Арно, ты маг воды: Убей невесту. - Виктор Крыс

И вдруг ветерок качнул ядовитый белый туман, застилающий огромный зал, разгоняя его прочь.

Передо мной предстало чудо, которого не могло быть в реальности.

— Я в аду, — простонал в бессилии я. — Зачем, боги, зачем вы надо мной так шутите? Это больно, за что?

Передо мной, пробив наземные этажи и несколько подземных, расплавив кучу каменей и чуть не убив меня, стояла…

Книжная лавка, знакомая мне лавка, в которой я прожил уже столько времени. То самое место, которое я называл домом.

Ей не место здесь, она не могла тут очутится, но она стояла. Чуть покосившись, с разбитым круглым окном на чердаке, вся грязная и в пыли, но это была та самая книжная лавка Данте.

Не веря своим глазам я коснулся ручки и дверь знакомо скрипнула. Мое сердце защемило, но как же стало больно от морока, когда я услышал знакомые голоса. Нет, я точно умер под завалом, а демон загробного мира теперь мучает меня.

— Да заткнитесь вы, дуры-ы! — орал Данте в ярости, а я замер, не в силах открыть дверь дальше, боясь, что морок исчезнет. — Я не мог ошибиться с координатами и расчетами, погрешность всего-то в несколько десятков шагов!

— Старый Идиот! — яростно грохотал крик Катарины. — Ты клялся, что знаешь, как перемещаться порталами, а не как нас убить!

— Какие нахрен погрешности! Безумный старик! — кричала Адель зверем. — Не вниз же погрешности! Мы глубоко под землей!

— Я точно определил где он, и перенес нас к нему! Погрешность не такая уж и большая! — кричал Данте. — Где-то рядом Арно!

— Братик где-то рядом, — тоскливо проговорила рыжая красавица Лили. — Я чувствую его своим сердцем.

— Где рядом-то?! В скале?! — прокричала Катарина. — Не в могиле же он!

— Он… нет, не верю, он не мог, — расплакалась Адель. — Он не мог умереть...

— Подруга, он и правда не мог, он жив, — тихо проговорила Катарина, успокаивая расплакавшуюся Адель. — Я чую это сердцем, как и Лили!

И всё это время я стоял, чуть приоткрыв дверь. Что я мог знать о счастье?

Да ничего я не знаю о счастье. О боли знаю, о неприятностях, а о счастье нет. Ничего. Мне об это никогда не рассказывали.

А ведь вот оно.

Но чувство ярости внезапно начало замещать счастье, ведь ко мне приходило осознания произошедшего. И дверь со скрипом открылась на полную ширину.

— Так это из-за вас меня заживо погребло?! — прокричал я что было сил, но всё же пытаясь не дать волю жизненной энергии, которая могла убить их. — Вы чуть не поубивали нас всех!

— Арно! — прокричали Девушки и бросились ко мне.

— Идиоты, — проговорил я, стоя в шоке от осознания, что чуть не умер не от рук воинов, не от пыток в камере. Нет, меня могли убить свои же, которые сейчас обнимали меня.

А Данте стоял поодаль, обмотанный серебряной цепочкой крест накрест и с камнем на груди. И этот булыжник, кажется, похож на камень из мостовой города. Катарина была в поддоспешной одежде, а Адель в мужском кожаном костюме.

— Учитель, — поклонился я Данте. — Я рад вас видеть, но не надо больше так, мы чуть не умерли.

— Итак, Арно… Где мы оказались? — спросил Данте, когда Катарина и Адель перестали меня обнимать.

— В Имперской тюрьме для магов, — слабо улыбнулся я.

— Вот как, — вздохнул Данте, а девушки тем временем присмотрелись ко мне. Их не волновало где мы и что со мной, их захватили иные эмоции.

— Он почти голый! — вдруг спохватилась Адель.

— Да нормально, — отмахнулась от нее Катарина. — Мне нравится. Арно, ты подкачался?

— Это мой жених! Не глазей на него, — возмутилась Адель.

— Однако там есть на что поглазеть, — возмутилась Катарина. — Ты сама посмотри.

— Так я и вижу, что есть на что, но это мое! Спасибо хоть, что штаны надел.

— Какие у него ноги… ты посмотри на пресс, — не унималась Катарина и даже облизнулась. — Не надо его одевать! Его раздевать надо!

— Не надо его раздевать, — Адель аж задохнулась от возмущения, такого от Катарины она не ожидала и потому закричала: — Не смотри!

— Так найди ему рубаху и прикрой тело! — прокричала Катарина. — Если ты и правда беспокоишься, что я увижу что-то новое для себя.

Пока девушки ругались и ринулись мне искать одежду, на меня уже несся ураган. Огненный.

— Бра-ати-и-ик! — в меня полетело что-то красное и огненное. — Мне было так страшно!

— Лили, как ты? — обнял я сестренку.

— Ты на мертвого больше похож, чем живого. Но у тебя бьется сердце, — шепнула сестренка. — Я рада, что ты живой. И прости меня за них.

— За что простить? Я не совсем понимаю, — прошептал я, всеми силами ограничивая в своем голосе энергию, поглощенную у других людей.

— За то, что не сказала, — тихо проговорила Лили мне на ушко. — Я жрица не бога, я жрица пути любви и жизни, а их пути неисповедимы.

— А любовь слепа, — прошептал я сестренке.

— Ты не тот глупый Арно, как до пещеры Судьбы, но как же я люблю тебя, — обняла жарко меня сестренка. — И я рада, что ты жив.

— Спасибо, Лили, за жизнь, — прошептал я. — И я рад, что вы живы.

— Я знаю, Арно, — прошептала горячо Лили мне на ухо. — Я знаю больше, чем хотела бы знать.

Спустя несколько минут девушки успокоились и настало время объясниться. Всё таки мое письмо сработало, а Данте рассказал, что у него есть с кое-кем договор. Что он от своей лавки никуда далеко не уйдет, да и не надо было ему раньше покидать лавку.

Но тут, увидев в письме, что я называю Катарину любимой, стало ясно, что у нас всё плохо и пора идти на выручку.

Только вот Данте без лавки никуда, а этих девушек отпускать одних