Возвращение. Полночь - Лиза Смит

Странно, но она не тонула. Она чувствовала тупую боль в бедре, но она не погружалась.

Очень, очень медленно она осознала, что произошло. Хотя ей и не удалось прыгнуть на спину носильщика, но она приземлилась на его толстый рептильный хвост. Она поранилась о зазубренный остевидный отросток хвоста, но она в порядке.

Итак… теперь… все что я должна сделать, это забраться на носильщика, медленно размышляла она, озадаченная. Все казалось медленным, поскольку айсберги покачивались вокруг нее.

Она натянула своеобразные рукавицы и потянулась к следующему отростку. Вода, что пропитала всю ее одежду, все же облегчала подъем. Ей удалось подтянуться к следующему отростку. И к следующему. Она достигла основания хвоста и остановилась, нужно действовать очень осторожно, отростки закончились. Вместо этого она начала ощутывать все вокруг в надежде найти хоть какую–то точку опоры и нашла. Левой рукой она ухватилась за оторванный ремень контейнера с сеном.

Не очень хорошая идея — если оглядеться назад.

В течение нескольких минут, что классифицировались как наихудшие в ее жизни, на нее сыпалось сено, летели камни, и она утопала в удушающей пыли старых экскрементов.

Когда все это безумие, наконец, закончилось, Елена, чихая и кашляя, осмотрелась и выяснила, что все еще находиться на носильщике. Плетка оказалась сломана, но выглядела вполне пригодной для использования. Стефан отчаянно пытался выяснить, как вслух, так и телепатически, все ли с ней в порядке. Бонни каталась по льду туда–сюда, как Тинкер Белл, готовая в любой момент прийти на помощь, а Дамон кричал на Бонни и требовал, чтобы она вернулась на землю и оставалась там.

Тем временем Елена медленно передвигалась по спине носильщика. Она осторожно преодолела уничтоженную корзину. И, наконец, достигнув своей цели, она устроилась у основания куполообразной головы носильщика, откуда намеревалась управлять им.

И она пощекотала плеткой чувствительное место между ушами носильщика.

— Елена! — крикнул Стефан, и мысленно добавил: «Елена, что ты пытаешься сделать?»

«Я не знаю» — крикнула она в ответ — «Пытаюсь спасти носильщика!»

— Ты не можешь, — Дэймон прервал ответ Стефана таким же холодным голосом, как то место, где они были.

«Она может сделать это!» — сказала Елена яростно — именно потому, что ее саму одолевали сомнения, что животное сможет. — «Вы можете помочь, потянув ее за узду».

«Нет смысла» — крикнул Деймон и развернулся, уходя в туман.

«Я попытаюсь. Брось его перед ней," — сказал Стефан.

Елена бросила узловатую уздечку так сильно, как могла. Стефану пришлось бежать почти к самому краю льда, чтобы поймать ее, пока она не упала. Затем он триумфально поднял ее. «Есть!».

«Хорошо, тяни! Дай ей направление, чтобы начать движение.»

«Будет сделано!»

Елена снова постучала Биратз за ее правым ухом. Животное издало слабый гул, и затем ничего. Елена могла видеть, как Стефан натягивал уздечку.

«Давай," — сказала Елена и резко ударила палкой.

Насильщик подняла ее большие ноги и расположила их дальше польду, и боролась. Как только она сделала это, Елена ударила за левым ухом.

Это был решающий момент. Если Елена сможет удержать Биратз от разрушения всего льда под ее задними ногами, у них будет шанс.

Носильщие неуверенно подняла ее левую заднюю ногу и вытянула ее, пока не кослулась льда.

«Хорошо, Биратз! Сейчас!» — Елена кричала. Сейчас, если только Биратз сможет рвануть вперед…

Елена почувствовала возмущение под ногами. На несколько минут Елена подумала, что, возможно, Биратз провалилась под лед всеми четырмя ногами. Затем сильные колебания сменились на качение и внезапно, головокружительно, Елена поняла, что они победили.

«Теперь тихонько, тихо» — она звала животное, мягко щекоча ее палкой. И медленно, тяжело, Биратз двинулась вперед. Ее куполообразная голова опускалась все ниже и ниже, когда она шла, и на самом краю тумана она вновь провалилась, ломая лед. Но тут она лишь опустилась на несколько сантиметров до встречи с грязью.

Еще несколько шагов и они были на твердой земле. Елена сделала глубокий вдох, чтобы подавить крик, когда куполообразная голова носильщика тяжело опустилась, позволяя ей быстро и испуганно двинуться туда, где бивни были изогнуты друг на друга. Как–то она скользнула между ними и вскарабкалась на спину Биратз.

— Знаешь, бессмысленно было делать это, — сказал Дэймон где–то в тумане позади нее. — Рискуя собственной жизнью.

— Что ттты имеешь ввиду — ббессмысленно? — потребовала ответа Елена. Она не испугалась; она замерзла.

«Животные умрут в любом случае. Со следующим испытанием они не смогут справиться и даже если смогут, это не то место, где что–нито растет. Вместо быстрой и чистой смерти в воде, они будут голодать, медленно.»

Елена не ответила; единственный ответ, который пришел ей в голову — «Почему ты не сказал мне об этом раньше?». Она перестала дрожать, что было хорошо, потому что минуту назад ее телу казалось, что она встряхивает саму себя.

Одежда, неясно подумала она. Вот в чем проблема. Конечно же, здесь на воздухе не могло быть так же холодно, как в той воде. Это одежда заставляла ее мерзнуть.

Она начала онемевшими пальцами снимать ее. Во–первых, она растегнула кожанную куртку. Здесь не было молнии: кнопки. Это было настоящей проблемой. Ее пальцы были как замороженные хот–доги и только номинально под ее руководством. Но так или иначе ей удалось растегнуть крепления и кожа упала на землю с приглушенным ударом, вместе с ней упал слой ее внутреннего меха. Запахло мокрым мехом. Теперь, теперь она должна -

Но она не смогла. Она ничего не могла сделать, потому что кто–то держал ее руки. Обжигая ее руки. Эти ладони были раздражающими, но по крайней мере, она знала, кому они принадлежали. Они были твердыми и очень нежными, но и очень сильными. Все это сводилось к тому, что это был Стефан.

Медленно, она подняла ее мокрую голову, чтобы попросить Стефан прекратить обжигать ее руки.

Но она не смогла. Потому что на теле Стефана была голова Деймона. Сейчас это было забавно. Она видела много вещей, которые вампиры могли делать, но они не обменивались головами.

— Стефан — Дэймон — пожалуйста, прекрати, — выдохнула она между истерическими смешками. — Больно. Слишком горячо!

«Горячо? Ты замерзаешь, понимаешь». Ловкие, обжигающие руки скользили по ее рукам, приподняли ее голову и терли ее щеки. Она позволила этому случиться, потому что было только одно чувство — голова принадлежала Деймону, но руки были Стефана. «Ты холодная, но ты не дрожишь?» — откуда–то произнес Деймон мрачно.