Мальтийская звезда - Дебора Джонс

– Карл не выиграет эту войну, – отмахнулся Генрих, – а если вы считаете, что выиграет, то ваше место рядом с Ланселотом де Гини.

Северин всмотрелся в лицо Генриха, в его умные глаза. Говорили, что Генрих, многие годы бывший бельмом на глазу своего отца, став взрослым, наконец покончил с распутством.

– Если бы я хотел присоединиться к королю Карлу, то давно бы это сделал, – ответил Северин. – Мне пришлось проехать половину его территории, чтобы добраться до вас.

– Хорошо сказано! – воскликнул король. – Ваш дядя именно так отзывался о вас: прямолинейный и честный. Обязательно скажу ему, что он оказался прав.

– Бельден Арнонкур здесь?

– Он всегда либо рядом со мной, либо отгоняет скоттов от моих границ. Сэр Арнонкур – человек устоявшихся привычек. – Генрих покачал головой и тихо засмеялся. – Когда я предложил ему эту небольшую экскурсию, он бросил все, чтобы сопровождать меня. Он взял с собой двух старших сыновей, один из которых, Уильям, если не ошибаюсь; будет завтра получать золотые шпоры рыцаря.

Северин хотел спросить о том, где он может найти своего дядю. А еще ему хотелось увидеть своих кузенов. Но сейчас, когда он был так близко к ним и их вражда подходила к концу, Северин почему-то застеснялся. После смерти ребенка и болезни жены, которая чуть не умерла, он обнаружил, что ненависть, которая так долго мучила его, иссякла навсегда.

– Надеюсь, что Аликс в безопасности, – неожиданно для себя сказал он вслух. – Надеюсь, что моя жена чувствует себя хорошо.

– Я слышал, она была больна в Риме, – проговорил король. Он подошел к двери своей палатки и распахнул ее. – Это послужило причиной тому, что герцог Бургундский отозвал часть армии к себе и позволил вам присоединиться ко мне. Меня, конечно, печалит болезнь вашей жены, но я рад, что судьба послала мне вас, чтобы вместе со мной вы смогли принять участие в великом сражении. Бельден Арнонкур говорил мне, что вы один из величайших генералов христианского мира.

– Мой дядя знает обо мне?

– Конечно, – удивился, Генрих Английский. – Сказать по правде, именно по этой причине он и присоединился ко мне.

Вдалеке сверкали лагерные огни, а на небе светились мириады звезд.

– Как это им удалось найти сухие дрова для растопки? – проворчал Генрих. – Земля настолько промокла, что лошади с трудом вытаскивают из нее копыта.

– Это работает на вас, а не на французов. В бою они придерживаются старомодной линии защиты.

– Разведчики доложили, что у них по десять воинов на каждого моего, – вздохнул Генрих. – Но другого я и не ожидал. У меня не будет ни на одного человека больше. Если Господь пошлет мне победу, то это будет только его заслугой. Если не пошлет – значит, то небольшое количество, которое погибнет, не нанесет Англии большого урона. Мои люди будут сражаться с обычным для них мужеством, ведь наше дело правое и Господь нас защитит.

Северин слышал, как Генрих повторял эти слова снова и снова, обходя своих солдат, разговаривая с ними, убеждая их, ведь он был их главнокомандующим и королем. Полмили раскисшей от дождя земли отделяли его маленькую армию от французов. Ветер доносил до них крики, разговоры, взрывы смеха. Это странно контрастировало с дисциплинированной тишиной английского лагеря, где хорошо вымуштрованные солдаты чистили свое оружие, исповедовались и брились. Северин знал – каждый солдат понимает, что завтра может умереть в бою. Конечно, он и сам думал об этом. Он уже попросил герцога Бургундского взять Аликс под свое покровительство в случае его смерти.

Король Генрих без устали бродил среди своих солдат.

– Лорд Арнонкур отличный разведчик, – заявил он Северину с коротким смешком. – Я послал его с сыновьями на рекогносцировку и надеюсь, что они успеют возвратиться сюда до начала сражения!

В три часа ночи взошла луна, и армия начала готовиться к бою. Желая подбодрить своих солдат, король приказал своим трубачам и барабанщикам играть знакомые мелодии, чтобы воины встретили зарождающийся день в хорошем настроении.

– Сегодня День святого Криспина; – проговорил один из лучников, седеющий человек, и его сильный голос прокатился по всей низине. – Двадцать пятое октября.

Дождь прекратился, но серое небо было затянуто свинцовыми тучами, когда солдаты начали строиться в боевой порядок.

Северин, ветеран многих сражений, смотрел на них глазами генерала. Они уже не представляли собой войско аккуратных, ярко разодетых людей, которые отплыли с Генрихом два месяца назад из Саутгемптона. Их потускневшие и исцарапанные доспехи придавали им помятый вид. Яркие плюмажи уже не развевались весело над их шлемами, они полиняли и висели, как тряпки. Северин внимательно осматривал английских лучников. Многие из них были по пояс голыми, без защитных кольчуг. Другие были босыми, несмотря на холодный дождь. Они стояли в стороне от рыцарей, рядом со своими командирами.

Но вид у всех был решительный.

Король прослушал три мессы, отслуженные в разных частях лагеря, чтобы охватить как можно больше людей. Он был в доспехах, в шлеме и плаще. На его шлеме была изображена корона, выложенная из жемчуга, сапфиров и рубинов. Плащ Генриха был расшит геральдическими леопардами Англии и лилиями – эмблемой французского королевского дома. Когда король вскочил на своего боевого коня, к нему подскакал человек и отсалютовал ему. Они обменялись словами, которые Северин, находясь на расстоянии, не расслышал. Да этого и не требовалось. Он узнал золотое с черным знамя великого рыцаря. Узнал потому, что точно такое же развевалось на его древке.

– Бельден Арнонкур, – прошептал он. Во рту у него пересохло, и он с трудом сглотнул.

Король стал объезжать войска, подбадривая их и получая в ответ громкое «ура».

– Во имя Господа! – кричал он. – За Англию!

Сражение началось.

Аликс терпеливо прождала странного человека все утро и почти полдня. Она заранее подготовила себя к встрече, зная, что он предпочитает сваливаться на нее как снег на голову. Он поступил так и в тот день, когда столкнул ее с лестницы и отнял жизнь у ее ребенка. И все равно она удивилась, когда различила его шаги, которые были слышны даже сквозь шум боя за ближайшим лесом.

– Моя Магдалена, – прохрипел Арканджело Конти.

Она отстранилась от парапета замка Азенкур и повернулась к нему. Внизу кто-то закричал. Это был крик боли, от которого у Аликс кровь застыла в жилах. Но она не могла позволить себе думать об этом сейчас. Она не могла позволить себе думать в эту минуту о Северине и о том, что он может погибнуть. Если она хочет спасти его – если она действительно хочет его спасти, – она должна забыть о том, что там происходит, и встретить демона, стоявшего перед ней.