Эффект Домино - Ольга Карелина

— Я слышал, на место старшего не могут со стажем человека найти, — обрадовался Домино. — Не хочешь попробовать?

— Как-то слишком гладко у тебя всё выходит, — незнакомец покачал головой и промахнулся рукой мимо стакана.

— Ну это же только попробовать, обещать ничего не могу. Зато, если возьмут… хоть семью чем кормить будет!

— К счастью, не обзавёлся. Да и «друзья» мои… — аурис сделал кривые воздушные кавычки плохо гнущимися пальцами, — все посбегали, стоило перестать одалживать им денег. В наше время лучше быть одному. Проще. Легче.

Как-то само собой у Домино сложилось впечатление, что это его мастерски обрабатывают: слишком уж ненавязчиво незнакомец бросался теми фразами, которые из него должно было выуживать. Да и в образ пьяницы он вошёл в нужный момент, словно разгадал, какую игру против него ведут. К тому же аурис — и охранник? Но Азат вдруг сказал ему на ухо: «Выводи. Наш клиент», — а Домино не посмел возражать. Этому психологу виднее. Он вытащил из кармана деньги, а вместе с ними сигареты и зажигалку.

— Не куришь?

— Курю, — явно заинтересовался аурис, наконец хоть немного повернувшись к нему, и Домино понял, что ему действительно около тридцати пяти или чуть больше.

— Выйдем? Не люблю дымить в замкнутом помещении.

— Душно там, — поморщился мужчина и кивнул куда-то под потолок ближайшей стены. — Тут хоть кондиционирование.

«Придётся с тобой сидеть до последнего», — вздохнул про себя Домино, одновременно кивая.

— Ладно, как скажешь.

Он протянул ему сигарету и чиркнул зажигалкой, вынуждая ауриса приблизиться. Прикурив, тот вскинул на него глаза, наполовину карие, наполовину зелёные, и память Домино всколыхнулась. Не встречались ли они раньше? Но где?

— О… — вдруг протянул аурис, с чувством затягиваясь и выпуская в сторону кольцо дыма. — Какие люди. В этот раз за тобой тоже стоит весь город?

— Инай… — выдохнул Домино, и его собеседник удовлетворённо кивнул.

— Так и знал, что Зинон меня вам сдал. С другой стороны, про вас он мне кое-что тоже рассказал. Трианг — вы забрали последнее, что у него было. Распространять ещё не начали?

Он больше не выглядел пьяным и хмурым. Полностью развернувшись к Домино, Инай засверкал уже знакомой ему улыбкой.

— Судя по твоему молчанию, ответ «нет», — весело проговорил он, хотя Домино просто не успел среагировать. — И я знаю почему. В связи с этим хочу предложить свою помощь. Подъедете завтра по одному адресу поболтать?

— Помощь? — Домино наконец взял себя в руки. — У тебя денег на выпивку-то нет!

— Это будет не финансовая помощь. Финансово скорее вы будете помогать нам, если договоримся. Интересует? Или на твоей «новой работе», — он хмыкнул, — ценят другие твои таланты?

— Кидай координаты, — Домино так же, как когда-то Азат, решил за них обоих и положил перед Инаем телефон с открытой картой. Ухмыляясь, аурис быстро поставил маркер и поднялся.

— Приезжайте в течение дня. На КПП скажете, что ко мне, вас пропустят и проводят. И трианг захвати.

— Надеюсь, ты не грохнешь нас ради этого килограмма?

— У меня более долгосрочные планы, — улыбнулся Инай. — Ты же расплатишься? А я пойду.

Проводив его взглядом до двери, Домино уставился на свою кружку пива, с которого уже сошла вся пена. Азат в наушнике восхищённо выдохнул: «Ну ты и везунчик, брат!» Желание работать на сегодня у Домино кончилось.

Остаток ночи они провели вместе в другом баре, отпустив Крайта к остальным. Когда тема возможного сотрудничества с Инаем была выбрана до дна, а на все потенциальные подставы найден план, позвонил Скиннер, и пришлось возвращаться к машине. Как будто рок вёл их по лучшей дороге к свержению Зебастиана — или это тёмный ангел выхватил у их проводника путь их жизни и теперь тащил в болото? Домино никогда не был особо религиозен, чтобы всерьёз предположить подобное, но следующие друг за другом удачи уже начали его пугать.

Ближе всего до указанного Инаем места было как раз от Кавалы, и аурисы попросились переночевать в её отеле, чтобы не мотаться туда-сюда по степи. Скиннер, вопреки ожиданиям, особого противления не выказал, потребовал только к вечеру быть у Троя, так что, отоспавшись, Домино с Азатом выдвинулись на встречу с Инаем по самому короткому пути.

