Во все тяжкие - Станислав Николаевич Минин

покупке профилактория. Отца собирался предупредить вечером, после того как он вернётся с работы.

— Алексей, мне Володю в субботу на подстраховку брать? — спросил меня Валера, когда мама ушла с кухни.

— Зачем, мне и ты не особо нужен. — улыбнулся я.

— Вот, именно по этому! Ты там не начудишь? — он оставался серьёзным.

— Я же понимаю, что пацанчики резкие приедут, «исполнять» с ними себе дороже! — заверил я его.

— Вот и хорошо, что ты это понимаешь! И молодец, что сообразил встречаться с ними в доме, а не здесь, точно бы всех соседей перепугали! — улыбнулся Валера.

Готовиться к встрече с братвой я начал этим же вечером. Весь «приём» я постарался провести в лёгком «состоянии изменённого сознания». Вариант «лайт» заключался в том, что я только-только «ощущал» людей, без визуальных эффектов в виде ауры.

Первыми «подопытными» стала супружеская пара средних лет. У мужчины были какие-то серьёзные проблемы с почками. В начале сеанса они вели себя достаточно настороженно, но к концу расслабились, полностью зеркаля все мои движения, эмоции и даже начали шевелить губами, повторяя окончания моих фраз. Закончив приём традиционной фразой «Не болейте!» я услышал благодарности от парочки, причём, фраза «Огромное спасибо, Алексей!» от мужика, была, судя по моим ощущениям, произнесена с искренним дружелюбием, а фраза дамочки — «Алексей, вы такой замечательный!» — к моему удивлению, с лёгким сексуальным желанием, направленным на меня! «Ну, ничего страшного, сегодня дома мужику „повезёт“!»

Проводив их до двери и попрощавшись, поймал себя на мысли: «А если ко мне на приём заявится лицо мужеского пола с нетрадиционной сексуальной ориентацией, они ведь тоже болеют, и прямо на сеансе меня дико возжелает? Может получится неудобно, вплоть до „членовредительства“…»

Забегая немного вперёд, хочется отметить, что мои эксперименты с состоянием «лайт» продолжались до вечера пятницы. Я кое-как «нащупал» некое оптимальное состояние, чтобы моё воздействие на людей они сами себе объясняли моим обаянием или харизмой! Если поначалу, со своими одноклассниками, у меня «сорвало крышу», и воздействие на них было грубым и жёстким, то же самое было и с Валерой — требовался показательный результат, здесь и сейчас, то к пятнице, как мне казалось, я отработал вариант мягкого воздействия, практически незаметного для обычного человека. Поразмыслив в один из вечеров, я пришёл к выводу, что я и раньше обладал чем-то похожим, грубое воздействие — первая хабалка и продавщицы в меховом магазине, а обаяние — это и мои «популярность» у девушек, и взаимоотношения с родителями, и общий бизнес с «конторскими».

Что касается «сексуального влечения», то в среду, к концу приёма, я ещё раз «ощутил» сексуальное влечение от женщины лет тридцати пяти, привезшей ко мне больную маму с диабетом. Но там я большую часть «чуйвств» списал не на «собственные заслуги», а на общий «блядский» видок мадам…

По моим «психологическим и физическим» затратам на «харизму» я, как мне показалось, тоже вышел на оптимальный уровень — если в среду, к концу «экспериментов», моё состояние было не очень, то к вечеру пятницы чувствовал себя вполне нормально.

В Академии продолжались установочные лекции, проверок посещаемости не было.

— Лёха, что мне Иринке сказать? — ненавязчиво поинтересовался у меня Лёня Патрушев на одной из перемен.

Я вздохнул.

— Лёня, на этой неделе точно никак, в субботу ещё эта встреча выпускников… Передай Жанне, что на следующей неделе мы обязательно встретимся.

— Передам. А на встречу выпускников я тоже пойду, давно с одноклассниками не виделся.

Экзамены всегда проще сдавать преподавателям по их лекциям. Поразмыслив, я вспомнил про своего тёзку — Алексея Волобуева — моего одногруппника, отличавшегося хорошей учёбой и прекрасным почерком. Именно у него я в «прошлой жизни» копировал лекции, которые пропускал.

— Алексей, у меня есть для тебя деловое предложение! — такими словами я начал разговор с Волобуевым.

— Слушаю.

— Я плачу тебе сто долларов в месяц, а ты ходишь на все лекции, а в конце недели делаешь мне копии. Затраты на копирование я возмещаю.

Волобуев слегка охренел… И его можно понять. Обычно хватало «Лёха, дай лекции переписать!» На крайний случай, скопировать… А тут ещё и деньги предлагают! Для убедительности я достал баксы из сумки. Для Алексея это были очень хорошие деньги, как и для большинства моих однокурсников. Окончательное расслоение общества ещё не произошло, все жили примерно одинаково хреново, за редким исключением. На машинах в Академию приезжали только преподаватели, студенты одевались на рынках, экономили каждую копейку, «на такси до булоШной не ездили»…

— Неудобно как-то, но я согласен! — сказал Волобуев и мы ударили по рукам.

В четверг днём, когда я уже был дома, мама позвала меня к телефону.

— Привет, Лёша! — узнал я Лену.

— Привет, Лена! Как дела?

— Всё хорошо! Почему не звонишь? — капризным голосом спросила она.

Меня уже это начинает доставать! Но сделаем скидку на Ленин возраст, ей ведь ещё восемнадцати нет, и общую стервозность женщин…

— Дела были, учёба началась… — ответил я спокойным голосом.

— Может, сегодня у тебя? — поинтересовалась она.

— Давай, к десяти буду. — прикинул я свои планы.

Когда вечером мы с Валерой поехали проверить будущую лабораторию, он меня ошарашил:

— Мне Нина звонила.

— Какая Нина? — сначала не понял я.

— С которой я в «Эльдорадо» был.

— Стрипка что ли?

— Да. Она со Светой просят их из «Белого соболя» в ночь с субботы на воскресенье в четыре утра забрать. Ты как?

— А почему Света мне сама не позвонила? — спросил я.

— Говорит, что с мамой твоей разговаривать стесняется… — ухмыльнулся он.

— Понятно. — я улыбнулся. — Я не против. Суббота, как мне кажется, у нас с тобой будет ещё та! Вот стресс и снимем! — мы засмеялись.

Уборка на молочной кухне подходила к концу. По заверениям Ольги Петровны в пятницу всё будет готово окончательно.

— Лёха, я с Димоном переговорил на счёт встречи вечером в субботу, он согласен, где увидимся? — заговорщицким тоном спросил меня Женя, когда мы зашли в одно из помещений.

— Есть у меня одна квартира свободная, буду там в субботу после девяти вечера. Что пить будете?

— Не знаю, пиво, наверно. — ответил Женя.

— Договорились. Я всё возьму, запоминай адрес.

Мы попрощались, и Валера отвёз меня на съёмную квартиру.

Пришедшая Лена, в отличие от телефонного разговора, была нежна и ласкова, только лишь слегка укорила меня в невнимании. Было б мне семнадцать лет, начал бы извиняться за своё «свинское поведение», но все эти «женские штучки» меня только раздражали. Поинтересовавшись у меня, пойду ли я на встречу выпускников и не дослушав ответ, Лена перевела разговор на то, что они