Там, где живет истина (ЛП) - Шеридан Миа

— По крайней мере, я дождался, пока они умрут.

— Не так приятно, если не слышишь их криков.

— Это и делает тебя демоном.

Чарльз рассмеялся.

— Наверное, ты прав. — Он сделал паузу. — Но ты, Аксель, стал именно таким, каким он надеялся. Он был бы так горд, узнав, кого создал. Уверен, что не ты демон в этой комнате?

— Он бы гордился, но он бы не понял. Он был демоном, а демоны не видят истины. — Аксель прошелся по комнате, а затем остановился, уставившись на Чарльза. — Я совсем не такой, как он, — сказал он. — Он убивал невинных ради чистого удовольствия, как и ты. Я же делаю это по необходимости и ради великого плана, праведного плана. Я уничтожаю зло и защищаю невинных.

— А что насчет нее? — Чарльз кивнул головой в сторону Аррин. — Что на счет всех них?

Аксель взглянул на Аррин, поджав губы.

— Это для ритуала. Только сила жертвы освободит всех нас. Так было написано.

— Может, не стоит верить всему, что читаешь.

Аксель мягко улыбнулся.

— Смейся, если хочешь. Тебе не понять. Ты тоже не видишь истины. Как и он.

— Нет. Он не видел истины, не так ли? — сказал Чарльз, теперь уже более мягко. — Он думал, что Эверетт такой же, как он. Надеялся, что именно он станет хозяином той комнаты, когда он больше не сможет. Я смотрел видеозаписи и знаю, что он сделал.

Аксель пристально посмотрел на него, затем отвернулся и снова повернулся, скрещивал и расцеплял руки, явно начав волноваться. Он издал сдавленный смешок, запрокинув голову, глядя на низкий потолок.

— Ну, давай посмотрим. Это потому, что мой дед не только сам был демоном, но и думал, что у него есть секретный рецепт своего собственного демонического наследия. Вот кем должен был стать Эверетт! Его наследием, — повторил он, повышая голос. — Как он мог допустить, чтобы эти его особые гены просто вымерли? Он часто повторял, что в мире так мало тех редких людей, у которых есть сила и стойкость, чтобы погасить ненужную жизнь.

Его наследие? Ненужная жизнь? У Лизы голова шла кругом, пока отчаянно пыталась понять. Гордон Дрейпер был... убийцей? В какую альтернативную вселенную она попала?

— Эти женщины были не более чем удобрением для его сада, в буквальном смысле. — Аксель фыркнул. — Он не видел в нашем отце никакой возможности, — продолжал он, — поэтому скрывал от него свое хобби и проводил время в других местах. Но наш отец подозревал, что он злой, и поэтому держал нас подальше от него. Потом наши родители умерли, и... в общем, мы оказались во власти деда. Он думал, что Эверетт специально устроил пожар, в котором погибли наши родители. Думал, что тот был очарован огнем, как в детстве, но это был несчастный случай. Случайность. Эверетт не был похож на него. Но он все равно заставил его участвовать. — Изо горла Акселя вырвался высокий клокочущий звук, но он прервал его. — Слышать, как мой брат умоляет его не делать этого... слышать, как он... — Голос Акселя сорвался, но он снова быстро взял себя в руки. — Он пытался сделать Эверетта своим наследием. А вместо этого погубил моего брата. Он погубил его.

Погубил. Она в ужасе уставилась на Акселя, отчаянно пытаясь понять, что происходит, к чему все это. Погубил. Именно это слово использовал ее брат. Именно поэтому он так отчаянно хотел освободить их всех.

Гордон Дрейпер, видимо, в какой-то своей извращенной попытке создать наследие ужаса, так сильно травмировал своих внуков, переживших такую трагическую потерю родителей, что один покончил с собой, а другой сошел с ума?

Правильно ли она все поняла? Это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой.

И все же они были здесь, прикованные к стульям в подземной пещере, которую собирались поджечь.

— Объясните нам, доктор Нолан, — сказал Аксель хриплым голосом. — Расскажите, почему он решил, что предполагаемая одержимость Эверетта огнем означает, что он унаследовал демонические гены нашего деда.

В голове у Лизы прояснилось. Огонь… пожар.

Она моргнула и сглотнула, опасаясь рассердить его или... нажать на какую-то неизвестную кнопку.

