Римлянин (СИ) - "RedDetonator"

Загудел клаксон, заработали станки, которые оборудованы паровым приводом и возобновилась работа.

Таргус направился к своему дому в Эгиде, для чего прошёл по главной улице, пересёк переход в Эгиду, прошёл по улице мимо Амфитеатра, повернул налево и достиг огороженной высокой стеной территории, где находился двухэтажный коттедж, в котором сейчас находился Карл Фридрих, его жена, а также целый взвод слуг. В своей спальне он переоделся в тренировочную экипировку, вышел на улицу, побегал три километра по беговой трассе, размялся как следует и начал занятие по фехтованию на специальной тренировочной площадке с манекенами и прочими спортивными снарядами.

За последние пару лет он уделил многие сотни часов тренировкам по стрельбе и физическому развитию, поэтому руки его уже не дрожали как было прежде, стрелял он близко к своих былым результатам, но и фехтование он тоже не пренебрегал: он приучил себя к эспадону, выкованному в «Промзоне» и элитному ятагану, подаренному султаном Мехмедом I Карлу Фридриху в честь успешного завершения сделки. Также он не пренебрегал восстановлением рефлексов применения винтовки со штыком.

Он чувствовал себя глупо поначалу: разум его точно знал заточенные годами интенсивной и кровавой практики нужные движения, а организм просто физически не мог их исполнить. Во время тренировок он чувствовал, что попал в тело какого-то паралитика, который даже штыком в мишень попасть не может. Поэтому ему приходилось терпеливо и старательно вырабатывать нужные рефлексы, развивать гибкость суставов до необходимого уровня и увеличивать точность действий. Порой вся его тренировка заключалась в многочасовом стоянии со вскинутым для выстрела мушкетом или револьвером. Иных способов относительно быстро избавиться от дрожи в слабых руках просто не существовало.

Из-за рациональных физических нагрузок и обильного питания он начал стремительно расти и его текущий рост составлял 142 сантиметра при массе тридцать семь килограмм. Организм его будто понимал, что всё испытанное до этого — только цветочки, поэтому «подстраховывался» качественным ростом мышечной массы.

Против взрослого человека Таргус сейчас мог противопоставить только внезапный удар штыком или выстрел из револьвера, но к годам шестнадцати-семнадцати его уже не сможет одолеть в ближнем бою даже подготовленный гренадёр. Потому что он человек войны и ему нужно всего лишь подогнать своё пока что слабое тело к необходимой кондиции.

Сегодня он в очередной раз тренировался с деревянной копией ятагана, специально утяжелённой. Отрабатывая стойки, он со свистом рассекал воздух ятаганом, возвращался в исходное положение и повторял снова. И снова. Фехтование — это в первую очередь тяжёлый и изнурительный труд. Но труд благодарный, потому что опытный фехтовальщик может сделать с менее опытным фехтовальщиком такое, что точно не покажут в программе новостей американского телевидения 1970-х годов. И ключевой момент в этом — опыт. Опыта у Таргуса достаточно. Он, пожалуй, лучший фехтовальщик в Европе, потому что прошёл такую школу подготовки, что может убить местного вооружённого мечом фехтовальщика с помощью каминной кочерги. Точнее мог, сейчас он может лишь жалкий процент от того, что было в его распоряжении. И дело не в недостаточности тренировок, а в том, что он в кондиции крепкого, но всё ещё сопляка.

— Ваше Светлейшее Высокородие, вас зовёт к себе Его Курфюршеская Светлость, — обратился слуга к Таргусу, которых интенсивно закалывал манекен ятаганом.

— Буду через десять минут, — бросил слуге Таргус и продолжил колоть манекен.

Спустя минут пять он поместил деревянный ятаган в стойку и направился внутрь дворца.

— Чего хотел? — Таргус, пропотевший насквозь, уселся в кресло напротив Карла Фридриха, с аппетитом жующего штрудели с клубничным вареньем.

Желудок Таргуса требовательно заурчал.

Он поправился за последние пару лет: набрал около пятнадцати килограмм, но зато перестал напоминать болезненного вырожденца, который колышется на ветру.

— Есть предложение от Его Императорского Величества отправить легионы на Балканы… — начал курфюрст.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Неприемлемо, — отрезал Таргус.

