Лед под кожей - Вилма Кадлечкова

– Только попробуй что-либо переписать, – пригрозила Фиона.

– Нет нужды, – заверил ее Лукас. – Я уже запомнил. И собираюсь тщательно проверить. Если эта информация поступает тебе во сне, то это источник, который не находится под твоим контролем. На его достоверность нельзя полагаться. Я готов верить, что это работает, пока оно никому не помешает. Но люди с психотронными способностями таким образом могут тебе что-нибудь внушить.

Фиона не слушала. Она не могла оторвать взгляда от бумаги в его руке.

– Положи, – зашипела она. – Я тебя предупреждаю, Хильдебрандт! Если там есть упоминания, как найти фомальхиванина…

Лукас ухмыльнулся, брезгливо взял кусок бумаги за уголок и опустил на ее стол.

– Фомальхиванина невозможно найти. Мы можем лишь ждать, когда он сам найдется. Можешь отозвать своих детективов, Фионочка, так как ты лишь зря тратишь деньги Совета. Я кое-что скажу тебе. Там на Деймосе мы стояли в коридоре перед рестораном. Ты прошла в тридцати сантиметрах от его руки. И не заметила. Если судить по тому, что мне известно, он может сейчас спокойно сидеть вон там в углу под вешалкой для верхней одежды и смотреть на нас.

Фиона раскрыла рот и бросила испуганный взгляд на вешалку.

– Без паники. Просто пример, – иронично сказал Лукас. – Не представляю, что ему тут делать.

– А почему бы ему тут не быть? То, как ты нахально украл его у меня, еще не значит…

– Я его не крал, – поправил ее Лукас. – Если ты не заметила, фомальхиванин – это не вещь, которую можно украсть; это человек, и его свободная воля в меру неплохо работает. В твоих снах не будет ничего, что поможет тебе его найти. Никогда. И он тебе не покажется. Потому что он сам свободно решил уже на Деймосе, что не хочет уходить с тобой.

Фиона задрожала от гнева.

– А откуда ты знаешь, что он не передумал?! Он хоть и ушел с тобой, но, едва узнал тебя ближе, тут же исчез. Я знаю, что он придет ко мне! У меня есть знак! Доказательство, что он выбрал меня!

Фиона запустила руку под блузку и достала на свет фомальхивский амулет, который под ней прятала. Он ослепительно заблестел при свете ламп.

Великолепно.

Лукас смотрел не веря своим глазам. Затем прижал ладонь к сердцу.

– Ах! Настоящая фомальхивская реликвия, я правильно понимаю? – учтиво зашептал он. – Ну, это совсем другое дело!

Фиона захлебывалась торжеством… секунд пять, пока до нее не дошло. Будто горсть снега за шиворот, ее охладил язвительный свет в глазах Лукаса.

А тот тут же взорвался смехом.

– Рё Аккӱтликс! – выдавил он. – Я понял… в какой дыре… исчезли… твои старые ӧссенские амулеты! – Лукас смеялся так, что почти задыхался. Он не мог остановиться. – Боже мой! Смена декораций! – Из его глаз текли слезы. – Господи, Фиона, пощади меня. Спрячь обратно! Ты в тысячу раз сильнее, чем я предполагал! Не мажешь ли ты ауру маслом?

Фиона покраснела. В этот миг она ненавидела его так сильно, что прямо тут бы выцарапала ему глаза… если бы могла пошевельнуться; звук его смеха полностью ее парализовал.

– Убирайся, – пробормотала она. – Убирайся! – завизжала изо всех сил.

Лукас без возражений направился к дверям. Он все еще смеялся, но, отведя глаза от Фионы и ее сокровища, уже овладел собой настолько, чтобы снова говорить связно. Вытер слезы и еще раз обернулся.

– Прости старого скептика! Я ничего не могу поделать! – Он развел руками и вздохнул, однако это не звучало как раскаяние. – У меня сильная аллергия на магические предметы. Сыпь! Астма! Волосы дыбом встали на…

– Козел! – вскрикнула Фиона.

Лукас снова прыснул со смеху и, шатаясь, вышел за дверь.

* * *

Л

ишь подойдя к своему офису, Лукас немного успокоился. Вот так ситуация! Веселье в нем угасало, будто последние пузырьки в бокале шампанского, отголосок бурного наводнения. Ему было жаль Фиону… но не очень. Ей можно даже позавидовать. Ее мир был намного проще.

Когда Лукас пришел к ней, то совершенно искренне хотел поделиться всей своей информацией. К этому его привело все то же: невольное стремление обеспечить продолжение чему-то своему. Ему представлялось не так много ситуаций, в которых Фиона – или кто угодно! – была бы готова выслушать его теории и воспринять всерьез. Иногда их не воспринимал всерьез даже он сам. Всё из-за страха, копившегося в нем годами… и дел, в которых он из-за ограниченности своего времени уже ничего существенного предпринять не сможет.

Йота Возничего, вы только подумайте! Легенда о шайке насекомьих полубогов никого на Земле не интересует. Однако подобные дела никогда не имеют значения сами по себе – всегда важно только то, какой вес им придает общество. Даже магические амулеты могли бы обрести неподдельную силу, если бы за ними стояла медийная магия. Было бы разумно потом идти и кричать, что это противоречит здравому смыслу? Лукас вздохнул. Нет, он не должен был смеяться над Фионой. Ничего смешного – скорее, грустно. Слишком легко Лукас мог представить, как кто-то вроде нее с блеском в глазах и с уверенностью в святой истине стоит рядом со священниками, казнящими Брайана Колдуэлла.

Фионе Лукас привел цензурированную версию: прилизанную, краткую, без эмоций. Он не стал рассказывать ей, что Брайан был его хорошим другом – лучшим, какой только мог быть в пертӱнском посольстве. Также ей не стоило знать, что человек, который на Ӧссе пытается осужденному передать контрабандой средство для быстрой смерти, сам рискует подвергнуться казни того же рода, что была запланирована, и уже не имея надежды получить такую посылку для себя. И уж точно Лукас не собирался упоминать, что с этим он к начальнику пришел сам и добровольно предложил сделать это.

Но он помнил.

Охрана щедро подкуплена; организация этого «затмения внимания» была на самом деле самым рискованным моментом; но все же стоит и дальше действовать незаметно. Лукас входит в узкую келью. Двери должны оставаться открытыми.

Брайан выглядит ужасно. За неполную декаду, проведенную здесь, он невероятно ослаб и постарел. На полуголом теле нет ни одного видимого повреждения, если не считать сгорбленных плеч и нехватки жизненного оптимизма. О боли он, очевидно, пока только размышляет. Зато постоянно.

– Лус, – выдыхает он. – Сказали, что завтра. Звонят в дверь каждый час. Как обстоят дела? Вы что-нибудь сделали?

Его голос вибрирует на границе с паникой.

– Да. Я скажу тебе. Но сначала кое-что на всякий случай, быстро, – говорит тихо Лукас.

Яд в маленькой пластмассовой капсуле. Лукас на