Тело, душа и магия (СИ) - DariaTheStoryteller

Мама…

— Остановились, оба!

Джант остыл. Вмиг. И… кажется, теперь не из-за магии.

Вполоборота он заметил приближающуюся фигуру. Повернувшись всем телом, он увидел: к ним приближался разъярённый капитан Дуб. Глаза его покраснели и распухли, в руке он держал глиняную бутыль.

— Что вы тут устроили?!

Он покачивался. Пьян? Джант даже не удивился.

— Он… Воевода, он на меня напал! — жалко взвизгнул Светозар. Джант презрительно усмехнулся. Богиня, ну он и актёришка!

— Капитан Дуб, ваши подчинённые связали меня и предъявили мне ложные обвинения в шпионаже…

Вдруг Джант — к своему стыду — вспомнил. Куда делся Нудлз?

— К тому же куда-то пропал мой домашний коловёртыш. Что вы на это скажете?

Что ж, Джант пошатывался. Огонь… М-м… Слишком сладкий, долгожданный…

— А то, что я приказал им это сделать: допросить тебя и коловёртыша в клетку посадить, — грозно сощурился тот. Несмотря на состояние, он оказался вполне вменяем. Более того — разумнее всех его модераториев. — Как и защитить тебя от чудовищ, приёмыш директора.

— Так ты приёмыш! Хе-хе, — по-шакальи — как же они со Светозаром похожи! — хихикнула Лихо.

— И что? — бросил вдруг Джант, чувствуя, как огонь перетекает с головы на спину. — А это что-то меняет?

— Н-ничего… — пробормотала та. — Удивилась просто.

С чего он вообще это сказал? Он ведь Неизвестному даже не сын.

— Я не шпион. С чего вы это взяли — я без понятия, — старался держаться, как мог, Джант. Всё-таки капитан мог и вправду неправильно всё понять. — Я здесь совершенно по другому делу, и вообще — я хотел попросить вашей помощи.

— Помощи? — на выдохе-смешке произнёс капитан Дуб. — Какой же?

— Я ищу свою невесту — Золотую Иву. Она путевая «Черепахи».

Капитан оценивающе окинул Джанта взором. Светозар рядом сжался, Лихо усмехнулась, наблюдая за — как выяснилось — бывшим любовником.

— Воевода!.. — внезапно вклинилась в разговор Олениха-Лана. — Золотая Ива — путевая, как и Лучик! Мы могли бы…

Капитан Дуб остановил её, вскинув руку. Кажется, Джант узнал то, что ему не положено знать. Но он может воспользоваться этим свою пользу.

— Если вам интересно, капитан Дуб, мы с Лучиком тесно общались в Академии, — припомнил Джант. — Точнее Ив общалась, а я — через неё. Я же и защитил его, когда вы решили сражаться с тенью чудовища.

Припомнил! Капитан удивлённо вскинул брови. И он бы, возможно, пошёл на уступки и дальше, если бы не Светозарово:

— А потом исчез! И тень поглотила Лучика!

Джант замер. Лучик… Богиня. Он знал, что Ив тогда зря бросилась его спасать. Да, она уберегла от атаки его, но Лучика…

— Что-то в твоём взгляде заставляет мне поверить тебе.

Джант тут же встрепенулся. Капитан Дуб… сочувственно опустил взор?

— Тогда слушай сюда, добрый мо́лодец. — И почему беры так любят это странное обращение? — Я не могу просто так позволить тебе нам помочь. Тебя нужно проверить.

— Проверить? Вы прочитаете мои мысли? — смутился Джант, прекрасно представляя, как проходит процесс копания в голове. Паук пробовал — по настоянию Неизвестного. Тогда они многое выяснили, хоть и было действительно неприятно.

— Нет, конечно! — отмахнулся капитан Дуб. — Проверка воли.

Что? Что он имеет в виду?

— О, мара! Мне бы волю проверить, — расхохоталась Лихо.

— Тебе лишь бы нажраться, — процедил Светозар.

— Сам не лучше, блоха.

— Вы хотите напоить меня?! — воскликнул Джант, пятясь. — Как это поможет?

Его огонь только начал затухать!

— Н-но воевода! — перебила его Лана. — Если Джант перегреется, он не поможет нам найти путевую Иву…

— Если он не способен выдержать напор сурицы, он и обликам не противостоит!

Слишком много вопросов вызывали эти разговоры. Понимая, что их слишком много, Джант помотал головой: не сейчас, надо убедить капитана, что они могут наладить контакт.

Даже если у капитана такие своеобразные способы проверки.

