Стезя чародея - Алексей Глушановский

Впрочем, единственное, в чем сходились все легенды, это нечеловеческая жестокость ее правителей, огромное могущество ее магов и великое благо — ее падение. Хотя, нет. Не все. Был один народ, по всей видимости, жители бывшей метрополии, которые до сих пор считали это падение величайшим несчастьем. Каганы Шема регулярно посылали исследовательские экспедиции в величественные, занесенные песком развалины древнего города, расположенные в самом центре пустыни Шамтри, для поисков древних артефактов, которые могли бы помочь возродить былое величие их народа.

И, увы. Иногда эти экспедиции находили странные, но невероятно могущественные вещи. Самым неприятным при этом было то, что древние артефакты, превосходно работающие в руках необразованных, слабых и неумелых шаманов и дарующих им могущество, позволяющее вполне успешно сражаться с боевыми магистрами Академии, в руках других магов работать отказывались категорически, так и норовя обжечь, отравить или иным способом как-либо навредить владельцам, в жилах которых не было шемской крови. Да и задерживались они в руках магов недолго, вскоре теряя все свои магические свойства и превращаясь просто в самые обыкновенные чаши, мечи, шлемы или другие предметы.

Именно по этой причине строгие инструкции предписывали проводить исследования попавших в руки магов артефактов Шамтриэля максимально быстро, прямо на месте обнаружения, привлекая всех возможных владельцев магического дара. Составлявший инструкцию милорд Альфрани не оставлял надежды разгадать секрет подобной сверхнадежной защиты. Да и иные свойства этих артефактов были весьма и весьма интересны для современной магической науки.

Начало исследований и сейчас не внушало особой надежды. Артефакт, как пояснил один из магов — высокий, седобородый воздушник, представившийся Вероном Исским, — по всей видимости, относился к классу так называемых Чаш Гнева. Предположительно, он обладал возможностями многократно увеличивать магические силы шаманов, а также давать им возможность пользоваться несколькими чрезвычайно могущественными боевыми заклинаниями, скорее всего заложенными в саму структуру артефакта при его создании.

До прихода Олега, при попытках прикоснуться, артефакт уже успел сильно обжечь руку одного неосторожного малефика и буквально испепелить всю верхнюю половину натравленной на него исследовательской химеры.

Таким образом, исследования зашли в тупик, и имперские маги надеялись, что рассказ мага, вынесшего на себе основные тяготы противостояния с шаманами, пользовавшимися поддержкой этого артефакта, хоть немного прояснит ситуацию.

Надежда их не оправдалась. Рассказ Олега, подробно описавшего энергетические характеристики примененных против него заклинаний и использованные им методы защиты, ясности не внес. Когда же кое-кто из магов поинтересовался способом, благодаря которому ему удалось открыть портал в Инферно и, самое главное, провести за собой туда защитников, сохранив их жизни, отвечать он отказался, сославшись на якобы выданные ему по этому поводу распоряжения лорда Альфрани. Поскольку архимаг, связь с которым была немедленно установлена посредством кристалла дальноречи, заявление Олега подтвердил, все вопросы были немедленно сняты.

Впрочем, некоторая польза от его рассказа все же была. Описывая последнюю, самую страшную атаку шаманов, пурпурно-алое облако, от которого им и пришлось прятаться в Инферионе, Олег припомнил, что самыми первыми нарушению подверглись невидимые управляющие связи с поднятым им в качестве зомби отрядом шемцев. Отсюда был сделан вывод о возможной причастности Чаши Гнева к некромантской составляющей темного дара. Разумеется, это было всего лишь неподтвержденное предположение, подобное поведение заклинания контроля можно было объяснить еще десятком причин, но это было хоть что-то!

Одним из фактов, возможно, подтверждающих это предположение, было то, что поднятый Олегом в виде примитивнейшего зомби один из шемских воинов (на что-либо более сложное у Олега элементарно не хватало энергии) смог не только совершенно безбоязненно прикоснуться к артефакту, но даже более того — с каждой секундой, что его руки соприкасались с гладкой поверхностью артефакта, он словно набирался все новых и новых сил.

— Осторожно! — почувствовав, как истончается и исчезает управляющий тяж силы, вскричал Олег. Но было поздно. Не подчиняющийся более ничьим приказам зомби выпрямился. Глаза его вспыхнули темно-бордовым зловещим пламенем, и зомби, нет, теперь уже полноценное и весьма сильное умертвие, все так же, держа в руках налившуюся яростным свечением Чашу Гнева, шагнул к оторопевшим магам.

Судорожно брошенное Олегом простенькое заклинание упокоения — все, на что хватило остатков сил некроманта — он даже не заметил. Увернувшись от брошенного Лиссой файербола, Чашей отбил в сторону «воздушный молот» Верона Исского и быстро прыгнул к опешившему от неожиданности воздушнику.

Растерянность мага могла стоить ему жизни, если бы не Семецкий, заглянувший в это самое время в палатку магов по какому-то делу. Увидев прыжок шемца, бывший комендант Берста не колебался ни мгновения. Удар облаченного в рыцарскую перчатку кулака сбил летящее тело, а через мгновение мертвецы сплелись в бою. Упавшая Чаша Гнева немного прокатилась по матерчатому полу и сиротливо замерла в стороне от основной схватки.

Умертвия быстры и сильны, — глядя на мельтешащий клубок, из которого то и дело вылетали то обрывки шемской одежды, то клочки кольчуги двойного плетения, в которую был облачен Семецкий, а то и куски серой, иссохшей плоти умертвий, припомнил вдруг Олег. Менее быстры, чем Высшие вампиры, но куда быстрее и сильнее обычных людей. Глядя на мечущиеся по полу, с невообразимой скоростью рвущие друг друга или, точнее, враг врага тела, он в полной мере оценил эти строки из учебника. Ни он, да, по-видимому, и никто другой из присутствующих в палатке магов просто не успевали прицелиться, наложить заклятие, которое бы могло уничтожить шемца, не повредив их доблестному защитнику.

Олег хотел, было, даже, наплевав на конспирацию, принять демонический облик и кинуться в рукопашную, на помощь Семецкому, которому, судя по активно вылетавшим стальным клочьям, явно приходилось нелегко, но жуткий голод, мгновенно проявившийся, стоило только начать преобразование, остановил его. И впрямь, обещание демона сожрать любого, кто под руку попадется, если его разбудят раньше, чем он восстановится, похоже, было дано на полном серьезе. А если даже и нет, то все равно, риск в таком деле был крайне нежелателен.

Впрочем, драка уже заканчивалась. Вот Триан с трудом уклонился от пролетевшей ноги, оторванной у колена и обутой в характерной формы шемский сапог с круто загнутым носком. Вот мимо уха молодого мага огня, чье имя Олег не запомнил, поскольку представился тот крайне неразборчиво, просвистела кисть руки в тяжелой латной перчатке. Затем раздался жуткий вой, а за ним треск, и из сплетенного клубка тел выкатилась изрядно ободранная, лишенная нижней челюсти, волос и одного уха, голова шемца, закатившись точно в раскрытый зев валявшейся на боку Чаши Гнева.