Кристалл роста к русскому экономическому чуду - Максим Олегович Окулов

потребления топлива почти удваиваются (8,4 % и 4,8 % соответственно), в 1963–1965 годах немного увеличивается рост экономики до 5,25 % в сравнении с 4,7 % в 1959–1962 годах.{434} Но о темпах роста экономики предыдущего этапа, в том числе середины 1950-х, речь уже не идет.

2 этап: 1965–1987 годы

9 сентября 1962 года в газете «Правда» выходит статья Евсея Григорьевича Либермана «План. Прибыль. Премия», в которой предлагается отказ от целостного развития единой экономической системы в пользу автономизации отдельных предприятий, фактического приоритета интересов сотен тысяч отдельных предприятий над интересами экономики в целом. Формулируется это так: «С полным основанием можно утверждать, что предлагаемый порядок освободит централизованное планирование от мелочной опеки над предприятиями … Резервы лучше всего знает и может вскрыть только само предприятие… Пусть сами предприятия … покажут, на что они способны в соревновании за лучшие результаты»{435}. При этом указывается, что прибыль предприятия должна стать «обобщающим показателем экономической эффективности производств»{436}.

В 1965 году эти идеи становятся основой реформы, получившей название реформы Либермана или Либермана – Косыгина, по фамилии председателя Правительства (1964–1980 годы) Косыгина Алексея Николаевича.

4 октября 1965 года выходит Постановление «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства»{437}. Постановление становится ключевым документом реформы. Одним из решений становится дальнейшее сокращение показателей планирования, что полностью укладывается в концепцию Либермана, сформулированную в публикации 9 сентября 1962 года.

Окончательно закрепляется приоритет денежных показателей плана над натуральными.

Рис. 75. Фотография Е. Либермана на обложке журнала Time

Согласно Постановлению, структура плановых показателей выглядит следующим образом:

– общий объем реализуемой продукции в действующих оптовых ценах;

– важнейшие виды продукции в натуральном выражении;

– общий фонд заработной платы;

– общая сумма прибыли и рентабельности;

– платежи в бюджет и ассигнования из бюджета;

– общий объем централизованных капитальных вложений;

– ввод в действие основных фондов и производственных мощностей;

– задания по освоению производства новых видов продукции и по внедрению новых технологических процессов, комплексной механизации и автоматизации производства, имеющих особо важное значение для развития отрасли;

– объем поставок предприятию сырья, материалов и оборудования, распределяемых вышестоящей организацией.

Таким образом в девяти показателях плана доминируют показатели, измеряемые в деньгах. Какие-либо иные показатели плана, согласно документу, «утверждению вышестоящими организациями не подлежат, а разрабатываются самими предприятиями и используются плановыми органами как расчетные материалы к составлению планов».

Список данных показателей реформы Либермана-Косыгина – практически то же самое, что и сейчас можно увидеть в ключевых показателях эффективности практически любой акционерной компании. Тоже акцент на прибыль и рентабельность, 1–2 самых важных показателя в натуральном выражении (например, число абонентов, тонн стали и т. п.), отдельно – инвестиции и несколько показателей по наиболее важным инвестпроектам или темам. Разве что платежей в бюджет нет.

Фактически происходит переход к псевдорыночной экономике с высокой автономией отдельных предприятий, но без рыночной конкуренции и рыночной мотивации самих предприятий, их руководства и сотрудников и без стратегического целеполагания, качественного и организующего планирования. Берется худшее от обеих систем: «двигательные» мотивационные элементы рыночной экономики, за счет которых достигается ее эффективность, не внедряются, и самые важные и полезные элементы планирования, за счет которых достигается эффективность и развитие, разрушаются.

Основными плановыми показателями предприятия становятся два денежных показателя: общий объем реализуемой продукции в оптовых ценах и общая сумма прибыли.

Первый показатель – общий объем реализуемой продукции («план по валу») содержит повторный счет материальных затрат и прямо порождает общую затратность экономики. План по валу ежегодно увеличивается. В результате в силу работающего в экономической системе закона убывающей отдачи возникает ситуация, когда экономика входит в затратную спираль «пожирания» самой себя.

Второй показатель – общая сумма прибыли – рассчитывается как определенный процент к затратам предприятия, которые калькулируются так называемым «заводским методом», что порождает заинтересованность предприятий обосновывать перед плановыми органами увеличение затрат и постоянно «бороться» за их повышение.

Следование автономным интересам конкретного предприятия в виде скрытого роста оптовых цен и нарушения планового ассортимента в пользу более прибыльной продукции, снижения качества выпускаемой продукции становится общим правилом и доминирующей нормой поведения предприятий.

Заместитель председателя Правительства, председатель Госплана (1965–1985 годы) Николай Константинович Байбаков так характеризует складывающиеся в результате тенденции в экономике на примере пищевой промышленности: «Резко ухудшилась продукция пищевой промышленности. Пищевики из прежнего количества мяса производили больше колбасы, увеличив в ней содержание крахмала. Прибыль увеличивалась не за счет роста эффективности производства и ресурсосбережения, а путем скрытого повышения цен на выпускаемые товары. Производственники снижали качество продукции, увеличивая ее количество. Словом, гнали численные показатели. Прибыль предприятий создавала видимость благополучия. Деньги на счетах предприятий накапливались, но не имели ресурсного обеспечения. Мы стали закупать зерно, мясо и другое продовольствие за границей. Значительно увеличился импорт готовых товаров за счет снижения импорта новой техники. Нас выручал экспорт нефти и газа, цены на которые значительно выросли»{438}.

Таким образом, переход к планированию от достигнутого и утверждение прибыли в качестве главной цели деятельности предприятия, а также использование механизмов материального стимулирования работников, привязанных к этой прибыли, создают систему отношений, в которой руководители и трудовой коллектив предприятий заинтересованы не сокращать, а увеличивать затраты, чтобы увеличить прибыль.

При этом нет мотивов увеличивать производительность труда, сокращать издержки, внедрять новые технологии, увеличивать качество выпускаемой продукции.

В результате вместо снижения затрат запускается прямо противоположный механизм – увеличения затрат. Главной движущей силой предприятий становится не эффективность и развитие, а «надувание» прибыли и затрат, торг за распределение ресурсов – «выбивание фондов».

В рамках проводимой реформы, в этом же 1965 году принимаются еще два решения, системно увеличивающие затраты предприятий: впервые устанавливается плата предприятий за основные фонды и увеличивается плата предприятий за деньги – кредит начинает замещать безвозмездное финансирование капиталовложений.{439}

В целом реформа 1965 года запускает затратную, неэффективную и расточительную модель хозяйствования, снижает организованность, единство и целостность экономической системы, ведет к еще большему падению концентрации экономики и снижению эффекта масштаба, нарастанию технологического отставания, интересы сотен тысяч отдельных предприятий сильно автономизируются и отрываются от интересов развития экономической системы в целом.

Николай Константинович Байбаков отмечает: «В чём же причина неудачи реформы? Причина, я считаю, не единственная. Прежде всего, неправильно был решён вопрос о разграничении функций государства, его центра, с одной стороны, министерств и республик – с другой. На практике это привело к тому, что средства, доходная часть бюджета ушли на предприятия, а расходы остались за государством. И план первого года реформы нёс в себе этот недостаток: финансы были сбалансированы нормально, а госбюджет свести без дефицита за счёт текущих средств не удалось. Проанализировав состояние отраслевой экономики, Косыгин пришёл к выводу, что, предоставив предприятиям право свободно маневрировать ресурсами, мы не сумели наладить должный