Уйти, чтобы выжить - Сергей Садов

Следующим этапом уборки стало выведение различной кусающейся живности внутри дома. Напялив тряпку в качестве респиратора, он намешал всяких химикатов, которые предусмотрительно захватил с собой, и теперь опрыскивал дом сверху донизу, выгнав всех во двор. Нанятые рабочие выкопали во дворе глубокую яму и теперь засыпали ее известью, укрепляли стены. Сверху уже клали обтесанные доски.

— И что это будет? — недоуменно поинтересовался Филипп у Джерома.

— Туалет, — ответил Володя, подходя к ним. — Справлять нужду только там, а не в доме!

Филипп и Джером посмотрели на синьора с одинаковым недоумением, потом переглянулись, но свои мысли оставили при себе. Впрочем, Володе было глубоко фиолетово, что они о нем думали. Пожалуй, только Аливия его по-настоящему понимала, поскольку долго жила с ним на его Базе, где мальчик приучил ее к чистоте.

— А еще неплохо бы баньку поставить, но это позже, если мы действительно задержимся в этом городе.

— Милорд, но вы же заплатили за год…

— Это не обязывает меня жить здесь этот год, если возникнет необходимость город покинуть. А я пока не уверен, что стоит задерживаться в Тортоне надолго. Ладно, внутри я все опрыскал, но пока туда заходить не стоит. Где графиня?

— Пошли с дочерью и Рокертом к морю. Аливия с ними.

— Хм… Хорошо. — Володя бросил респиратор в кучу мусора. — Тоже схожу прогуляюсь.

Графиню Володя увидел издалека, и не то что он хотел подкрадываться, это как-то само собой получилось.

— Ты ведь не сестра этого странного князя? — интересовалась графиня у Аливии.

Девочка покачала головой:

— Это он меня так называет. Говорит, что я похожа на его погибшую сестру. Часто называет Леной… наверное, так его сестру звали.

— И давно ты знакома с ним?

— Давно ли? — Аливия возвела глаза к небу. — Давно, наверное. Володя говорит, что четыре с половиной месяца. Он меня зимой спас, когда на нас с мамой напали волки. Мама… мама погибла. Только я не помню как. У меня был жар и я потеряла сознание… мы… с мамой в лесу ночевали, когда убегали от разбойников, напавших на караван.

— То есть ты не помнишь, что этот Володя именно спас вас?

Графиня словно не видела, что своими расспросами причиняет девочке боль.

— Ну… я плохо помню. Помню, как сидела на дереве с мамой, помню, как появились волки… Потом что-то случилось… больше не помню. Володя потом мне рассказывал, что волк бросился на меня, а мама закрыла меня собой… Еще, мне кажется, он винит себя в случившемся… глупо…

Вот дает Кнопка. Володя по-новому взглянул на девочку. Никогда бы не заподозрил ее в такой проницательности. Действительно, если бы он сразу достал пистолеты… Все, хватит! Нельзя жалеть о том, что изменить невозможно.

— Развлекаетесь?

Графиня вздрогнула и обернулась. Похоже, она была не очень довольна его появлением — ей еще о многом хотелось расспросить девочку. Аливия радостно вскочила — она успела построить башню из песка — и бросилась к нему.

Володя подхватил девочку и подкинул, поймал, но удержать не смог и вместе с ней упал. Аливия смеялась, а Володя в который раз проклинал свой небольшой рост.

Вскоре Аливия умчалась к морю собирать ракушки, а Володя из-под руки стал изучать крепостную стену, возвышавшуюся в стороне.

— Милорд?

— Да? — Володя обернулся.

— Аливия сказала, что она не ваша сестра.

— Ну и что? Это имеет какое-то значение?

— Вы проявили удивительное участие к этой девочке.

Мальчик пожал плечами:

— Вы не поверите, насколько одиноко и тоскливо может быть, когда живешь один в лесу. Она помогла мне намного больше, чем я ей. Я всего лишь спас ей жизнь, а она спасла мою душу.

— Душу?

— Не уверен, что смогу объяснить, — вздохнул Володя. — Да и не очень хочу, если честно. Вы лучше скажите, почему вы были уверены, что за вами приедет карета? Если я правильно понял, вы хотели застать своего мужа врасплох…

Графиня покраснела.

— Милорд, я сказала об этом в тот момент, не подумав, под воздействием эмоций и рассчитывала, что мы больше не будем обсуждать эту тему!

— Прошу прощения, графиня, однако меня тут интересуют не ваши отношения с мужем, а кое-какие непонятные моменты, которые могут быть важны для нас всех. Итак, почему вы были уверены, что вас встретят? И почему вы приехали только с одним телохранителем?

