Двойная ложь - Ридли Пиерсон

— Ладно, хорошо, — недовольно ответил Куперсмит. — Я прослежу.

— Итак, ищем в технических отсеках черный рюкзак и проверяем их целостность, — напомнил ему Тайлер. — Я обратил бы особое внимание на системы навигации.

— На этот счет вы ошибаетесь.

Тайлер ускорил шаг.

— Я беру девятый вагон. Мы с вами уже проверили отсек в восьмом. Но седьмой, шестой и все передние нужно снова тщательно обыскать.

— Никаких проблем.

— Пока что давайте сконцентрируем усилия на последних вагонах. Если нам придется перебираться вперед, если мы начнем толкаться среди гостей, дело примет совсем уж неприятный оборот.

Подумав, он добавил:

— А если под вагонами?

— На такой-то скорости?

— Он может добраться до электроники там, внизу?

Куперсмит задумался. На его лице появилось кислое выражение.

— Если он знает, что делает, если у него есть схемы кабельной прокладки, существует вероятность того, что он сможет перерезать кабели данных. Но, можете мне поверить, у него этих схем нет.

Тайлер не был в этом уверен, но счел нужным промолчать.

— А ветерок скоростью в сто пятьдесят миль в час? Человек не выдержит и десяти минут там, внизу.

Для Тайлера вопрос все еще оставался открытым. Альварес был способен на многое. Он «чувствовал» этого человека.

— Если найдете рюкзак, объявите по рации, что нашли пропавший гаечный ключ. Все понятно?

— Пропавший гаечный ключ, — повторил Куперсмит. Для такого крупного мужчины он выглядел неестественно напуганным — лихорадочный румянец и глаза навыкате.

Тайлер снова почувствовал облечение оттого, что Нелл покинула поезд вместе с Гретхен Гоин. У него было предчувствие, что Альварес прячется именно в девятом вагоне. Если это так, для крушения поезда, скорее всего, уже все готово. Последний вагон — девятый — был самым удаленным от места событий и, как таковой, представлял собой самое выгодное укрытие.

Куперсмит направился вперед, чтобы очистить задние вагоны от случайных пассажиров и заблокировать проход из шестого в вагон-ресторан.

Тайлер, одновременно возбужденный и перепуганный, вошел в девятый вагон. Он направился к дальнему концу вагона, к запертой двери с окном из закаленного стекла. Снаружи было темно. Тайлер ничего не смог разглядеть. Затем он прошел по вагону, проверяя по очереди каждый из полудюжины манекенов, в произвольном порядке рассаженных по рядам. Он методично встряхивал каждый из манекенов, чтобы убедиться, что в нем не прячется человек. Манекены были слишком маленькими и щуплыми, чтобы кто-либо мог спрятаться под ними. Если Альварес — здесь, он был бы в костюме манекена.

Тайлер недоумевал по поводу количества манекенов, всего этого искусного маскарада, затеянного для того, чтобы произвести впечатление на прессу, расходов, на которые пошли в «Нозерн Юнион».

По мере того, как Тайлер приближался к началу вагона, на него все с большей силой наваливались тошнота, разочарование и неуверенность в себе. С самого начала он убедил себя в том, что найдет Альвареса именно здесь. Теперь его мысли снова вернулись к изначальному укрытию Альвареса под вагоном. Может, ему действительно удалось бежать во время проверки на станции? А что, если Альварес собирался оставаться под поездом все время? Тайлер взглянул на часы. Времени у него оставалось немного. Поезд шел на полной скорости. Альваресу нечего больше было ждать. Чем дольше он ждал, тем больше становилась вероятность того, что его обнаружат.

С третьего раза Тайлер нашел нужный ему ключ, открывавший дверь технического отсека. Еще более разочарованный, он осмотрел пустую кабину, а затем отстегнул панель перегородки. Открыл ее. Прямо перед ним на полу лежал потертый черный рюкзак.

— О, черт, — вслух сказал Тайлер, радуясь, что никто не может его услышать.

Молнии рюкзака не были застегнуты, хотя маленький замок был на месте. Это означало, что Альварес бросил рюкзак в спешке, возможно, даже допуская вероятность того, что его могут найти. На Тайлера снова накатилась волна разочарования. Он расстегнул молнию и обыскал рюкзак. Самым объемным предметом, на который он наткнулся в первую очередь, оказался чем-то набитый чехол, размером и формой напоминающий спальный мешок. «Чтобы не замерзнуть под поездом, — решил Тайлер. — Значит, он все еще в поезде, а не под ним!». Тайлер не был в этом уверен. Следующим по величине предметом была картонная коробка, как раз подходящая для упаковки костюма манекена, если учитывать, что его единственной объемной частью была пластмассовая голова. Он также нашел моток изоляционной ленты, нейлоновые ремни, ручную лебедку со стальным тросом, сигнальные ракеты, суперклей, спички, запасные батарейки и ноутбук. Никакой взрывчатки, никаких едких кислот, никаких устройств глобального позиционирования.

