Золотой холм - Светлана Крушина

— Видите ли… С ночи Самайна я почти не сплю. Меня донимают видения.

— Обратитесь к своему лекарю, сударыня, — он по-прежнему ничего не понимал. — Ночные видения — это по его части.

— Но видения касаются вас, мэтр.

— В каком… смысле?

— Я вижу вас: ваше лицо, ваши глаза. Вы смотрите и смотрите на меня, и так продолжается из ночи в ночь.

Однако, подумал ошарашенный Нэль, не каждая благородная девушка признается мужчине, да еще простолюдину, что он является ей в ночных грезах. В мужестве Элейне не откажешь! Но как причудливо в ее глазах презрение мешается с отчаянием!..

— Только вы не подумайте, что я в вас влюблена, — храбро продолжала девушка. — Ничего подобного. Просто я подумала, что вы… приворожили меня. Если это так, то прошу вас снять чары.

— Приворожил? — Нэль едва не задохнулся. Это было все равно что пощечина. — Когда бы так, вы пришли бы ко мне не для того, чтобы просить снять чары, а чтобы разделить со мной ложе!

Элейна ахнула, а он продолжал с удивившей его самого холодной яростью:

— Я пользуюсь гостеприимством вашего отца, так как же вы могли подумать, что я способен на такое?

— Я не хотела оскорбить вас, мэтр Лионель… — пошла она на попятный.

— Конечно, не хотели. Послушайтесь моего совета: принимайте на ночь какое-нибудь успокаивающее снадобье. Пусть ваш лекарь об этом позаботится.

С этими словами Нэль развернулся и пошел прочь. От его спокойствия не осталось и следа. Его мучили слова Элейны, презрение в ее глазах, надменный тон. Но больше всего мучил вопрос: почему она вообще пришла к нему с этим?..

Перед дверьми в кабинет Нэль остановился и на минуту прикрыл глаза. Нет, нельзя в таком виде показываться перед магами… Он стал вспоминать, как в день посвящения он стоял перед изукрашенными кованой бронзой дверьми в храмовую залу торжеств. Тогда ему было всего семнадцать, и сознание собственной силы переполняло его. Какой же он был глупый щенок! Нэль открыл глаза, поднес к лицу ладони и посмотрел на шрамы от ожогов — напоминание о собственной глупости…

Он вошел в кабинет.

Сначала он увидел мэтра Эйбела из Карнелина — и снова нахлынули воспоминания. Поддавшись им, Нэль опустился перед стариком на колено:

— Учитель…

— Встань, — помедлив секунду, сурово проговорил тот.

Вторая пощечина за одно утро — не чересчур ли? Нэль поднялся и отступил на шаг. Впрочем, сам виноват, болван. Ждал учительского благословения? Как же! старик отрекся от тебя так же, как и остальные братья.

И все же нелегко было унять затрепетавшее сердце.

— Приветствую вас, — негромко проговорил он, очередной раз справившись с собой. — Мэтр Эйбел. Мэтр Реул, мэтр Антоний. Благодарю за то, что отозвались на мою просьбу. Вы оказали мне честь.

— Говори по делу, Лионель, — брюзгливо отозвался мэтр Эйбел. — Что тебе от нас нужно? Ты, между прочим, меня очень удивляешь. Кажется, гильдмастер Аркары приказал тебе вернуться в храм? Почему ты не подчинился? Почему скрываешься, словно вор?

— Вы все поймете, если выслушаете меня, мэтр…

Тану, который тоже присутствовал в кабинете, было очень интересно послушать, что Нэль расскажет о своих делах. До сих пор он ловко уклонялся от ответов, если тан заводил разговор на эту тему.

Начал Нэль издалека. Он напомнил, как еще будучи юным служителем Гесинды в аркарском храме, пытался понять природу и найти границы своей силы. Тогда его опыты закончились страшным пожаром, и несколько долгих лет понадобилось, чтобы вернуть былую уверенность в себе. В своих скитаниях он старался не упустить ни единой возможности пополнить знания о магии. До всего он был вынужден доходить своим умом — подсказать и научить было некому. Нэль изучал свойства трав и минералов и обнаружил много интересного. Он привел несколько примеров (тан ничего не понял из его объяснений), и лица магов вытянулись: по-видимому, они пытались осознать, как он сумел проделать такую работу, не располагая лабораторный оборудованием. А еще им очень не понравилось, когда Нэль заявил, что нашел способ любого человека сделать магом ("…Я могу доказать, я проводил опыты… Сначала с помощью специально составленного эликсира освобождается разум… позже человек учится вызывать поток сам, одним усилием воли…"). Маги привыкли считать себя избранными, любимцами богов, и вдруг — такое! они пока молчали, но лишь потому, что хотели сначала услышать все до конца.

Возможность плести заклинания без помощи формул вызвала у магов неподдельный интерес и оживление. Все они знали легенду об Илисии Истрийской — эта девушка обладала огромным потенциалом стихийной магической силы. Но она была персонажем почти мифическим. В живых не осталось никого, кто знал бы ее лично. Некому было подтвердить рассказы о ее невероятной, нечеловеческой магической силе. Нэль же уверял, что все истории о ней — истинная правда, и лично он готов доказать это на собственном примере. ("Но только — чуть позже. Еще немного терпения.")

Дальше началось и вовсе несусветное. Нэль заявил, что если люди правильно используют новоприобретенные магические способности, то в своем развитии смогут сравняться с Двенадцатью. Каждый человек станет богом, бессмертным и почти всемогущим. Магов окончательно перекосило: речи Нэля отдавали богохульством за сотню лиг. Они почитали богов, а этот отщепенец и преступник утверждал, будто Двенадцать — всего лишь люди, которые научились полностью подчинять себе поток магии. Еще немного, и он договорился до того, что Двенадцать — всего лишь самозванцы, занявшие чужое место.

— Довольно! — хрипло каркнул мэтр Эйбел, ударив сухим кулаком по подлокотнику кресла.

Но Нэль и бровью не повел. Решив, вероятно, добить слушателей, он рассказал, что два месяца прожил в потаенном храме Безымянного, где изучал книги, написанные его служителями много десятилетий назад. И в этих книгах он нашел подтверждение тому, о чем говорил только что: Двенадцать, с помощью чар изменив саму человеческую природу, обрели бессмертие и могущество. Они поднялись на истинного бога, сотворившего эту землю, победили его в битве и наложили на него заклятье сна, поскольку не могли убить. Затем они лишили его имени, а сами пришли к людям и объявили богами себя. Богом же творцом, по словам Нэля, был не кто-нибудь, а Безымянный, который много тысяч лет спит зачарованным сном. А двенадцать самозванцев сидят в Божественном Доме и требуют поклонения, вместо того чтобы вернуться к людям и помочь им подняться так высоко, как они того заслуживают.

— А теперь я объясню, какая помощь мне нужна, — продолжал Нэль, и на его скулах выступил болезненно-яркий румянец. — Я один, и всюду мне не поспеть. Если я появлюсь в храме, меня сначала попробуют повязать, а потом уже начнут разговаривать. Гильдия желает запретить мои эксперименты, именно поэтому я не хочу возвращаться в храм. А вы передадите мои слова всем братьям; я научу вас приготовлять снадобье, и вы сможете принимать в храмах всех желающих приобщиться к магии. Кроме того, может статься, Двенадцать не захотят возвышения человечества и придут, чтобы остановить нас. Чтобы противостоять им, понадобится вся наша объединенная сила. Вот какой помощи я прошу у вас. Я долго работал один, но теперь это уже невозможно.