Бриллиант - Марна Келлог

Жалею ли я о связи с Оуэном? Да ничуть! И теперь я считала ее мимолетной интрижкой. Всего лишь. Попадусь ли я снова в ловушку «любовь или секс»? Просто смешно.

— Выглядишь изумительно, — похвалила Фламиния. — И какой великолепный браслет!

«Любимец королевы», единственная память о моей преступной жизни, если не считать сейфа, набитого превосходными бриллиантами. Браслет, как мне показалось, идеально подходил к черному шелковому брючному костюму с кашемировой шалью и несколькими жемчужными нитями.

— Спасибо, но ты сама велела мне навести марафет.

— Ничего не скажешь, ты здорово постаралась. Какая поразительная в этом году осень, не находишь? Самый чудесный октябрь на моей памяти.

Вечера становились все холоднее, от мокрых полей шел запах земли, ожидавшей сева озимых, а солнце поднималось уже не так высоко, и в его косом свете окружающее рисовалось более четко.

Я пошла за Фламинией на кухню и уселась, наблюдая, как она раскладывает сыры на блюде.

— Надеюсь, тебе понравится этот новый парень. Не поверишь, но я совершенно позабыла его имя.

Она порылась в стопке бумаг на разделочном столе.

— Куда я подевала свой список? Должно быть, Билл куда-то сунул. Помню только, что он отставной преподаватель права или что-то в этом роде. Мы познакомились с ним на прошлой неделе — совершенный обаяшка. Только что ушел на пенсию и переехал сюда из Англии, Шотландии или Ирландии, не помню откуда. Остановился в «Бо Мануар», пока не купит себе домик. По-моему, он неплохо обеспечен.

— Еще бы, если может позволить себе жить в «Бо Мануар»! Где его жена?

Фламиния пожала плечами:

— Умерла. Ушла. Кто знает? Во всяком случае, на сцене отсутствует.

— Гости приехали, — сообщил вошедший Билл Балфур, — а я их не знаю.

— Скажи им «привет», дорогой. Предложи выпить.

— Иди сама, у тебя лучше получается.

— Сейчас приду, — вздохнула Фламиния. — Мужчины — совершенно безнадежный народ. Докончи тут за меня, хорошо? Осталось добавить всего пару сортов. — Она вручила мне лопатку. — Все равно в этом ты куда меня талантливее.

— Без проблем.

Мужчина из Англии, Шотландии или Ирландии.

Я подумала о Томасе. Я вообще много думала о нем этим летом, дистиллируя свои отношения с Оуэном до земной чисто физической, легко забываемой субстанции. Если бы я действительно искала мужчину, настоящего мужчину, с которым могла бы разделить жизнь, лучшего мне не найти. Но дело в том, что я перестала искать, как только появился Оуэн и завладел мной целиком и полностью. Ах, если бы я только думала головой, а не другим местом, наверное, увидела бы Томаса в истинном свете. У нас так много общего: музыка, книги, живопись, любовь к вкусной еде и вину, ранним утрам. Он был так мил и добр, а я… Господи, я все изгадила, да так, что хуже некуда!

Я живописно разложила оливки и ломтики яблока между сырами и отступила, чтобы полюбоваться делом своих рук.

Что горевать о прошлом? Я счастлива тем, что имею. Все идет так, как я хотела. Я завела щенка. Чудесную пушистую маленькую белоснежную болонку. Назвала ее Джуэл[19] и всюду брала с собой. Четыре утра в неделю я работала в библиотеке Сен-Реми, а днем давала уроки английского. Часто встречалась с друзьями за ужином, а в ноябре согласилась на предложение поехать в Турцию.

Мой старый образ жизни сослужил свою службу и больше меня не привлекал.

Глава 68

Я понесла блюдо на террасу, где собралось уже много гостей. Дул прохладный ветерок, и в камине ревел огонь. Отблески пламени плясали на наших лицах, придавая им здоровый золотистый блеск. Я засмотрелась на весело мигающие звезды.

— Кик, — позвала Фламиния, — иди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Мужчина обернулся, протягивая руку. Это был Томас.

Я уставилась на него, не веря глазам.

— Томас!

— Кик! — воскликнули мы одновременно.

— Так вы уже знакомы, — протянула Фламиния, — не может быть!

— Что вы здесь делаете? — спросила я.

— Ищу вас.

— Простите, я должна идти к гостям, — сказала Фламиния. Но мы ее проигнорировали.

О нет, Господи, не допусти, чтобы это случилось.

— Но как?

Во рту так пересохло, что я с трудом ворочала языком.

— Я ведь был детективом, не помните? Старшим инспектором.

Синие-синие глаза не отрывались от моего лица, но я не могла понять, о чем они говорят. В них по-прежнему светились доброта и нежность, но, может, они всегда были немного печальны, даже когда он производил аресты?

— Ничего не хотите сказать?

Острая боль пронзила мой правый глаз. Я попыталась ответить, но из горла вырвалось что-то вроде стона. Я прикрыла рукой рот и глубоко вздохнула в полной уверенности, что сейчас меня хватит удар. В голове творился полнейший хаос. Вот сейчас меня арестуют в доме моих друзей. Все эти годы тайной жизни, все усилия пошли прахом. Кто позаботится о моем щенке?

Едва удерживаясь от слез, я решила попросить Томаса увести меня без шума, проводить до автостоянки и там арестовать, чтобы не портить чудесного приема Фламинии. Не позорить ее и Билла. И меня.

— Томас… — начала я.

— Я хотел поблагодарить вас.

— Меня?!

— Падение дома Брейса могло быть спланировано только вами — уж очень изящно и элегантно. Манера, в которой вы это проделали, вызвала мое безграничное восхищение. Не говоря уже о том, что это позволило мне закончить карьеру на очень высокой ноте.

Я облизала губы.

— Вот как? Что же, я очень рада.

Неужели я ошиблась, и он вообще ничего не знает? И вовсе не собирается тащить меня в тюрьму?

— Поэтому я решил найти вас.

— И как же вам это удалось?

Я делала сверхчеловеческие усилия казаться жизнерадостной и веселой. Но волны истерии уже накатывали на меня, не давая дышать и угрожая высечь слезы беспомощного страха. Интересно, смогу ли я сделать глоток виски, не расплескав содержимое стакана?

Неразбавленный скотч покатился по пищеводу бодрящим тоником. Я сделала еще глоток, и пульс стал замедлять бешеную скачку.

— После того как я проследил вас до вокзала Ливерпуль-Стрит, где вы буквально исчезли с лица земли, у меня остался только один след: картина в вашей гостиной. Помните? Школа Ван Гога.

— Теперь я поняла.

— Я вспомнил, что во время разговора о Провансе ваши глаза как-то странно просияли, но вы тут же сменили тему, и это вас выдало. Так поступают те, кто пытается что-то скрыть.

— Неужели?

— Даю вам слово. Поэтому я был совершенно уверен, что найду вас в Провансе. Я так или иначе собирался перебраться сюда, когда уйду в отставку, поэтому, едва прибыл в Марсель, навел справки в местной жандармерии и, объехав с дюжину городков, нашел вас. Это вопрос времени и широты охвата.