Тайлер сосредоточил усилия на компьютере. Он попытался включить его, но, как он и ожидал, система была защищена паролем. Возможно, когда-нибудь какой-нибудь специалист из ФБР и сможет взломать его, но в данный момент компьютер оказался бесполезной находкой. Минутное разочарование Тайлера уступило место нарастающей панике: Альварес был на борту, и его намерения были более чем ясны.

Он вытащил рацию и сообщил о том, что пропавший гаечный ключ найден. Куперсмит ответил:

— Да? Вы нам срочно нужны в седьмом вагоне.

Тайлер, возбуждение которого нарастало, побросал вещи обратно в рюкзак и забросил его за спину, запирая дверь. Он попросит одного из подчиненных Куперсмита отнести его во второй вагон-ресторан и замкнуть в секции под стойкой, где рюкзак будет находиться под постоянным наблюдением бармена. Технический отсек теперь был приманкой — Тайлер полагал, что Альварес в какой-то момент должен вернуться за рюкзаком. Но был ли какой-нибудь скрытый смысл в том, чтобы прятать рюкзак именно в последнем вагоне? Человек не может спрыгнуть с поезда, идущего на скорости чуть ли не двести миль в час. Или может?

Тайлер более внимательно оглядел спальный мешок: он оказался вовсе не спальным мешком, а тонким, невероятно легким синтетическим материалом. Тайлер потянул дальше — ярд парашютного троса. Это был параплан — управляемый парашют.

В этот момент Тайлер понял, что замышляет Альварес. Этот человек собирается разделить поезд на две части. Первая из них сойдет с рельсов. После этого он намерен в буквальном смысле слова «испариться».

Тайлер быстро добрался до Куперсмита и его двоих помощников, собравшихся у двери технического отсека седьмого вагона.

Увидев его, Куперсмит сказал:

— Он заблокировал замок. Думаю, это суперклей. Он забил замочную скважину. Ключ вставить невозможно. — Он посмотрел на Тайлера и извинился. — Возможно, я был неправ насчет того, что у него не может быть набора ключей.

— А стабилизаторы?

— В этом вагоне они контролируются из этого технического отсека.

— Если их вывести из строя, это может привести к крушению всего поезда?

— Нет, — ответил Куперсмит. — Слишком много подстраховок. В худшем случае он выламывает все три платы, срабатывает аварийная система, и двигатели отключаются.

Глядя перед собой в одну точку, чувствуя, что упустил Альвареса, Тайлер сказал:

— Вы попытаетесь взломать эту дверь, а я буду продолжать искать его.

— Черт, да нам ее никогда не взломать. Французы сделали их непробиваемыми, как сейфы. Наверное, не хотели, чтобы кто-то посторонний добрался до системы.

Тайлер повторил:

— Вы должны туда пробиться.

— Нам нужно остановить поезд, — внезапно решил Куперсмит, локтем отодвинул в сторону одного из подчиненных и направился к стоп-крану, вмонтированному в потолок.

Тайлер согласился, что если поезд остановится, Альваресу, по крайней мере, не удастся вызвать его крушение. Он последовал за Куперсмитом, судорожно пытаясь справиться с каруселью мыслей в голове.

Куперсмит разбил стеклянный щиток и потянулся к рукоятке стоп-крана. Тайлер схватил его за руку. Он спросил:

— А что, если именно это ему и нужно? Перепугать нас? Заставить нас сорвать стоп-кран?

Куперсмит сердито смотрел на него, болезненно ощущая железные тиски пальцев Тайлера на своем предплечье.

Тайлер продолжал:

— Что, если аварийное торможение как раз и должно привести к крушению поезда? Что, если именно в этом и заключался его план? Как мы можем быть уверены в чем-то?

Казалось, глаза Куперсмита вот-вот выскочат из орбит. Он продолжал держать руку на стоп-кране, явно пытаясь решить, стоит ли за него дергать; его лоб покрылся капельками пота.

Тайлер сказал:

— Что, если просто передать машинисту, чтобы он отключил двигатель и дал поезду остановиться?

— На такой скорости и без тормозов потребуется несколько миль, чтобы эта малютка полностью остановилась. — Его пальцы все еще сжимали рукоятку стоп-крана. — Послушайте, если он вывел из строя стабилизаторы, он знает, что делает, — поезд еще долго может катиться на скорости тридцать-сорок миль в час по прямой. Это может привести к увечьям, даже к смерти людей. Для него это неплохой шанс.