Спрятаны Под Сосной - Артем Шишов

ладонями и ногтями сидел, смотря в небо, на яркую луну. Сегодня она необыкновенно красива.

Я сделал это…

Позади меня, наблюдала Лили.

***

Сон вернулся ко мне. Спустя ровно неделю после исчезновения Лили и безуспешных поисков девочки, я снова смог нормально спать. Всё было позади. Мне снились прекрасные миры. Также исполнялись мои желания, ведь документы на полное переписывание бизнеса на моё лицо — снились мне почти каждую ночь.

Но ко мне пришла ещё одна напасть, в виде призрака Лили. Я видел её, как девочка стоит у моих окон и просто смотрит. Бывало, она заходила в мою комнату на всю ночь.

Ради того, чтобы просто наблюдать.

Я вскакакивал, смотрел по углам и надеялся не найти девочку. Но одной ночью, Лили в белом сарафане лежала под моей кроватью лицом к верху.

Она не отстанет от меня.

Спустя месяц начались проблемы с бизнесом, ведь акции не давали прибыли и падали. Мне как стрессовому человеку эту довались с огромным трудом. Особенно на душу давили два убийства, которые я совершил ради денег, предав друга.

Расплачиваясь со старыми долгами, я обретал новые…

Но всю моя жизнь изменилась в одну ночь.

Когда мне приснилось, будто я падаю с крыши, моё тело вздрогнуло. Открыв глаза, я увидел косматое нечто, со слезающей и сползающей кожей. Гнилыми зубами и красными глазами.

Монстр лишь отдалённо напоминавший девушку в прошлом, наблюдал, склонившись надо мной. Он явно чего-то ждал и собирался навещать мне чаще и чаще.

— ААА!!! — Крикнув, я упал на пол, укутанный под одеяло. Удар пришёлся на копчик, но я не чувствовал боли из-за адреналина.

Призрак выше на голову даже самого высокого человека, стоял на паучьих лапах.

В ту ночь я забился под стол и старался не вылизать и не смыкать глаз. Существо наблюдало за мной, смотря мне прямо в глаза, хотя я прятался в кромешной тьме.

— Тебе суждено умереть… — прошептала на ухо Лили, её голос сковал моё тело. — Хочу увидеть, как ты будешь мучиться.

Её голос был радостным, а на лице была улыбка. Девочка искренне ненавидела меня и желала всего плохого. Но ещё больше она желала моей смерти, как можно более изощренной и мучительной.

Они — из царства и мира мертвых. Призраки знают, когда я умру, а значит, ждут этого момента.

Но я не дамся им. Сделаю всё возможное, чтобы не умереть и отдалить этот момент до глубокой старости. Я и не умру, если запрусь дома, не выходя при этом на улицу.

Остаток недели мне пришлось проводить в собственном доме. Занавесив окна и заперев входные двери, я заказал еды и не собирался покидать убежище целый месяц. Призраки всё чаще навещали меня, а Лили повторяла раз за разом:

— Тебе суждено умереть.

От стресса и бессонницы я начал катастрофически терять в весе. По утрам я видел, как выступают мои рёбра. Щёки, ноги, теперь моё тело состояло лишь из костей и кожи. Передвигаться совсем не было сил, поэтому я проводил целые дни, лёжа на диване.

Ещё немного и можно будет выйти на волю. Однажды опасность минует меня на улицах города.

Но так продолжалось недолго, мой энтузиазм быстро угас, как и желание жить. Бизнес рушился на глазах, а ко мне во снах приходил Марк с Лили. Они могли касаться меня, трогать. Оставляя опечатки на мне, я почему-то просыпался в слезах.

Так глупо всё потерять…

Уживаться в тёмном доме вместе с призраками по ночам, становилось невыносимее. Моё отражение в зеркале было ещё более ужасающим, чем тот монстр с паучьими лапами. У меня были красные глаза, чёрные мешки, густая щетина с редкой сединой.

Не выдержав этого, спустя месяц заточения я вылез из дома, наконец, открыл двери и вышел ночью. Шёл я с бутылкой алкоголя, что держал до свадьбы, но она так и не состоялась.

Пару раз спотыкаясь, мне удалось дойти до зелёной зоны. Внутри моей головы царил план, что я исполню прямо сейчас.

Встав там, где были спрятаны конечности Лили, я постарался залезть на сиденье, что висело с помощью цепей. Алкогольное опьянение, а ещё усталость с истощенным телом — дали о себе знать.

Костлявая нога еле как поднялась, а рука, бросив бутылку, придерживалась за цепи.

Я не видел людей слишком долго… никто не пришёл ко мне за этот месяц. Никто не вызывал полицию за период моего заточения дома. Всем было наплевать.

Моя жизнь никому не важна…

Перебросив край верёвки, и туго завязав его к железной части детских качелей, я продел голову через петлю. Сейчас мне надо было просто оттолкнуться.

Стоя выше обычного, мои глаза изучали сосновый лес в последний раз. Там вдалеке, виднелись красные глаза, они не моргали, но был виден чётки силуэт головы. Её размер достигал роста сосны, как мне казалось…

Уверен, где-то в темноте, меж домов за мной наблюдает Лили. Она точно не пропустит такого зрелища.

Ты дождалась этого… момента, когда я умру.

Это было и вправду мучительно. Ты правильно предсказала мою судьбу, это был худший месяц в моей жизни. Именно это девочка толкнула меня, наблюдая, как моё тело свисает благодаря петле целый месяц…

Через мгновение, мне стало неимоверно легко.

Спрятаны внутри себя

Йоко 16 лет

27 апреля

За эти полторы недели я побывала лишь пару раз в школе. Мы мало пересекались с Итаном после нашего выступления с ним на сцене. На меня начали больше обращать внимания, а Итан стал популярнее прежнего. Близится финал конкурса, в котором мой друг будет на равных бороться с Колином Уитекером.

Мне надо дожить до этого момента…

Я обязана помочь Итану всем, чем смогу.

Но почему? Оттого что могу или искренне хочу?

— Мне пора идти в школу, — проснувшись за пару часов до окончания уроков в школе, я сказала это медсестре.

— Но… вы ведь не до конца выздоровели, — смутилась девушка, удивляясь моему рвению в школу.

Выздоровею ли я?

Скажешь это мне, когда увидишь тело в гробу на похоронах.

Аккуратно встав с белой кровати, я встала на ноги, и, придерживаясь за все возможные края, решила переодеться. Надеть чёрные джинсы и свитер, что был больше на пару размеров.

— Постойте, у Вас ведь вчера был приступ, — пыталась переубедить меня медсестра.

Под приступом имелось в виду, когда гниение внутри меня давало о себе знать. В такие моменты я могла потерять сознание и терять кровь из ушей, рта, носа, находясь в отключке.

— Мне надо на улицу, подышать