Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило - Лана Туулли

Предпоследняя ночь уходящего года Оборотня оказалась весьма благосклонна к строителям магических башен – жилище Вига росло не по часам, а буквально по минутам. Брат Тимофей скромно принимал поздравления, а  Виг шепотком объяснял скромному служителю Ордена Единорога, почему маги Четвертого Шага так не любят гномов. Да-да, именно поэтому: управлять воспоминаниями бородатых коротышек худо-бедно получается, а вот эмоциями или чем-то еще сложнее – уже никак. Из всего человеческого набора эмоций у гномов присутствуют три: во-первых, гордость за хорошо сделанную работу. Исключительно сильное душевное переживание - найти дефект и признать, что сделанная вещь не совершенна, гном может только под угрозой… нет, не смерти. Под угрозой, что его изделие дадут эльфу на исправление. А, про скандал вокруг архитектурных изысков Восьмого Позвонка вы слышали? Вот-вот, самое оно.

Вторая излюбленная эмоция гномов – ярость. Особенно из-за того, что их кто-то, и особенно – эльфы, посмели критиковать. Тоже слышали? Отлично.

А третья доступная гномам эмоция – смущение. Катастрофическое, всепоглощающее смущение, особенно если гномам кажется, что речь идет о какой-нибудь интимной физиологии. Вот только по странной иронии судьбы гномы умеют углядеть физиологические метафоры в чем угодно, допустим, в обыкновенном кулинарном рецепте. Возьмите белую курицу и ощипайте ее; когда курица останется голой, пошлепайте ее деревянной ложкой для мягкости, натрите кожу солью, посыпьте смесью дробленого перца и лимонной цедры; сдобрите лимонным соком, пока она вся не заблестит,  приготовьте шпиговальную иглу… Ффуу… самому чего-то жарко стало…

Ты, брат Тимофей, просто гений: сумел задурить гномам головы на самом высоком уровне! Молодец! Вы только посмотрите – они уже третий этаж заканчивают! Эй, окна, окна забыли смастерить!

Гномы, соревнуясь между собой за право получить контракт на строительство Башни,  работали. Монахи их по мере сил и магических способностей подбадривали. Мэтр Виг выдал после заката еще одну истерику – он все-таки сумел проскользнуть в бывший винный погреб, но чувствовалось, что пожилой волшебник уже начал выдыхаться. Ну, покричал он, что погреб разорили, повопил, что выпили всё, даже абсент до последней капли, призвал водяного элементаля,  - так ведь только верным енотам сделал хуже. Водное чудище животных подхватило, искупало в себе, да на Вига и выплюнуло. Мэтр обиделся на Природные Начала и принялся колдовать чего-то на краю полянки; брат Томас потом заметил, как к волшебнику на свист сбегались лисы и волчата и дружно рыли какую-то яму. К полуночи в яме заплескалась водица и закружились мальки первых рыбных обителей – славно потрудившаяся сухопутная живность расселась вокруг и принялась перетявкиваться на тему, кто ловит будущую рыбку большую, а кому будет и маленькой достаточно…

Отец Гильдебран, пользуясь затишьем, объяснял гномьему подмастерью Теорию Пожертвований, намекая, что Виг опасен только на первый взгляд, и вообще… Превращать гнома во что-то еще более маленькое – магически нерентабельно и смысла особенного нет, так что не стесняйтесь, обращайтесь к заслуженному жителю Флосвилльских окраин, в любое время, и понастырнее, понастырнее! Гномик-подмастерье кивал, соглашался и учился звякать жестянкой – так, чтобы любой потенциальный жертвователь без проблем узнавал бы ритм гномьего боевого марша.

К середине ночи мэтр Виг по выработавшейся за двадцать четыре года тюремной привычке улегся спать – ворча, что птичник ему тоже придется отстраивать, и вообще, кто ж ему перину будет заново собирать… Где Ядвига, куда ее демоны занесли? Кто вместо нее будет с птиц пух ощипывать? Гильдебран насвистел старому приятелю колыбельную,  и Виг, укрывшись мантией, ворча в бороду и нежно прижимая к животу хрустальную сферу с зародышем идеального борца со злом, отбыл в мир грёз.

Утро тридцатого дня бесконечно длинного месяца Посоха выдалось теплым и солнечным. Виг поворочался, открыл глаза – и увидел новенькую башню, элегантную красавицу в чертыре этажа, плюс верхний – площадка между высокими квадратными зубцами. Если угодно – это пространство можно закрыть деревянной крышей, а если есть тяга к природе – можно оставить и так.

