Авгур - Владимир Холкин

— Вроде, чисто, — доложил вернувшийся Рома.

Леха молча кивнул и достал из задней части машины длинную потертую сумку. Расстегнул молнию и спокойно извлек «калаш».

— Ох, блин, — сказал Игорек.

Ни хрена себе, подумал Андрей, а если бы нас менты тормознули?

С другой стороны — чего он, собственно, ожидал? Не из рогаток же по муренам стрелять? И все равно стало как-то не по себе.

— Не ссы, студент, — сказал Леха Игорю. — Всех порвем.

Юный сталкер нервно хихикнул. Только теперь до него, похоже, начало доходить, во что он, собственно, вляпался.

Рома тоже взял автомат, а Димон вооружился фиговиной, которую Андрей неуверенно опознал как охотничий дробовик (хотя мог, конечно, и ошибиться — ничего подобного он вблизи никогда не видел).

Димон и Леха двинулись в цех. Рома слегка приотстал, и Андрей спросил его:

— Может, снаружи лучше? А то стрельба в помещении как-то, знаешь… Хоть оно и большое…

— Эти твари закрытое пространство не любят. Нам еще один козырь.

— Ну, тебе, конечно, виднее… — Андрей припомнил, как мурена резвилась в пассажирском вагоне. И не похоже было, чтобы закрытое пространство ее смущало. Скорее, дополнительно раззадорило…

Цех был квадратный — от стены до стены, наверное, метров сто. Без станков и приборов он смотрелся странно и сиротливо. Имелись окна под потолком, но их не хватало для полноценного освещения — мрак скапливался в углах. Пол был усеян цементной пылью. Под ноги попалась пластиковая бутылка, потом засохший огрызок. В общем, люди сюда периодически забредали.

К этому обширному залу примыкало еще несколько помещений. Одно из них, куда заглянул Андрей, предназначалось, похоже, для совещаний. Во всяком случае, здесь очень уместно смотрелся бы длинный стол со множеством стульев. Но стола, естественно, не было, зато в центре чернело огромное пятно от костра.

Поняв, что больше ничего интересного не увидит, Андрей спросил у Ромы:

— Ну, что, будем начинать?

— Ага, только перекурим.

Все отошли к проему в стене. Андрей чувствовал, как нарастает мандраж, — сердце билось все чаще. Он несколько раз глубоко вздохнул, потом опять обратился к лысому:

— Слушай, я все-таки не пойму. Ладно, сейчас мурену я позову. По крайней мере, попробую. А если бы меня не было? Вы бы вот так сидели и ждали до посинения?

— Ну, не совсем. Шарик есть специальный — типа, приманка. Если мурена где-то поблизости, она на него идет. Шарик загорается ярче, предупреждает. Но в том-то и проблема — заранее не известно, где эти твари прячутся. Если далеко, то они приманку не чуют. Иногда, говорю же, неделями бродишь — и никакого толку.

— Да, весело у вас тут. Куда ни плюнь — сплошные сюрпризы… О, кстати! У тебя я, вроде, еще не спрашивал. Не знаешь, что в «восьмерке» находится? Ну, возле дома, где я живу?

— Мутное место, — лысый сплюнул на землю. — Спроси лучше у Михалыча, может он расскажет. Он дядя со связями, высоко летал в свое время.

— В смысле?

Рома постучал себя по плечу, изображая погоны.

— Ах, вот даже как, — протянул Андрей. — И где же именно он?..

— Все, парни, хватит трепаться, — сказал Димон, выбрасывая бычок. — Пора приступать, а то внутри уже темновато.

Игорек, как показалось Андрею, клацнул зубами.

Они опять вошли в цех, и Рома кивнул на ближайший угол.

— Здесь можно. Не стойте толпой, расходимся — пусть круг побольше будет.

— Мне тоже в круг? — спросил Андрей.

— Нет, ты отдельно стой. Твоя задача — позвать. Ну, что, готовы?

— Готовы, — буркнул Димон. Леха перехватил «калаш» поудобнее.

— Давай, Андрюха.

Зажмурившись, Андрей постарался унять волнение и аккуратно, чтобы не случилось скачка по времени, переключился на тусклый мир.

Снова открыл глаза и огляделся по сторонам. Получилось нормально, без дешевых эффектов — даже узор на руке почти не мерцал и сохранил зеленоватый оттенок.

Пустой цех напомнил ему сейчас гигантский аквариум — и это повлияло на дальнейшее восприятие. Люди, чьи движения стали плавными и тягучими, были теперь похожи на водолазов. И даже дробовик в руках у Димона можно было издали принять за ружье, которое используют для подводной охоты. А кровь из раны на предплечье у Ромы вместо того, чтобы пролиться на землю, расплывалась облачком и поднималась вверх, к потолку…

Кровь?

Андрей, приглядевшись, сообразил, что никакая это не рана. Скорее, можно было подумать, что с узора смывает краску. Красно-желтое облачко разбухало, и его словно бы сносило течением. То же самое происходило с «паутиной» у остальных, стоящих в кругу. И к центру этого круга стягивались четыре размытых шлейфа. Соприкоснувшись друг с другом, они закручивались в спираль — как будто попали в невидимую воронку.

Андрей сморгнул и вытер соленый пот, стекавший по переносице. Перевел дыхание и снова глянул туда, где пересекались потоки «краски».

Примерно метрах в трех над землей колыхалась объемная разноцветная клякса. Ее отростки шевелились, как щупальца громадной медузы. Зрелище было неаппетитное, и Андрей непроизвольно скривился. Ему захотелось проткнуть «медузу» чем-нибудь острым — сразу представилось, как она лопнет с противным звуком. И, словно уловив эту мысль, клякса беспокойно задергалась.

По цеху-аквариуму прошла тугая волна.

Секунды тянулись, застревая в густом пропыленном воздухе.

Мелькнула тень за окном.

В проем скользнуло гибкое тело. Сверкнул оранжевый глаз, и мурена, даже не взглянув на людей, метнулась в сторону кляксы.

Щупальца «медузы», стремительно уплотняясь, обвили тело зубастой твари. Удерживая мурену, отростки меняли цвет — словно чернели от напряжения. И еще был визг — нестерпимо тонкий, как будто тысячи комаров, сговорившись, начали пищать в унисон.

На какой-то миг противники замерли, словно собираясь для решающего удара, и Андрей отчетливо понял, что лучшего момента для стрельбы не придумать. Трое охотников уже подняли стволы и взяли зубастую гадину на прицел. Но почему-то никто еще не нажал на спуск.

— Стреляйте, дебилы! — заорал Андрей что есть мочи.

Рома хищно оскалился, Лехина добродушная ряха превратилась в неподвижную маску, а лица Димона не было видно, потому что он стоял к Андрею спиной. Зато Игорек, позабыв свой страх, разглядывал мурену с детским восторгом, и Андрей подумал, что парнишка — прирожденный охотник, мать его за ногу, юное дарование…

Дробовик и автоматы молчали.

Мурена рванулась, и ее пасть захлопнулась на теле «медузы». Казалось, над землей взорвался бурдюк, наполненный мерзкой жижей, и темные брызги разлетелись по сторонам.

Как только клякса исчезла, движения мурены ускорились, и она, развернувшись вокруг оси, разом охватила взглядом всех, кто пришел за ней. Андрей готов был поклясться — тварь понимает, что означают железки у них в руках. И уже решила, кто будет первым.