Богдан Хмельницкий - К. Осипов

— То дело нестаточное, — твердил он, — чтобы нам дать вам письмо; да и вам о том говорить непристойно. Государь вольностей и прав ваших не отнимает. Вы же говорили, что хотите послать к государю бить челом о своих делах.

Тем переяславские переговоры и закончились. Никаких формальных обязательств московские послы не дали. Надо было обращаться за этим непосредственно в Москву[196].

При дворе Алексея Михайловича ждали, что во главе столь важного посольства, которому предстоит обсудить условия соединения двух народов, приедет сам гетман. Его даже прямо приглашали приехать «видеть царского величества пресветлые очи». Но Хмельницкий не поехал. Когда в апреле в Москву отправился с поручением Горкуша, в данном ему наказе было сказано: «Буде учнут говорить: для чего гетман до государя не ехал? — отвечать: нельзя, потому что вся Украина ни во что б пошла».

В Москве, однако, порешили не обострять сразу отношений с гетманом, чей самолюбивый нрав там знали хорошо. Алексей Михайлович известил его: «И нам бы великому государю в том на тебя, что ты нашего царского величества очей не видел, нашего государского гневу не положить»[197].

Возглавляли делегацию Самойла Богданов (Зарудный) и Павел Тетеря. С ними ехали гетманский пасынок Кондрат Якимович, Кирилович, Гапонович, Харитонович и толмач, затем духовные лица, слуги, конвой и т. п.

Московское правительство готовило украинским послам почетную встречу. Калужский воевода получил приказ: «Как те посланники приедут в Калугу, и ты бы в то время велел выехать за город служилым людям, человекам 20 или 30, будто для гульбы, в цветном платье и на добрых лошадях; и как съедутся с посланниками, то велел бы спросить их от себя о здоровьи; а как поедут в город, и в то время по улицам, где посланникам итти, было б людно и стройно».

Вообще в Москве не хотели ударить лицом в грязь перед новыми подданными. Было приказано починить на старом денежном дворе заборы и ворота, а на хоромах кровли, потому что «там стоять запорожским посланникам».

13 марта посольство было милостиво принято государем, передало ему личное письмо гетмана и его дар — серого аргамака — и в тот же день приступило к переговорам. Ведение переговоров царь поручил Бутурлину, князю Алексею Трубецкому, окольничьему Головину и думному дьяку Алмазу Иванову.

Московское правительство сразу удовлетворило все требования, точнее просьбы козацкой старшúны, внеся только в отдельных случаях незначительные изменения. Лишь в одном пункте последовал отказ: правительство, соглашаясь на реестр в 60 тысяч человек, отказывалось платить всем реестровым жалованье. В переговорах с Бутурлиным гетман и старшúны не настаивали на этом пункте, но теперь украинское посольство проявило исключительную настойчивость. Оно трижды возобновляло ходатайство перед царем, мотивируя тем, что доходов и податей, которые соберут на Украине, не только хватит на жалованье реестровому войску, но еще останется излишек для московской казны. В конце концов московское правительство удовлетворило и эту просьбу: всем реестровым — рядовым козакам было положено жалованье по 30 польских злотых в год.

Таким образом, договорные статьи о соединении почти во всем отвечали желаниям козацкого руководства. Тем не менее они получили в Москве другую редакцию: из них было устранено все, что носило характер требований. Еще когда составлялся Зборовский договор, разбитое козаками польское правительство облекло продиктованные ему условия в форме королевского «привилия». Тем более не могло допустить иной редакции московское правительство.

Соединение Украины с Россией было оформлено двумя документами: «Жалованной грамотой» и «Статьями, постановленными в Москве с посланцами гетмана Хмельницкого».

«Жалованная грамота» датирована 27 марта 1654 года. К ней приложены «Статьи», в которых конкретизируются условия соединения. Конечно, в этих статьях далеко не полно были отражены все нуждавшиеся в уточнении вопросы. Попрежнему обе стороны избегали ставить точки над «и», поручая времени полностью разобраться в некоторых сомнениях. Но основные моменты, волновавшие козачество, получили здесь свое разрешение. Содержание «Статей» вкратце таково:

1. Козаки подсудны только своему суду: где три человека козаков, то два третьего судят.

2. В случае смерти гетмана козаки сами выбирают ему преемника. Новому гетману надлежит лично съездить в Москву, где государь даст ему булаву и грамоту на гетманство.

3. За козаками и их вдовами закрепляются те участки, которыми они ныне владеют.

4. Из собираемых на Украине податей выплачивать ежегодное жалованье реестровым козакам (при шестидесятитысячном реестре): рядовым козакам по 30 польских злотых, сотникам — по 100, судьям войсковым — по 300 и т. д.

5. В духовные права украинской церкви патриарх вмешиваться не будет.

6. Гетман не должен сноситься помимо Москвы с Польшей и Турцией. Он может принимать послов других государств «о добрых делах», извещая московское правительсгво о происходивших переговорах.

7 Сбор податей производится украинскими выборными людьми; собранные деньги передаются присланным из Москвы приказным, которые могут контролировать правильность действий сборщика.

8. За жителями Украины сохраняются те права и вольности, которые они раньше имели: козак останется козаком, а пашенный крестьянин будет «должность обыклую» отдавать.

9. На булаву гетманскую дается староство Чигиринское и сверх того тысяча золотых червонцев.

Таковы в общих чертах те условия, на которых произошло соединение Украины с Россией.

Оценивая эти условия, надо отметить, что они были гораздо выгоднее для Украины, чем даже пресловутый Зборовский договор, вызывавший такие яростные нападки со стороны польских шляхтичей. Стране обеспечивались те права и имущества, которые она завоевала себе после 1648 года: выборное чиновничество в войске и в городах, численность реестра на жалованье в 60 тысяч человек, свой суд, право собственности на земельные участки, право вести сношения с иностранными государствами (кроме Турции и Польши) и т. п. Существенное значение имело то, что Украина включилась в централизованное государство, имевшее возможность защитить ее от турецко-татарских нападений. Уничтожался религиозный гнет. На несколько десятилетий был уничтожен и национальный гнет; когда же он возобновился, то был значительно менее жестоким, чем во времена панского владычества. В значительной мере облегчались крепостные повинности крестьян. Кроме того, на практике Хмельницкий с первых же дней стал нарушать эти условия и фактически добился еще гораздо более удобного для себя положения. Во весь период его гетманства реестровые списки так и не были составлены. «Той росписи на 60 тысяч человек учинить никакими мерами нельзя, — заявила вскоре козацкая старшúна московскому посланцу Протасьеву, — как война минется, тогда реестр сделаем». Число реестровых осталось, по существу, неограниченным; сам гетман определял его свыше чем в 100 тысяч человек.