- Па-бам!  - с натужной радостью закричала единороговая братия. Судя по их физиономиям, братья Томас, Нобель и Тимофей находились на той стадии превращения в гнома, когда высказывать критику в адрес изделий рекомендовалось только самоубийцам с ярко выраженной мазохистской компонентой психики. Закаленный жизнью отец Гильдебран опекал настоящих гномов – усталые коротышки пришли в себя только после укладки последнего камня. Последний камень – во-он тот, на чуть более сером зубце площадки. Уложив его на место и постучав мастерком, чтоб крепче сидел, гномы вдруг обнаружили себя высоко над землей – и дружно попадали. Хвала Единорогу, не с крыши, а всего лишь в обморок. Вот, теперь долг отца Гильдебрана их полечить. Нет, это не абсент – это старинный иберрский рецепт! Подумаешь, полынью пахнет! Виг, не смей пить чужие лекарства! А ну, отдай!!!

- Мэтр Виг, посмотрите, какая башня получилась! – со слезой восхищения промолвил брат Томас. – Просто красавица!

- Ну, не знаю, не знаю… - скривил губу мэтр Виг. – Моя раньше поприличнее была. Эта штукатуркой пахнет, и вообще, какая-то она маленькая…

После столь уничижительной оценки брат Тимофей, чье лицо преобразилось в харю вампира-убийцы, дернулся – брат Нобель еле успел его перехватить.

- Она точь-в-точь, как прежняя! Даже еще лучше! Да вы зайдите, попробуйте!

Мэтр Виг, тщательно показывая, как ему не хочется соглашаться на столь явную фальшивку, подошел к двери – заботливый брат Томас написал на ней куском мела «Добро! пжалать дамой!» Волшебник прочитал, скривился, дернул на себя дверь…

И обратился в соляной столп.

- Чего это он? – принялись перешептываться монахи. Любопытный брат Тимофей подскочил к Вигу, заглянул через плечо обомлевшего хозяина внутрь жилища… Ужаснулся и тихим шепотом порекомендовал быстрее сматываться.

Через три минуты на поляне в Чудурском лесу остались только новенькая, «благоухающая» штукатуркой и прочими строительными запахами Башня, мэтр Виг и неровными горками сваленные принадлежащие волшебнику вещи. Сундуки, связки книг, корзины с алхимическим оборудованием, хрустальный шар, каменная статуя, обломки мебели…

- Похоже, мэтр Виг не рад нас видеть, - проговорил глазастый Оракул некоторое время спустя. Неуклюже повернулся к двум своим собратьям.

- Молчит, - прокомментировал второй. «Потоптался»  по нижней ступеньке лестнице и переложил лапку к другому уху, надеясь уловить какие-нибудь звуки Небесных Сфер или чего-нибудь более близкого.

- В голове мэтра Вига, - с напором высказался говорливый Оракул, - идет сложный перенасыщенный эмоциями процесс. С одной стороны, Башня ему нравится, да и жить где-то надо. А с другой – он почему-то не хочет жить в одной Башне с нами, милыми и замечательными Оракулами!

- Похоже, мэтр Виг так и будет стоять на пороге и смотреть, как мы красуемся на ступеньках лестницы!

- И тихо шипеть разгневанной коброй, вспоминая о некоем доне, который клялся, что выкинул нас в болото…

- АААА!!! – закричал Виг.

Отмерев, он бросился бегать кругами по поляне, расшвыривая попадающееся под ноги имущество, пока не добежал до каменной статуи.

- Скотина иберрская!  - с размаху пнул Виг каменную глыбу. – Дон твою наперекосяк! – завизжал волшебник еще громче, ощутив боль в ноге. – В болото! Говоришь, в болото выкинул!!! Скотина иберрская!! Чтоб тебя кошки метили! чтоб у тебя пауки в ушах завелись! Что тебя!..

Распалившись, Виг принялся метать в окаменевшего дона Текило молнии и тучки кислотных паров.

- Очевидно, мэтр Виг забыл, что наколдовал «каменной глыбе» иммунитет против Природных Начал магического и естественного происхождения, - солидно заметил один Оракул.

- Совершенно забыл. – согласился второй. Третий пощелкал челюстями и выдал:

- Объявлено о созыве Специального Собрания королевств Кавладор, Эль-Джалад, Буренавия и Вечной Империи Ци, которое должно будет решить судьбу герцогства Пелаверино. Напоминаем, что бывший глава государства, господин Артур Пендраконыч собственной волей, без принуждения и подстрекательств с чьей-либо стороны, отказался от власти и титула. А нынешний герцог Уфгас по прозванию Медведь, заявил, что  - прямая цитата  - «на […] ему нужна штрана, которой вше шеншины тошши, вино выпито, а вше жолото уже на Ритт уехало…» В четвертый день месяца Короны главы четырех государств выслушают рекомендации экспертов – магистра Аэллиаса, мэтрессы Аниэль,  мэтра Фледеграна и остальных консультантов, чтобы определить дальнейшую судьбу Пелаверино. Как стало известно из достоверных источников, герцог Уфгас и его супруга, самопровозглашенная королева Фаня, в девичестве Джонс, уже отбыли из Вертано на север Буренавии, откуда планируют совершить путешествие на Риттландские острова. Герцога и королеву сопровождают особо приближенные армии  викингов и элитный боевой полк «Зингские Валькирии».