гаражам немецкие автомобили, чтоб не привлекать внимание.

Через неделю проверок и перепроверок пять человек из группы Васильева были привезены в наш основной бункер и экипированы для выхода в прошлое. Пора проводить посвящение вновь прибывших. Они с удивлением отнеслись к приказу, но все же надели на себя камуфляжи, бронежилеты и вооружились по максимуму, при этом не беря с собой ни противогазов, ни общевойсковых защитных костюмов, что вызвало много недоуменных взглядов.

Как всегда, на улице перед гаражом с установкой в полной готовности стояли БМП-1 и БМП-2, а в самом гараже перед порталом стоял наготове БТР. Васильев с интересом рассматривал технику, стоящую внутри просторного гаража, и почти не обратил внимания на завешенную куском брезента установку.

На всякий случай рядом с ними находились наши бойцы, и мало кто знал, что у каждого из новичков в боекомплекте один из магазинов к автомату, вместо патронов, был нашпигован взрывчаткой с установленным радиовзрывателем. Это делалось в тайне, на случай неадекватного поведения. Конечно, это подло, но мы сейчас выходим на новый уровень, и такие меры предосторожности я считаю не лишними.

Ночной лес, чистый воздух и поход к деревне произвели впечатление на новичков. Уже после посещения деревни, где мы снова оставили мыло и хозяйственную утварь и нагрузились продуктами, Васильев подсел ко мне на привале и попытался заговорить, но я его прервал и предложил поговорить после возвращения в бункер.

Уже там, собрав всех новичков, провел небольшую политинформацию о том, с чем они связались и во что они вляпались, и особенно чем это грозит в случае утечки информации. Все это время в коридорах недалеко от зала дежурили четверо человек, вооруженные автоматами и пулеметом, на случай если новые бойцы отряда не проникнутся моментом и попытаются качать права. Да, я не исключал такого варианта и всегда повторял, что лучше быть живым параноиком, нежели доверчивым и мертвым. Это, конечно, остудило людей, хотя они все равно пребывали в некотором состоянии эйфории от новизны впечатлений и открывающихся перспектив. Тут голос подал один из новичков, прапорщик, который до войны служил в симферопольской роте «Беркута», Валера Бойко.

— Командир, ты сказал, что там сорок первый год. Вы как-то нашим-то помогаете или по-тихому фарцуете мылом?

Все заулыбались. Но тут голос подал Игорь Дунаев, который уже поднимался и свободно ходил по бункеру и был в курсе всех событий.

— Насколько я знаю, товарищ майор госбезопасности получил от руководства страны два боевых ордена.

— Госбезопасности?

Я кивнул.

— Ага. Пришлось идти на контакт с орлами Берии. Немного повоевали под Могилевом, под Рославлем, под Москвой немецкий десант уничтожали. Даже со Сталиным встречался.

Все оживились.

— Ну и как он?

— Честно вам сказать? Серьезный мужик. Да и Берия тоже. Харизма там такая, что ни один политик нашего времени рядом не стоит. Так и хотелось стать по стойке смирно. Но надо было держать марку и барахтаться. Главное, что с руководством СССР в сорок первом контакт налажен. Они нам по возможности и продукты и горючку подкидывают. А мы им за это немецких генералов шинкуем. Теперь у нас задача — найти безопасный выход на контролируемую советскими войсками территорию и безопасная эвакуация наших детей на ту сторону.

Тот же Васильев прагматично поинтересовался:

— А не станут наши родственники заложниками Сталина?

— А смысл ему так портить отношения? Эти вопросы неоднократно обсуждались. Мы для них — это ворох информации, это новые технологии и, главное, специалисты. Так что тут не вижу пока причин для беспокойства. На данный момент у нас стоит вопрос, чтоб с нашей стороны обезопасить бункер и исключить любую утечку информации. А теперь всем спать и обдумать ситуацию. Все разговоры и обсуждения тоже переносим на утро.

Уже утром снова встретились. Теперь люди могли трезво рассуждать и адекватно воспринимать указания. В первую очередь на базе бункера организовывался специальный госпиталь для больных и ослабленных детей, где они будут получать воздушные ванны и усиленное питание под медицинским присмотром Марины, которая являлась дипломированным педиатром. То же самое касалось и остальных членов семей бойцов. Таким образом, мы выполняли свои обязательства. В течение трех дней, после соответствующей проверки, на ту сторону сходили практически все офицеры и прапорщики, перешедшие на нашу сторону. В качестве специального поощрения в 41-м оставалась специальная группа из счастливчиков, в составе трех-четырех человек, которая занималась наблюдением за окрестностями точки выхода. Реально люди просто отдыхали и набирались сил под еще теплым октябрьским солнцем Украины.

После того как новички поняли, что они получают и какие перспективы перед ними открываются, народ просто проникся моментом и уже вполне осмысленно начал думать о выполнении своих обязанностей по обороне бункеров.

Теперь у меня в распоряжении оказался практически целый взвод со средствами усиления. Из трофейного оружия в наличии были пара минометов, автоматические немецкие зенитные пушки, которые сразу стали размещать для обороны обоих бункеров.

Но как всегда события начали накручиваться как снежный ком. Первым сигналом был экстренный вызов группы, которая расслаблялась в 1941 году, делая вид, что охраняет точку выхода. В лесу задержали полицая из той деревни, где мы меняли продукты. Конечно, о наличии полицаев там мы были осведомлены, и, судя по всему, они о нас тоже, но делали вид, что ничего не знают. Как сказала хозяйка, Оксана Сергеевна, их было трое и все они местные, и смысла задирать людей, которые честно обменивают нужные селянам товары на продукты, не было. По тонким намекам хозяйки, один из полицаев даже возил наше мыло в соседние деревни и выменивал на них мед, окорока для нас и, в общем-то, приходился ей дальним родственником, в беспределе замечен не был. Ну, тут понятно. Все-таки еще 1941 год и особых репрессий мирному населению немцы не устраивали, да и партизанского движения как такового еще не было, все будет позже.

Вот этого родственника мои орлы отловили и спеленали. Естественно, они нас вызвали, а пленному завязали глаза, чтоб он ненароком ничего ненужного не увидел. После включения большого портала по радио сообщили о причинах такого нештатного вызова.

Со слов пленного, в деревню часа три назад приехали два грузовика, набитых немецкими солдатами, но при этом говорящих на смеси польского и украинского языков. Они быстро взяли деревню под контроль и в первую очередь расстреляли несколько семей, родственники которых были в рядах Красной Армии. После этого зверски расправились с еврейской семьей, оставив в живых только молодых девушек, которых заперли в сарае. После чего начался грабеж села. На попытку местных полицаев повлиять на «братьев по оружию» ответили руганью и побоями, а одного из них, который попытался вступиться за своего отца, тут же расстреляли.