Лощина - Карина Халле

спиной его дикую энергию. Она горячая и необъятная, и, кажется, с каждой секундой становится все мощнее, я чувствую, что вот-вот сойду с ума.

Подпрыгиваю от неожиданности, когда его руки находят низ моей ночнушки и задирают ее на талии. Затем он стягивает с меня панталоны, бросает на пол.

— Как же ты прекрасна, нарцисс, — хрипит он от похоти, и я чувствую его взгляд на своей обнаженной коже. — Ты такая влажная. Течешь из-за меня.

Задыхаюсь, когда его рука скользит между моих бедер и проводит по тому месту, где я взмокла и набухла, и я не могу удержаться от глубокого стона, который сотрясает мои легкие.

— Все это мое, — бормочет он. — Все это для меня. Разве ты течешь так из-за Крейна?

Я понимаю, что лучше не отвечать на этот вопрос, но тут он просовывает пальцы внутрь меня, а другой рукой сжимает в кулак мои волосы, запрокидывая голову назад. Я вскрикиваю, и его рот оказывается у моего уха.

— Ответь на гребаный вопрос. Это профессор тебя так возбудил? Он тоже трахал тебя пальцами? Ты сжимала их внутри, как в тисках?

— Да, — с трудом выдавливаю я.

— Тебе понравилось? — спрашивает он, облизывая мочку моего уха, отчего я вздрагиваю. Его кулак в моих волосах болезненно сжимается.

— Да, — шепчу я.

Он замолкает, слегка отстраняясь.

— Какая же ты маленькая шлюшка, — говорит он.

Затем он плюет мне на обнаженную шею, и я вздрагиваю. Слюна медленно скатывается по спине под ночнушку, и я чувствую, как его взгляд прожигает меня насквозь.

— Но ты моя шлюшка, — добавляет он, убирая пальцы, и я едва успеваю перевести дух, прежде чем чувствую его бедра, твердый жар его члена у входа, а затем он входит в меня одним резким толчком.

— О боже! — вскрикиваю я, сжимая ладони.

— Я не твой бог, — Бром злится, покусывает и облизывает мою шею, бедрами прижимает меня к стене, член входит очень глубоко. Я разрываюсь надвое, и, кажется, сейчас упаду в обморок, мир расплывается от смеси удовольствия и боли.

— Я не твой бог, — повторяет он. — Я твой дьявол.

Он медленно выходит из меня, и я чувствую, как член касается каждого нерва внутри меня, прежде чем он снова входит по самый лобок. Его грудь прижимается к моей спине, пот стекает на ночнушку, его жар подобен адскому пламени.

Если он дьявол, тогда все это — ад.

Но почему в аду так хорошо?

«Потому что ты ведьма», — напоминаю я себе. «Язычница, поклоняющаяся только сексу».

— Попробуй себя на вкус, — говорит Бром, отпуская волосы и касаясь моего лица, засовывая пальцы мне в рот. — Пососи их.

Я подчиняюсь ему так же, как подчинялась Крейну. Ощущаю свой вкус на его пальцах, пока он продолжает входить в меня. Он держит свои пальцы у меня во рту, обхватывая мой рот, словно я лошадь, которую он удерживает на месте, и я вспоминаю слова Крейна в конюшне. Неудивительно, что эти двое мужчин спелись в прошлом.

— Ты думаешь о нем, — говорит Бром, покусывая мочку моего уха. — Что мне сделать, чтобы это прекратить? Заставить тебя кончить? Изливаться в тебя, пока ты не захлебнешься? Заставить все это слизать, нарцисс?

— Пожалуйста, — говорю я, обхватывая его пальцы, потому что хочу этого. Я хочу всего, что может дать мне этот дикий мужчина.

— Тебе нравится умолять, — говорит он, пронзая меня одним сильным толчком, пока моя грудь не прижимается к стене. — Как часто ты умоляла его?

— Всегда.

Он издает низкий рык, убирая руку от моего рта. Я слышу, как он сплевывает в ладонь. Затем вздрагиваю, когда опускает руку к моей заднице, пробегая по ложбинке между ягодицами.

— Он прикасался к тебе здесь? — шепчет он, облизывая мою шею и снова хватая за волосы другой рукой. Дергает за пряди, посылая осколки боли, которые каскадом проносятся по моему телу, отчего бедра дрожат.

— Н-нет, — отвечаю ему. Я давно хотела этого, но стеснялась попросить даже такого человека, как Крейн.

Он тихо стонет от удовольствия, а затем скользит пальцами между моих ягодиц, находит местечко, и проникает туда, где я сильнее всего напрягаюсь.

— Тебе нравится? — спрашивает он, снова запрокидывая мою голову, так что моя шея обнажается, а его губы оказываются у моего уха. В его вопросе появляется нотка, которая напоминает мне о старом Броме, вечно желающем угодить. Он все еще здесь.

Я пытаюсь кивнуть, сглатываю.

— Хорошо, — говорит он, засовывая палец в попку и продолжая вгонять в меня свой член.

Я задерживаю дыхание, мое тело переполняют слишком сильные ощущения. Он внутри меня в двух разных местах, его член и палец работают в тандеме, хватка в волосах доставляет удовольствие и боль. У меня начинает сильно болеть между ног, кровь приливает к телу, кожа становится слишком натянутой. Потребность в оргазме — мучительной, и я не знаю, сколько еще смогу выдержать.

— Хочешь кончить? — спрашивает он меня. — Кончить на мой член, как маленькая шлюшка? Сжать его внутри и обкончать?

— Да, — говорю я ему, задыхаясь. — Пожалуйста.

В ответ он кусает меня за плечо, и между нашими телами выступает пот. Я закрываю глаза от боли и блаженства.

— Только если скажешь, что ты моя, — говорит он.

— Я твоя, — отвечаю.

— Только моя, — говорит он.

Я качаю головой.

— Не могу.

Пауза. Его член и палец сжимаются внутри меня.

— Черт, — рычит он. — Я должен кончить сам и уйти, чтобы ты молила о пощаде. Я должен наказать тебя.

У меня перехватывает горло, я едва могу сглотнуть. Он знает, в каком я отчаянии. В комнате пахнет моим желанием, и мне так больно, что я думаю, будто вот-вот умру.

— Пожалуйста, Бром, — шепчу я. — Я хочу кончить. Хочу, чтобы ты кончил в меня. Ты нужен мне…

Он издает низкий стон.

— Ты не представляешь, как приятно это слышать.

Затем он отпускает волосы и проводит рукой по моей груди, сжимая ее, потом опускает