— Это называется «Триада Макдональда», — сбивчиво проговорила она. Гордон Дрейпер считал, что его внук несет в себе те же психопатические наклонности, ту же дефектную генетику. — Ваш дед считал, что Эверетт проявлял по крайней мере один из трех признаков, которые, как считается, указывают на склонность к насилию в будущем, в частности... на серийные преступления: зоосадизм, энурез и пиромания.

Губы Акселя скривились в том, что, по ее предположению, должно было означать улыбку.

— А, ну вот. Наука.

Лиза закрыла глаза, представляя себе Эверетта, его застенчивую улыбку, мягкий нрав. Стопку комиксов, которую он привез с собой в лагерь и держал у своей кровати.

— Он ошибался, Аксель. Очень, очень ошибался.

Его угнетали.

А самоубийство Эверетта, очевидно, полностью отбросило его брата за грань реальности. Что бы он ни пытался здесь сделать, это было частью какого-то безумного объяснения, которое он придумал для травмы, которую они оба пережили. Какой-то ответ на необъяснимый вопрос «почему».

Спасательный плот, за который можно ухватиться в черном, бездонном море.

И она была частью этого плота. Она и Аррин.

— Почему она? — спросила Лиза, кивнув в сторону Аррин все еще находящуюся без сознания.

Аксель улыбнулся.

— У всех демонов есть слабость. — Он кивнул на Чарльза. — Его — Джози. — Он склонил голову набок. — Он отпустил ее, — пробормотал Аксель, глядя на Чарльза с почти... недоумением на лице. — Причем не один раз, а дважды. Мой дед никогда бы так не поступил. Он всегда говорил: «Никаких незавершенных дел. Никогда». — Голос Акселя затих, взгляд стал отрешенным, он слегка вздрогнул и, придя в себя, снова жестом указал на Чарльза. — Я дал ему понять, что Джози в опасности, и, как я и думал, он попал прямо в мои руки. — Он улыбнулся. — Я подготовил это. Все это. Это потребовало тщательного планирования, уймы времени. Месяцы. Я следил за всеми вами… за Джози, — он повернулся к Аррин, — за ее семьей. — Его улыбка стала нежнее, и по позвоночнику Лизы пробежала легкая дрожь. — Я наблюдал за Аррин, даже разговаривал с ней однажды. Она добрая. Невинная. Чистая. Идеальная.

В голове у Лизы немного прояснилось, комната стала более четкой, более реальной.

— Твой дед мертв, Аксель, — сказала Лиза. — Разве этого недостаточно? Пожалуйста, отпусти нас. Пусть они уйдут, — она кивнула в сторону Майло, Сабрины и Аррин, — и мы сможем поговорить. Тебе не придется никого убивать, даже его. — Она наклонила голову к Чарльзу. — Мы поговорим и все решим, как раньше. Потом, — она посмотрела на Майло и Сабрину, — мы все поговорим, хорошо, Аксель?

— Нет, — сказал он. — Сейчас уже слишком поздно для этого. Ты должна понять, Ангел, это и для тебя тоже. Это единственный способ выбраться из ада и избежать зла раз и навсегда. Ты ведь хочешь этого, не так ли?

Аксель оглядел остальных, прикованных к стульям, его взгляд метался между Майло и Сабриной, которые, похоже, находились на разных стадиях прихода в сознание. Затем обратился к Чарльзу.

— Они понимают зло. — Парень подошел к Лизе и провел пальцем по ее щеке. Она отпрянула назад и застонала. — Этот ангел боится темноты, потому что отец запирал ее в подвале одну на несколько дней.

Что-то в лице Чарльза изменилось, когда он наблюдал за ней. И Лиза отвела взгляд.

Аксель подошел к Майло и положил руку ему на плечо.

— Этот ангел, одурманивает себя, чтобы не допустить видений, воспоминаний о том, что сделали с ним те люди. — Он подошел к Сабрине, убирая волосы с ее лица, хотя они тут же упали обратно на то место, где были, когда она наклонила голову. — Она пытается изгнать демонов с помощью красок, выплескивая на холст воспоминания о каждой пощечине, каждом пинке, каждом злобном слове и каждой сломанной кости, которая так и не зажила до конца. — Он вздохнул. — Наш дед еще не начал наши... уроки, когда мы с Эвереттом встретились с вами в лагере «Радость», но позже я вспомнил. — Он оглядел всех присутствующих. — Я вспомнил вас, когда сидел один в нашей комнате, читал комиксы Эверетта, слушая, как он умоляет и как те женщины часами кричат в агонии. — Он остановился, лицо на мгновение стало безучастным, плечи подались вперед. — Я вспомнил и понял, кто мы на самом деле.