Тайная беременность. Девочка Громова - Виктория Вишневская

ещё плевки в спину получали. Мне-то плевать, но в будущем связи мне понадобятся.

– Заслужил, – выплёвывает. С груди скользит по животику вниз. Я дёргаюсь, хотя понимаю, что он ещё плоский, и его не видно. Громов задирает моё платье, сдавливает бёдра, давая чётко понять, что останавливаться он не хочет.

Но я пока не могу сказать ему про ребёнка. Мне дико страшно. Что он не поймёт. Не примет. Пойдёт со мной в больницу.

Я обязательно ему скажу, как пройдут эти решающие двенадцать недель. А дальше он ничего не сможет сделать. Это ведь повлияет на моё здоровье. А на это он не решится. Смирится. И отпустит. Я уже мысленно к этому готовлюсь.

Его пальцы скользят к краешку кружевных трусиков, и меня резко прошибает током.

– Стой! – испуганно лепечу. Не из-за того, что не хочу. А просто я – дурочка забывчивая. – Я забыла сумочку в машине! Там телефон. Должны же звонить…

Я договорилась об очень важном звонке насчёт клуба! Нельзя его пропустить!

Эмин отрывается от меня, разочарованно вздыхает.

– Взрастил же бизнесменшу, – едва глаза не закатывает. – Иди. Поторопись. Буду ждать тебя в душе.

Отлично. Как раз остынет.

Шаловливо подаюсь вперёд, целую его в губы. И чуть, как в романтических фильмах, впопыхах не выпаливаю «люблю». Но вовремя одёргиваю себя.

Бегу в коридор, накидываю куртку, сапоги. И вылетаю из квартиры, зная, что у меня мало времени. Хочу вернуться как можно скорее и забыться в объятиях Эмина.

Громов

Она опьяняет хуже виски, вкус которого я совершенно не чувствую. Я словно заболел. Рецепторы работают не так, как раньше. Ни вкуса, ни запаха. Они стали невыраженными, блеклыми, и только одна Яра выделяется на фоне бесцветной картины, от неё будто отходит невидимая красная нить. Это её аромат. Дьявольские красные розы.

Чёрт.

Знаю, что со мной происходит.

Зомбированным становлюсь. Мозгов лишаюсь. Но сердце работает так, будто в него вставили моторчик. Я с таким мотором до ста лет проживу. Главное, чтобы она рядом была.

Бросаю взгляд на интерьер квартиры, совсем его не узнавая.

Из-за девочки моей.

Соплячкой её уже не назовёшь. Выросла, сучка. Похорошела внешне, поумнела внутренне. Прежде, чем что-то сделать – думает. Но только не со мной.

Довольно усмехаюсь и пытаюсь выдержать эти несколько минут, что моя растеряша бежит к машине за потерей.

Взгляд сам на этих мыслях цепляется за какую-то кожаную чёрную сумку. Разве это не она?

Блять, да у неё их столько, что они лежат везде.

Подхожу к столу, хватаю её и рассматриваю. Да вроде она. Может, зря её дурнушка моя в машине сейчас ищет?

Хоть я и ненавижу это делать – заглядываю внутрь. Среди кучи всяких женских штучек вижу телефон.

Невнимательная моя. Сумку тут оставила, а сама пошла жопу на улицу морозить.

Ставлю вещь обратно вместе со стаканом. Пошёл за ней, чтобы не искала. Может, успею вниз по лестнице спуститься раньше лифта. А то продует её в этом платье. Точно что-то застудит.

Позади что-то шмякается, звонко падает на пол.

Оборачиваюсь.

Долбаная сумка.

Недовольно возвращаюсь, поднимаю все рассыпавшиеся по полу вещи. Хватаю какую-то банку. Чуть не закидываю её назад. Молча.

Но меня кое-что останавливает.

Брови сами сводятся в переносице.

Что за хрень она принимает? Она с врачом советовалась? У неё же аллергия на какие-то медикаменты.

Читаю название, состав. И не сразу замечаю пузатую бабу рядом со словами «Витамины для беременных».

Пальцы сжимают белоснежную банку.

В груди что-то рушится. И обваливается, спускаясь лавиной куда-то вниз, в ноги.

Какого?..

Глава 65

– Странно, – говорю обескураженно на весь коридор, скидывая с себя куртку и сапоги. – Я сумку не нашла. Может, мы забыли её на вечере, а? Вернёмся?

Захожу в гостиную, и улыбка сама летит до ушей при виде мужчины. Не пошёл в душ без меня. Сидит на диване, на котором ещё неделю назад я, оседлав его, двигалась на нём и смотрела в глаза. Незабываемый вечер. Взрывные эмоции от такого пустяка.

Эмин смотрит на стол и подносит виски к губам. Хм…

– Ты чего выпить решил?

Пьёт он много. Очень. Я дико волнуюсь, что потом с печенью проблемы будут, да и с организмом. Хоть не курит как паровоз – это радует.

На мой вопрос молчит.

– Эмин? Ты уснул? Мы в душ идём?

Я грациозной походкой направляюсь к нему. Еле сдерживаю себя, чтобы не начать раздеваться на ходу. Но резко останавливаюсь за метр до стола. Взгляд выхватывает знакомую баночку, а потом летит к Эмину и рядом стоящей сумке.

Так я её не забыла…

Дура.

Зашла в дом, поставила, а потом Громов накинулся.

И теперь…

Он знает. Витамины для беременных, которые я ношу в сумочке, спокойно стоят на столе. Я не оставляла их на виду, хранила в сумке, зная, что Эмин в мои вещи не полезет.

И как нашёл их? Случайно?

– И долго ты собиралась скрывать свою беременность? – медленно поднимает взгляд на меня. Хищно. Опасно. До дрожи.

Выпрямляется и тут же вальяжно откидывается на спинку дивана, смотря на меня с ожиданием.

Взгляд у него пронзительный. Испепеляющий.

Выглядит спокойным. Но это не так.

Выходит из себя. Зверь наружу рвётся.

– Недолго, – признаюсь честно. Не вру. Знаю, что это бесполезно. Я не хотела начинать этот разговор первая, пока не удостоверюсь, что малышу ничего не угрожает. Но раз он начал…

Так тому и быть. Значит, так нужно.

Но нас в обиду не дам.

Хочется потянуться ладонями к животу, но для него это будет как триггер. Красная тряпка для быка. С трудом сдерживаю порыв.

– Месяца два.

Зло