— Я выпью всю бутылку, если вы поможете мне найти Ив.

Джант с готовностью протянул руку. Ради Ив он сделает что угодно. Всё. Даже если пробуждённый волшебной сурицей огонь сожжёт его заживо.

— Ха. Неужели так любишь? — радушно передал ему бутылку капитан Дуб.

— Мне казалось, это очевидно, — с усмешкой произнёс Джант, выпивая всю сурицу залпом.

Первый, второй, третий глоток… Она словно не кончалась. Она наполняла его доверху. Разрушала, разрывала на кусочки. Помаленьку, потихоньку наделяя тело теплом, жаром, огнём.

Неудержимым пламенем.

Оно обхватило целиком, ударяя в голову. Но Джант выпил сурицу, до последней капли — и отбросил бутылку наземь.

Как много… энергии. Он будто всемогущий. Неужели поэтому беры пьют сурицу? Неужели так они чувствуют себя? Чувствуют… богами.

Джант засмеялся. Громко, от души. Как же хорошо!

— Воевода… он же с ума сошёл! — пропищала где-то на задворках сознания Лана.

— Он — сын нимфы. Мы, беры, лишь после Избора способны стать такими же сильными.

— Вот именно! Дай мне его успокоить! — взмолилась она.

— Нет, Лана. Он справится. А если нет — он и другие испытания не выдержит.

Он прав. Джант должен сдержаться. Иначе — он не сможет пройти этот путь.

Ива ждёт его. Его маленькая зверочка… Его сладкая, такая прохладная, как водица… Водицы бы… Ничего, он справится. Ради его самой яркой звезды…

Взгляд затуманился. Пламя постепенно охватывало его: опасная синева застилала взор. Ничего, огонь… Бушуй, бушуй. Скоро всё прекратится… Скоро.

«Джант, держись! — заговорил знакомый голос в голове. В груди — нет, что-то совсем рядом — отдалось тёмной, могильной энергией. — Джант, ты должен идти дальше!»

— Что? Ты?.. — пролепетал смятённый Джант в пустоту.

— Воевода, он начинает бредить! — воскликнула Лана.

— Лана, тебе же сказали: прекрати. Он справится, он же особенный! — едко, но притом удивительно доброжелательно отозвалась Лихо.

«Джант, не смей сдаваться! Помнишь, как я тебя учил? Думай о хорошем!»

— Когда… Когда учил?

«На экспериментах, Джант! Когда мы с тобой ставили эксперименты по тушению! Джант, давай!»

— Я думал…

Перед глазами замаячила маска. И перчатка, а в её белоснежных пальцах — что-то горело. Звезда!

«Вспомни эксперименты, Джант! Видишь звезду? Иди за ней!»

Звезда… Такая яркая…

Вспомнилось лицо. Нежные, несмотря на трещинки, руки гладят по лицу. «Сынок, — говорит она. — Ты у меня особенный мальчик. Ты умеешь чувствовать звёзды. Если ты попробуешь сосредоточиться, ты коснёшься их жара, услышишь треск, увидишь яркий свет…»

Если он сосредоточится… он коснётся тонких мягких рук и пушистого меха ушек. Услышит переливчатый, музыкальный смех и сладкое пение. Увидит прекрасное, милое лицо, ласковую улыбку и сияющие глаза.

Ив… Разве не должен Джант выдержать всё ради тебя?

Он выдохнул. Отступил. Огонь потух, оставляя после себя не пустоту. Надежду.

— Воевода! Воевода, он смог! — радостно вскрикнула Лана, кажется, плача.

— Не реви, ты чего? — донёсся бас Бранко. — Воевода сказал, что он выдержит, значит, выдержал! Хей, ты чего припала ко мне? Ну-ну…

— Лана всё-таки слишком впечатлительная, — рассмеялась Лихо. — Конечно, он бы выдержал! Он же вроде особенный.

Снова она это повторила. Интересно, она так его называла, потому что считала сыном директора?

— Просто упёртый козёл, вот и всё, — пробормотал Светозар.

— Это всё потому, что тебя особенным никто не называет? Не заслужил.

— А он заслужил?

— Прекратили!

В тот момент к Джанту наконец вернулось зрение. Мир перестал расплываться, будто он глядел на него сквозь воду. О, эта гримаса зависти! Джант был несказанно рад тому, что очнулся именно в тот замечательный миг.

Вместе со скривившимся Светозаром Джант увидел и злобно ухмылявшуюся Лихо, и прильнувшую к широкой груди Бранко Лану, и самого Бранко, удивительно нежно обхватившего тонкую талию лекарки.