Два часа по ухабистой дороге — и впереди показалось небольшое поселение, больше всего похожее на шахтёрский городок. Здесь совсем близко были горы — очевидно, Инай относился к управляющей добычей семье, раз охранники должны сопровождать всех жаждущих его увидеть. На КПП привратник-сильвис показал, где оставить машину, и от парковки повёл аурисов мимо длинных одноэтажных домов, явно выстроенных на скорую руку, к отдельно стоящему зданию, окружённому запылёнными клумбами. Внутри они прошли два коридора, после чего охранник остановился перед закрытой дверью и деликатно постучался. Инай открыл почти сразу.

— Спасибо, Норман, — кивнул он сильвису и радостно улыбнулся аурисам. — Как же хорошо, что вы пришли! Прошу.

Кабинет у Иная оказался просторный и весь залитый солнцем. Посередине стоял широкий стол, заваленный бумагами и папками, справа в ряд — несколько слегка обшарпанных металлических стульев, над которыми в рамках висели на стене фотографии, а слева… Домино сначала даже не поверил своим глазам: там в углу сидели и играли в солдатиков трое мальчишек лет восьми — десяти. Один, сильвис-альбинос с настолько правильными для своей расы чертами лица, что его смутно хотелось выставить в музей, увлечённо строил баррикаду из деревянных брусочков. Второй, каштанововолосый вельк, то и дело сдувающий с глаз чёлку, кажется, планировал захватнический рейд, из одной группы в другую переставляя своих солдатиков. Третий же, явный родственник Иная, только с полностью зелёными глазами, сидел как будто во главе этих двоих, в то же время абсолютно не интересуясь их делами. В каждой руке его было по статуэтке ангела — белого и чёрного, — похоже, утянутых с какой-нибудь каминной полки.

— Да, — извиняющимся тоном сказал Инай, — у нас тут филиал яслей…

— Из яслей мы уже выросли, дядя, — немедленно отреагировал мальчик-аурис, строго посмотрев на него. — Выражайся корректно.

— Наберутся умных слов, — поморщился Инай. — Это мой племянник, Брутус. И его товарищи: Дилан Криссво, сын управляющего нашим городком, и Ове Терных, сын одного из шахтёров. Вообще для детей у нас отдельное помещение, но за некоторыми нужен глаз да глаз…

— Ты что, притчу какую играешь? — перебил его Азат, обращаясь к Брутусу с явной насмешкой. Тот смерил его презрительным взглядом.

— Не какую, а «Притчу о двоекрылом». Хотя её надо было «о четверокрылом» назвать, у него же крыльев четыре стало.

— Но пары-то две.

— Ну это пары. Это вот, — он поднял чёрную фигурку. — Сам Лерайе. А белая — его вторая… второе «я». Как там было… — Брутус чуть прикрыл глаза и, словно по книге, начал читать:

«Сотни лет Лерайе служил обычным тёмным Ангелом, исправно выполняя свои обязанности и ничем не отличаясь от других. Однако иногда мысли его сбивались с привычного пути, и он задумывался: каково это быть светлым Ангелом, Ангелом-Проводником? Не было в нём зависти, но были сомнения. И однажды он сделал то, чего не подобает посланцу Смерти: вместо того чтобы забрать жизнь тонувшей девушки, за которой пришёл, он влил уверенность в рядом находящегося мужчину, который немедленно презрел страх и бросился спасти её. В тот же миг за спиной Лерайе появились ещё одни крылья — белоснежные, как у Ангелов-Проводников, но в несколько раз меньшие, чем его собственные, чёрные. И с тех пор Лерайе получил право творить добрые дела, и с каждым из совершённых крылья его увеличивались в размерах. Но вместе с тем росли и сомнения, он больше не понимал, где его место и чьей стороне он принадлежит — Тьме или Свету? Суть его раздирали противоречия, а он не находил в себе сил выбрать что-то одно. И наконец белые крылья его сравнялись по размаху с чёрными. Закричал Лерайе и упал на колени, и от тела его отделились две хищные птицы: чёрная и белая. На крыльях, что они отняли у него, они взмыли ввысь и с криками напали друг на друга. И в тот миг, когда каждая впилась клювом в горло другой, вскрикнул Лерайе в последний раз и рассыпался прахом. Тогда же сгинули и птицы.

Так и в человеке вечно борются Добро и Зло, Свет и Тьма. Но каждый пытающийся балансировать на грани меж двух начал, рано или поздно окажется нигде».

В кабинете воцарилась чуть ли не благоговейная тишина — но Азат, конечно же, всё испортил:

— Молодец. Выучил целую одну притчу.

— И ничего не одну! — вспыхнул Брутус, и Инай поспешно заговорил:

— Мальчики, не ссорьтесь. Племянник, ты огонь, я, когда закончу с делами, ещё тебя послушаю, не знал, что ты учишь Писание! А дорогих гостей спрашиваю: готовы обсудить моё предложение, которое я озвучу?