Графиня кусала губы, сердито теребя платье.

— Хорошо. Муж сообщил, что собирается покупать тут поместье и потому его не будет дома. И эта его странная просьба пока побыть у родителей…

— Вы не послушались.

— Нет. Я передала с посыльным сообщение нашему управляющему, что приезжаю, и велела ему ничего не говорить мужу.

— Вы настолько доверяете вашему управляющему?

Володя пристально всматривался в лицо женщины, пытаясь увидеть там хоть что-то. Графиня великолепно владела собой, но психологи на Базе учили его «читать» людей: легкие повороты головы, движения бровей, глаз, как человек держит руки, как стоит — на самом деле человек невольно дает массу информации понимающему… Хотя с женщинами работать намного тяжелее, они искусство притворства довели до совершенства. Впрочем, графине далеко до хитростей женщин двадцать первого века, искушенных в таких играх, а потому при всей ее кажущейся невозмутимости разобраться в ней было не так сложно. Да и жизнь на улице приучила быть внимательным и разбираться в людях. Там ошибка могла стоить жизни.

Володя кивнул:

— Значит, доверяете.

Графиня еще больше покраснела, однако усилием воли сдержалась, хотя растерянность на миг проявилась. Она никак не могла понять, чем себя выдала, и тут же попыталась изобразить ярость, к которой мальчик остался совершенно равнодушным.

— А поскольку вашего мужа тут никогда не было, ваш посыльный ничего передать ему не смог. Ваш муж полагает, что вы в безопасности у своих родителей, ваш управляющий, скорее всего, сейчас с вашим мужем, а ваш посыльный… Ну, не знаю. Если не встретил вас здесь, значит, отправился искать вашего мужа, в надежде разыскать и управляющего. Поскольку о готовящемся восстании он не знал, значит, отправился в ваш замок. На вашем месте я бы сел на первый же корабль и вернулся к родителям.

— Я думаю, мое место с мужем…

— К которому вы собираетесь ехать через охваченные восстанием области по стране, где вас считают женой предателя… если себя не жалеете, пожалейте дочь. Вы не доедете.

Графиня сникла. При всей своей взбалмошности она прекрасно понимала, что шансов добраться до мужа у нее практически нет.

Разговор заглох сам собой. Графиня явно не хотела обсуждать свои переживания с посторонними, тем более с мальчишкой. Володя тоже не видел смысла в дальнейшей беседе. Все уже сказано, и варианты тоже известны каждому. Так что сейчас он наблюдал, как Генриетта и Аливия бегают по берегу, хвастаясь друг перед другом найденными ракушками. И куда сословные границы ушли… Впрочем, Генриетта может еще и не знать, что Аливия не его сестра. Володя глянул на Рокерта, который спокойно лежал в стороне, изредка посматривая на графиню с дочерью — в порядке ли, никто не угрожает? Тоже загадка. Что от него ждать? Он не знает, что от собственных слуг ждать, а тут еще этот.

Володя опустился на песок, зачерпнул горсть и стал наблюдать, как тот медленно вытекает сквозь пальцы, потом зачерпнул снова. Приняв решение, он резко поднялся.

— Госпожа Лорниэль, полагаю, что до вечера вы определитесь. Советую обсудить ваши действия с Рокертом. Мне кажется, что плохого он не посоветует. Вы ему доверяете?

— Да. Он служит нам уже несколько лет. Вы хотите от нас избавиться?

— Я хочу, чтобы вы были в безопасности, а пока вашего мужа считают изменником, в королевстве вы в безопасности быть не можете. И если о том, что вы здесь, станет известно, я вас защитить не смогу. Вам придется положиться на милость короля.

Графиня чуть скривила губы, но как-то комментировать это заявление не стала.

— Я подумаю, милорд.

— Хорошо. — Володя махнул Аливии. — Кнопка, я в дом! Если хочешь, можешь пока гулять, но обед через час!

Девочка мотнула головой:

— Хорошо!

Во дворе дома мальчик задумчиво оглядел Джерома и Филиппа.

— Мы завтра идем в гости, — сообщил он. Те озадаченно переглянулись. — Мы идем в гости к уважаемому купцу, а вы во что одеты? Разве так полагается одеваться сопровождающим благородного князя? Безобразие. Да вас за нищих можно принять… На улице еще не подают?

И Филипп и Джером уже успели достаточно узнать синьора, чтобы понимать, когда тот сердит по-настоящему, а когда что-то пытается им объяснить таким вот образом, изображая гнев.

— Так. — Володя достал кошелек и бросил его Филиппу. — Сейчас идите в город и купите подобающую для слуги князя и его вассала одежду.