— Да ты дослушай! — попросил его Карл Фридрих. — Просто дослушай!

— Хорошо, — кивнул Таргус.

— Если ты разобьёшь осман на Балканах, случится кое-что невероятное! — от экспрессии Карл Фридрих аж отложил штрудель со стекающим с него клубничным соком. — Кайзер Карл VI, пребывая в трезвом уме и добром здравии, предлагает заключить договор, согласно которому твои войска разобьют осман, а взамен этого ты будешь помолвлен с Марией Анной! С младшей дочерью кайзера! Кайзера!

— И добавлю себе в очередь ещё пару десятков желающих прикончить меня, — вздохнул Таргус. — И так слишком многие хотят меня замочить, а ты предлагаешь ещё более усугубить положение.

— Да десятком больше, десятком меньше — какая разница?! — Карл Фридрих поднял с блюдца недоеденный штрудель и агрессивно сжевал его. — Кхм. Тут главное то, что мы возвысимся до невероятных высот! Такого стремительного взлёта, меньше, чем за десятилетие, в истории нашей династии не было никогда! Но для этого надо разбить осман, а они всё ещё сильны, как оказалось.

— Ты не понимаешь, во что впутываешь нас, «отец», — Таргус не сдержался и выдернул из горки штруделей один самый аппетитный.

— Я всё прекрасно понимаю! — не согласился Карл Фридрих, недовольно наблюдающий за постепенно исчезающим штруделем. — У тебя есть шестьдесят тысяч легионеров! Ни одно курфюршество не может себе такого позволить! Чего тебе стоит сходить на Балканы и убить несколько десятков тысяч осман?!

— Это время, а время — деньги, — сказал на это Таргус. — К тому же, я прекрасно помню, что Мария Анна родилась в 1718 году, то есть ей сейчас восемнадцать, она старше меня на десять лет.

— Ты женишься на ней в четырнадцать лет, это предусмотрено кайзером в черновике договора, — ответил ему курфюрст. — Ей будет двадцать четыре, это всё ещё плодовитый возраст. Елизавете Александрине было тридцать лет, когда мы поженились, а у тебя уже есть брат! И ещё один, судя по кое-каким признакам, на подходе в следующем году!

К «родному брату» Таргус относился равнодушно, так как он фактически не являлся ему родственником, о чём он помалкивал. Карл Фридрих Второй сейчас заботил его меньше всего.

— Какая мне выгода от брака с этой дочерью кайзера? — спросил Таргус. — Лично мне.

— Ну, во-первых, возможные дети от этого брака будут уже в совершенно другой лиге влияния, — начал Карл Фридрих. — Во-вторых, статус зятя кайзера — это уже совершенно другая лига влияния для тебя, можно будет позволить себе больше, чем ты можешь позволить сейчас. В-третьих, это приблизит нас с тобой к кайзерской семье, а также к участию в государственных делах. Поверь мне, он решился на этот шаг отнюдь не просто так и это, потенциально, может создать условия для открытия беспошлинной торговли с эрцгерцогством Австрийским. Это примерно два миллиона возможных покупателей, некоторая часть из которых по-настоящему богата. И эта потенциальная возможность может расшириться и на остальные имперские земли. Я уже веду активную переписку с кайзером, свободную торговлю с имперскими городами ты точно получишь.

— С последнего и надо было начинать! — раздражённо произнёс Таргус, отбирая у Карла Фридриха ещё один штрудель. — М-м-м, я, кажется, начинаю понимать, что ты в них нашёл…

— И теперь? Что ты решил? — пытливо уставился на него курфюрст.

— Выбей у него беспошлинную торговлю, — произнёс Таргус. — Сначала эрцгерцогство и имперские города, потом обеспечь рейхстаг, который примет решение внести имперский закон о беспошлинной торговле во всех имперских землях. Мне надоело терять деньги из-за всяких уродов, которые понаставили таможни на каждой задрипанной дороге!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рейхстаг маловероятен, слишком многое потеряют… — начал Карл Фридрих.

— Ему нужна победа над османами? — спросил Таргус. — Если да, то пусть приложит усилия! Ничего не даётся просто так!