Взломать Зону. Новый рассвет - Юрий Уленгов

«…Эти (шипение) долбят по городу из РСЗО. Не пытайтесь сдаваться, тех, кто идет к ним с белым флагом, они расстреливают раньше, чем…»

«– А что делать-то?

– Найди укрытие в каком-нибудь подвале, убивай тех, кто к тебе лезет, и ни о чем не думай».

Этот район практически не пострадал. Да и с чего бы? В нем не было воинских частей и полицейских участков – нувориши не любили такое соседство. Если бы на секунду забыть о происшедшем – можно было представить, что все в порядке. Что не случилось ничего непоправимого. Ураган прошел. Или еще что-то подобное. Что вот-вот появятся машины спасателей и муниципальных служб, закипит работа, и через неделю все будет как раньше. Но забыть не получалось.

Не давали детали. Обглоданный труп, плавающий в бассейне частного дома, забор которого растекся по тротуару, спекшись в непонятную пульсирующую субстанцию. Клубящееся марево над проезжей частью. Обугленное тело посреди дороги. Две угловатые фигуры, рвущие что-то красное у входа в супермаркет.

Я готов был прозакладывать вот этот самый полюбившийся мне «Миротворец», что в фавелах выживет гораздо больше народу. Несмотря на артобстрелы, мутантов и аномалии. Просто потому, что там, во-первых, почти все вооружены, а во-вторых – тамошние жители, второй сорт, плесень социальной помойки, низшие существа по мнению живущих (а точнее, пожалуй, – живших) здесь богачей, привыкли бороться за свою жизнь. С самого рождения. За глоток воздуха в подворотне, где бросила шлюха-мать – с двойным тупым обхватом пуповины, перехваченной кухонным ножом ее сожителя-наркомана. За кусок хлеба, с таким трудом украденный в ближайшей булочной – с такими же малолетними отбросами. За место под солнцем – с теми же отбросами, только повзрослевшими и взявшими в руки пистолеты-пулеметы и дробовики. Они не привыкли, что за ними заносят жопу на поворотах, и потому прорвутся сквозь мутантов и аномалии, выберутся из руин и окажутся на чистой территории. Сами. Без какой-либо помощи. Да, какая-то их часть навсегда останется в руинах фавел. Но большинство все же – выберутся. В отличие от тех, кто населял эти районы.

Живое подтверждение этому сидело сейчас в салоне пожарного фургона, который Борис уверенно вел по улицам, мигая нам поворотником перед сменой курса. Там, на скамьях вдоль бортов, испуганно притихнув, жались люди, спасенные сербом. Вытащенные из своих квартир, откуда они боялись высунуться, отбитые у мутантов. Туда же перекочевали и спасенные нами девушка с ребенком. Мы ехали в сталкерский лагерь. Сталкерский лагерь в этом районе! Сказал бы мне кто такое еще сутки назад – я бы расхохотался. Сейчас было не до смеха.

Серб меня поразил. Реально. Он встретил отряд сталкеров, пришедших к Стиву, но заставших только руины высотки, организовал их, навьючил ранеными, которых мы вытащили из-под завалов, и возглавил марш-бросок к Периметру. Они выходили в другом месте и на дорогу потратили меньше времени, чем мы. За Периметром быстро сориентировались, выхватили откуда-то целый «Грейхаунд[15]», и на нем отправились в город. Здесь тоже не растерялись, разбили лагерь и занялись эвакуацией выживших. Молодцы, мужики. Мне даже как-то стыдно стало. Правда, желания рисковать своей шкурой из-за незнакомых людей все равно не возникло. Одно дело – импульсивный поступок, там, у общежития, и совсем другое – сознательный риск. Наверное, я плохой человек, но к подобному я не готов.

В гул двигателя вплелся какой-то посторонний шум. Крик? Ну да, точно. И шел он откуда-то сверху. Я сбросил скорость и, выкрутив голову под неудобным углом, поискал источник звука.

На крыше дома кричали и махали руками десятка два фигур, пытающихся привлечь наше внимание. На здании висели белые простыни, связанные в одну большую ленту, на которой красной краской было выведено: «Здесь – выжившие». В сериале, наверное, каком-то подсмотрели. Ну, или я совсем плохо думаю о местных. Здесь же, в конце концов, не одни рантье, поднявшиеся наркодилеры и порнопродюсеры обитали. Инженеры, айтишники – светлые головы таких ребят при удачном стечении обстоятельств обеспечивали все же своих владельцев достойным уровнем жизни. Что-что, а думать такие парни умеют. Я потянулся за коротковолновой рацией, выданной сербом.

– Борис, тут люди на крыше.

– Вижу их, да. В лагере про них расскажем, за ними выедет другой экипаж. А нам отдохнуть пора. Спать хочется. Сутки на энергетиках.

– Принял. – Я кивнул головой и вернул рацию на место. Логично. Чтобы достать людей с крыши, Бориса с помощником – угрюмым парнем лет тридцати – точно не хватит. Да и транспорт нужен повместительнее. Что же до усталости – у самого уже глаза слипались. Адреналиновый шторм схлынул, переработав массу калорий, и теперь офонаревшее от нагрузок тело требовало отдыха. Ну, ничего. Сопроводим фургон до лагеря – и поедем дальше. Тем более, судя по навигатору – нам по пути.

Лагерь сталкеры разбили в подземном гараже гостиничного комплекса. На въезде стояли часовые, заметно напрягшиеся при виде нашей машины. Правда, потом узнали фургон Бориса и расслабились. Рация на приборной панели зашипела и заговорила голосом серба.

– Подождите две минуты, не уезжайте. Я сейчас.

Я удивленно поднял бровь, но спорить не стал. Остановился, включил нейтральную передачу и потянул ручник.

Борис и правда появился быстро. С коротким пистолетом-пулеметом на груди, излюбленной СВД за плечом и рюкзаком в руках. Он подбежал к машине и потянул дверь десантного отсека. Я перегнулся назад и разблокировал ее. Серб забрался в броневик, уселся на скамью в десантном отделении, пристроив винтовку между ног, и недоумевающе глянул на меня:

– Почему стоим? Поехали!

Я аж закашлялся. Серб улыбнулся и пояснил:

– Мне кажется, мы не просто так с вами встречаемся в который раз. Значит, так надо. Потому я поеду с вами. Зачем бежать от воли Божьей?

– А откуда ты знаешь, куда мы едем, Борис? – поинтересовался наемник.

– А мне без разницы. Вы не плохие люди. А значит, и цели у вас такие. Здесь же я сделал все, что мог. – Он махнул рукой в сторону лагеря. – Там уже много людей. И толковых хватает. Разберутся.

Я только пожал плечами.

– Ну, поехали.

Да уж. Команда подобралась что надо. Два русских – контрабандист и наемник, афроамериканец – бывший гангстер-боксер-раб на плантациях коки – живой миноискатель, и набожный серб со снайперской винтовкой Драгунова и повадками траппера. Убойная команда. Я даже поискал взглядом скрытую камеру – именно такие отряды сценаристы любят собирать для спасения мира в бутафорских декорациях. Ожидаемо не нашел, усмехнулся, переключил передачу и тронул броневик с места.