Конец света сегодня - Надежда Первухина

– Это как же?

– Например, Шалфей может лечить укусы насекомых, а Мандарин улучшать настроение. Мы владеем магией растений, и она тоже может пригодиться, верно?

– Верно, – сказал Куй. – Любое оружие хорошо против тех, с кем мы хотим сразиться.

– А теперь нам пора прощаться, – сказала Пачули. – Ты нам очень понравился, монах Куй, но мы должны вернуться в собаку, иначе быть беде – нас раскроют и передадут весть о нас императрице фей.

Феи по очереди поцеловали монаха, отчего тот даже слегка помолодел, и вернулись в шкуру золотой собаки. Закрыли за собой брюхо – и не видно шва! – и собака ожила, задвигалась, затявкала.

Монах провел остаток ночи, подремывая и ожидая, когда за ним придут. Едва рассвело, в комнату вошла наперсница императрицы.

– С добрым утром, – сказал монах.

– Для кого-то оно доброе, а для нас…

– Я несу добрые вести владычице Ченцэ. Собаку можно вылечить.

– Ах, тогда скорей, скорей идем к ее величеству.

Они буквально помчались по дворцовым коридорам. Перед опочивальней ее величества наперсница предупредила:

– Будь почтителен. Владычица не любит грубиянов.

– Вздор, Ши! – раздался из-за неплотно притворенной двери крик императрицы. – Я полюблю всякого, кто скажет мне, как вылечить мою собачку.

Наперсница и монах вошли в опочивальню. Императрица в шелковом халате сидела за туалетным столиком. Волосы ее еще были неприбраны, а на лицо не нанесена косметика.

– Ну, – повернулась она к монаху, – говори!

Монах, как положено, упал на колени.

– Ваше величество, – сказал он почтительно. – Я провел ночь возле вашей благословенной собаки, слушал ее дыхание и сердцебиение…

– Это делали и мои лекари. Они ничего не понимают. Я превратила их в ночные горшки.

– Прошу прощения, но я нашел причину, по которой слабеет ваша собака. Она страдает от голода.

– Как же так! Трижды в день перед нею ставят блюдо с отборным рисом и мясом.

– Прошу прощения, ваше величество, но я понял, что ваша благословенная собака не ест риса и мяса. Кормить ее этими яствами означает для нее верную гибель.

– Тогда чем же ее кормить! – заломила руки императрица.

– Из дыхания и сложения вашей собаки я понял, что ей должны подаваться в изобилии цветочный нектар и пыльца. Если же этого нет во дворце, можно попробовать дать самое нежное варенье и самое легкое вино. И ваша собака исцелится.

– Ты не врешь? – с блеском в глазах спросила императрица.

– Пусть извратятся передо мною пути Дао, если я лгу! – торжественно поклялся монах.

– Ступай и отдыхай, – приказала монаху ее величество.

Куй пришел в комнату, где его ждали остальные разбойники.

– Ну что? – наперебой стали спрашивать разбойники своего друга.

– Ах, друзья, это невероятно. Эта собака – лишь оболочка, жилище для пяти прекрасных фей. Они управляют собакой с помощью волшебства, но вот в чем закавыка: у фей с собой для еды был лишь нектар. Лишь его они могут употреблять, да еще легкое вино. Они, кстати, выпили у меня всю персиковую настойку.

– Вот молодчины! Хотелось бы нам познакомиться с этими феями!

– Сегодня ночью я постараюсь провести всех вас в комнату собаки.

– Это опасно, Куй. Лучше придумай что-нибудь такое, что требовало бы нашего присутствия в комнате собаки с разрешения ее величества.

– Гм, дайте подумать… Я скажу, что в собаке прячется демон, и мне нужны мои друзья, для того чтобы обуздать его и изгнать.

– Молодчина, Куй, ты все отлично придумал. Ну а теперь подкрепляйся и выпей. Мы уже поели. Можем тебе спеть, чтоб веселей елось.

– Да, спойте мне что-нибудь.

– Мы споем тебе старинную песню о любви и разлуке великой поэтессы, которую преследовали за ее стихи, но она все равно писала.

И разбойники слаженно запели:

Выпало горе, но будет радость.Будет рассвет и новое утро.Пение птиц, многоцветье радуг,Небо как будто из перламутра.Сбудется все в этом странном мире.Благо терпение есть и вера.Сердце добрее, и душу ширеИ не судить своей малой мерой.Выпало горе и снова стало.Было море и обмелело.Где-то ведь есть и мой полустанокС белой акацией, снегом белым.Я ничего не прошу у Бога.Мне ведь и так досталось немало.Где-то ведь есть и моя дорога,Что приведет от конца к началу.

– Ох, какая грустная песня, так и берет за сердце, – сказал Куй, отложив в сторону палочки для еды. Он даже не доел морского гребешка, хотя всегда его любил, особенно в остром черном соусе.

– Да, песня грустна, – согласились разбойники. – И положение наше незавидное – снова в плену.

– Погодите, – поднял палец Куй. – Это не вечно. Сегодня мечта прошла стороной, а завтра, быть может, ты встретишься с ней, как говорит старая пословица. Сегодня мы идем к феям.

– Отлично! – возрадовались разбойники.

После трапезы Куй вздремнул немного, а проснувшись и оправив одежду, он попросил аудиенции у императрицы.

Императрица была в беседке у пруда. Пруд заледенел, берега обметало снегом.

– Ваше величество, – поклонился Куй.

– Куй, встань, – махнула сложенным веером императрица. – Что скажешь?

– Владычица, сегодня утром я утаил кое-что о вашей собаке, но теперь понимаю, что нужно это сказать, иначе болезнь собаки продлится.

– Говори немедленно!

– Ваше величество, когда я осматривал собаку, я видел, как из ее заднего прохода выглядывает головка большого глиста. Скорее всего это собачий цепень. Это очень опасно, и в одиночку мне не справиться с цепнем.

– Я дам тебе солдат.

– Нет, владычица. Лучше позвольте моим друзьям тоже пребывать в покоях собаки. Мой друг Жуй знает, как готовить специальные противоглистные отвары, у него все травы с собой. А остальные будут тянуть глиста, когда он покажет голову из заднего прохода собаки. Глист цепень силен, нужно приложить немало усилий.

– Хорошо, Куй, пускай твои друзья дежурят в покоях собачки вместе с тобой. И я надеюсь, что вы вылечите ее.

– Давали ли собаке сегодня нектар?

– Да, Куй, как ты сказал. И собака слизала его чуть ли не вместе с блюдом.

– Вот видите, ваше величество, это хороший знак. Велите подать собаке еще персикового варенья и лучшего вина.

– Хорошо.

Тут пошел снег, но Куй сначала не понял, что это снег. Крупные розовые лепестки падали на землю и укрывали ее прекрасным розовым ковром.

– Что это, ваше величество? – пораженно спросил Куй у императрицы.

– Теперь у нас такой снег, Куй. Красиво, правда?