Сафари для победителей - Артем Каменистый

— И что?

— Да ничего… Если подойти поближе, можно будет увидеть и еще кое-что — трупы среди развалин и пожарищ. Это тела моих солдат — той самой упомянутой вами тысячи. У меня больше нет армии: я собираю последних уцелевших, после чего скомандую отход за реку. Так что тех, кого вы ищите, я ловить больше не смогу — у меня нет для этого сил. Поэтому зря вы сюда прилетели — разворачивайтесь обратно. Я полководец без солдат: ни на что теперь не годен.

— Klootzak![1] — Энжер, в один миг превратившись из благодушного старичка в разъяренного старикашку, выкрикнул непонятное слово с горячностью, не оставлявшей пищи для сомнений — несомненно ругательство и, скорее всего, сказано в адрес собеседника. — Я не могу возвращаться, не увидев этого человека! Это очень важно! Что произошло с вашими солдатами?!

— Их убили темнобожники, — не сбиваясь со спокойного тона, ответил Граций. — Наше командование считает, что враг разбит, но это не совсем так. Мы захватили юг, запад, восток и центр острова, разгромили его армии, уничтожили Династию, взяли столицу и все города. Но сюда, на север, война не добралась. Здесь нет городов и никогда не было крупных армий: нищие деревни да несколько маленьких рудников. Климат плохой — люди не любят таких мест. Население немногочисленное, но преданное Темной Династии. Крестьяне охотно помогают солдатам, уцелевшим после разгрома, поэтому те сумели здесь хорошо закрепиться. Ночью на нас напало несколько тысяч врагов, при этом им помогали местные жители. Они были хорошо вооружены — едва не вывели из строя королевского дракона. Теперь у меня осталось менее сотни солдат. Есть еще жреческий отряд — примерно столько же, но я не знаю, что с ними. А за Матриссой осталась большая часть обоза — мы не смогли все сразу протащить по этой грязи. Я думаю пойти на соединение с обозными. Имея полторы сотни солдат при танке, закреплюсь на противоположном берегу и буду ждать подкрепления. Радиосвязи у меня больше нет, а гонцы перемещаются не мгновенно. Не знаю, сколько это займет.

Старик, за время монолога Грация успевший успокоиться, прежним благодушным тоном поинтересовался:

— И где сейчас эти враги?

— Ночью я их разогнал танком. Думаю, укрываются в лесах, собираясь для новой атаки. Судя по количеству тел на улицах, они потеряли не более пары сотен своих — потери незначительные.

— У меня на борту семнадцать гвардейцев. Отличные солдаты: хорошо подготовленные, физически крепкие, вооружены новейшими ручными пулеметами. Имеется большой запас патронов и ручных гранат. Но самое главное — самолет, по сути, является летающим танком. У него частично бронированы кабина, дно и борта — даже современной винтовке справиться с защитой будет непросто. Два тяжелых скорострельных пулемета могут поражать цели на земле. Еще можно гвардейцев поставить у дверей и окон. И еще есть авиабомбы: заряды шимозы в стальной оболочке. Мы можем облететь окрестности и, если найдем скопление противника, разгромим без труда. Заодно слетаем к расположению вашей жреческой сотни — посмотрим, что с ними. Мы полностью заправились в Скрамсоне — горючего теперь хватит надолго. Хотя если вы нам подкинете из своих запасов — не откажемся: самолет у нас очень прожорливый.

Граций, отказываясь верить услышанному, уточнил:

— Я правильно понял? Вы предлагаете вместо отхода продолжать операцию? Даже зная, что в окрестностях находятся тысячи врагов?

— Не думайте, что я надеюсь на своих гвардейцев. Вы, советник, человек, несомненно, опытный, но не в военных делах — это заметно. Организовать нападение не так просто, а организовать для нападения людей, которые только что проиграли бой, еще сложнее. Противник, которого вы разогнали ночью, не скоро от этого удара оправится. Думаю, в нашем распоряжении есть несколько дней. Если мы будем действовать без ошибок, есть надежда успеть за этот срок поймать беглецов. Если не успеем… Ну что же, на моем самолете имеется мощная радиостанция. Я сообщу командованию о возникших сложностях — они пришлют подкрепление. Думаю, оно подоспеет через два-три дня или немногим позже — до Скрамсона не так уж далеко, а солдаты там есть.

— Я уже просил подкрепления — не дали никого.

— Когда просите вы и требую я — это разные вещи.

— Понимаю. Но у меня в голове не укладывается — зачем сюда послали именно вас?

— Кто вам такое сказал?

— Что?

— Что меня сюда кто-то послал?

— Ну… Я так понял…

— Плохо поняли. Никто меня к вам на помощь не посылал. Тут вы правы: подобного приказа Энжеру никто бы не отдал. Риск, знаете ли, имеет место быть. Только я давно уже не нуждаюсь в приказах — если мне что-то кажется необходимым, принимаю решение самостоятельно. Этот самолет — моя собственность, карты аэродромов для меня тоже не секрет — ко мне стекается вся информация подобного рода. Я просто загрузил машину всем необходимым, прихватил своих очаровательных подружек и велел лететь к вам. Обслуга на аэродромах заправляла нас без вопросов, а маршрут мы проложили таким образом, чтобы не оставаться подолгу над морем. Самое трудное было найти вас здесь — задача сложная. Помог дым от пожарищ — заметили издали.

— Так никто не знает, что вы здесь? — Граций едва не подавился вином.

— Уже знают — я из Скрамсона доложил по радиосвязи в штаб Коалиции о своих намерениях.

— И что? Они не возражали против ваших действий?

— А кто посмеет мне возражать? — Старичок подмигнул. — Пойдемте, господин советник, мне хочется взглянуть на танк. Заинтриговали ваши слова о том, что его едва не вывели из строя. И постарайтесь при солдатах не называть меня Энжером — вряд ли мою личность удастся надолго удержать в секрете, но хоть попытаться можно. Лишний ажиотаж среди рядовых нам ни к чему, да и дойди такие новости до врага… Боюсь, они тогда организуют новое нападение в кратчайший срок — слишком соблазнителен приз.

Энжер очень внимательно осмотрел засевший в броне вражеский снаряд — сперва снаружи, а затем изнутри. Насобирал по отсекам обломков брони, изучил подпалины на бортовой башне. Не поленился сходить на место ночной стоянки, где распорядился вытащить из полузатопленного рва обугленные скрючившиеся тела и какие-то керамические осколки.

Пока он увлеченно копался в разном мусоре, люди Грация тоже не бездельничали. Выживших разбили на отделения и взводы, поставили сержантов и офицеров. Затем дружно занялись обыском деревни, собирая уцелевшие бочки с горючим и машинным маслом, продовольствие, оружие, боеприпасы и амуницию. От идеи заняться похоронами павших советник отказался. Помимо почти тысячи своих покойников, имелось приблизительно столько же тел местных жителей и врагов (а может, и больше). Погребение займет много времени, да и сил на это уйдет немало. Пусть разлагаются на свежем воздухе. Погода, мягко говоря, нежаркая — денек потерпеть неприятное соседство можно. Но потом, конечно, надо будет срочно уходить из этой клоаки.