Дорога смерти - Анни Эминеску

— Я провожу вас. — Матиас поднялся, взял счастливого Лео за ладошку и направился к выходу.

Нам предоставили два отдельных домика. Лео снова изъявил желание поселиться с Тори. Алекс попыталась возражать, но Тори уговорила ее, сказав, что одной ей будет скучно. Я вцепился в руку Алекс мертвой хваткой, бдительно следя за каждым движением её друга, пока он кружил по нашему домику, показывая, где что находится. Алекс не выдержала: через некоторое время она осторожно освободилась от моей руки и кинула мне предупреждающий взгляд, прежде чем подойти к другу:

— Матиас, как насчет короткой прогулки? Поговорим?

По лицу парня расползлась самодовольная улыбка, он одарил меня колким взглядом. Я, в свою очередь, вернул парню не менее колючий взгляд и холодную улыбку:

— Только не слишком долго, малышка. Не забывай: в твоем положении надо больше отдыхать, а сегодня и так выдался насыщенный день.

Глаза Матиаса распахнулись, когда он перевел неверящий взгляд на Алекс, которая густо покраснела и убийственно посмотрела на меня.

— Ты… ты что, беременна? — Матиас разве что не захлебнулся своим вопросом, его взгляд скакал от меня к Алекс и обратно.

Алекс схватила его за рукав рубашки и потащила за собой к выходу. Одарив меня еще одним испепеляющим взглядом, она громко хлопнула дверью. Я чертыхнулся, едва сдерживая себя, чтобы не броситься следом, и со злостью ударил кулаком по деревянному столу, что стоял у моих ног.

Я метался по этому проклятому крошечному домику все полчаса, что не было Алекс. Как только скрипнула входная дверь, я резко остановился, посмотрел в сторону входа: там, на пороге, стояла Алекс и пристально изучала меня непроницаемым взглядом.

— Что с тобой Эйтор? — тихо спросила она, прикрывая за собой дверь.

— Что со мной?.. Что со мной?! Я безумно ревную! Мы здесь от силы пару часов, а твой так называемый друг облапал всю тебя, и ты позволила! И еще ушла с ним черт—те куда…

Алекс подошла ко мне, ее глаза зло сузились.

— Матиас — мой друг. Я знаю его намного дольше, чем тебя, он как родной мне. Да, когда—то — в той, прошлой жизни — у нас с ним что—то намечалось, но это в прошлом. Сейчас у меня есть ты, Эйтор, я люблю тебя. Матиас для меня как брат — всего—то, и я жду твоего ребенка, я твоя.

Моя злость улеглась, когда Алекс, привстав на цыпочки, коснулась губами моих губ. Я обнял ее и прижал к себе.

— Я знаю, я редко это говорю, но я очень люблю тебя, Алекс. — Я передвинул одну руку и положил ее поверх плоского живота Алекс: — И нашего малыша я тоже очень люблю.

Алекс застенчиво улыбнулась и положила свою руку поверх моей:

— Я тоже уже люблю эту кроху.

Я зарылся лицом в её волосы:

— О чем вы говорили с Матиасом на прогулке?

— Тебе не дает это покоя, да? — Алекс подняла голову и посмотрела на меня с понимающей улыбкой. — Просто рассказывали вкратце, что с нами произошло за это время. Родители Матиаса тоже погибли. Ему повезло, что в этот момент его дед позвал к себе: у него был офис в одном из высотных зданий, Матиас находился с дедом в его кабинете во время наводнения. Я немного рассказала о себе, вспомнили наше общее прошлое, Лауру… Это все. Перестань ревновать меня, Эйтор: я предана тебе.

Я приподнял ее рукой за подбородок и посмотрел в ее глаза:

— Я знаю, малышка. Прости, я веду себя как пещерный человек. Я постараюсь сдерживаться по отношению к твоему другу, но ничего не обещаю: он меня раздражает.

Алекс тихо рассмеялась, озорно сверкая глазами:

— Как и ты его, Эйтор.

26

Мне понравилось это место: люди здесь были дружелюбны, гостеприимны, они сохранили свою человечность, несмотря ни на что. Мы находились в этом поселении, под названием «Hope» («Надежда»), уже неделю. Тэйни совсем поправилась и уже бегала с детворой по улицам, заливисто лая. У Алекс начался токсикоз: ее выворачивало наизнанку каждое утро и от любых резких запахов в течение дня. Я заботился о ней как мог, но от меня было мало толку: я не мог остановить её недомогания.

В одно утро к нам пришел Матиас (не то чтобы он редко заходил — он всегда ошивался где—то рядом, отвлекая внимание Алекс на себя, — но приходить с утра было уже верхом наглости с его стороны). Я едва разлепил глаза, когда услышал стук в дверь. Алекс крепко спала, уютно свернувшись калачиком в моих руках. Я осторожно высвободился, Алекс поворочалась, недовольно ворча, но не проснулась. Сегодня была тяжёлая ночь: её беспрестанно тошнило. Все, что я мог, — это держать ее волосы и обтирать лицо влажным полотенцем. Я замер на мгновенье, всматриваясь в бледное личико Алекс. Под её глазами пролегли тени. Мое сердце сжалось от тревоги за нее. Черт! Я чувствовал себя таким беспомощным в отношении Алекс.

Я встал, когда стук в дверь повторился, надел джинсы, подошел и распахнул ее: на пороге стоял Матиас. Я даже не стал спрашивать, что ему нужно, — я просто начал захлопывать дверь перед его носом. Но парнишка оказался проворным: он поставил ногу в зазор между дверью и косяком за секунду до того, как я мог бы захлопнуть ее до конца. Я раздражённо выдохнул, свел брови вместе и заговорил вполголоса, чтобы не разбудить Алекс.

— Чего тебе? — пробормотал я.

Матиас высокомерно вскинул бровь:

— Мог бы быть повежливей. Встал не с той ноги?

Парень провел рукой по волосам, в другой его руке я заметил пластиковую мисочку, закрытую крышкой. Матиас проследил за моим взглядом и усмехнулся:

— Вот именно по этой причине, — Матиас поднял руку с мисочкой выше, — ты мог бы быть более приветливым со мной: здесь спасенье Алекс от токсикоза.

Матиас заглянул мне за плечо, пытаясь рассмотреть комнату позади.

— Где Алекс? — спросил он.

— Она еще спит, сегодня ей было плохо всю ночь. Давай сюда свое спасенье, я передам Алекс.

Я потянулся к пластиковому контейнеру, но Матиас отвел руку в сторону:

— Э нет, мексиканец, я отдам это сам. Я хочу увидеть Алекс и убедиться, что с ней все хорошо.

Все мое терпение сошло на нет, в груди поднялась волна ярости.

— Слушай ты, мелкий: во—первых, я не мексиканец, а индеец; во—вторых, ты кто вообще такой, чтобы ставить мне условия? Алекс — моя жена, я сам о ней позабочусь. Давай сюда чертову миску и сваливай, пока цел! — Я и не заметил, как повысил голос.