Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

для флота, которые в противном случае дезертировали бы. В феврале им было выплачено более 10.000 фунтов стерлингов в виде авансов. К моменту выхода адмиралов в море во второй половине марта флот получил из Казначейства почти 29.000 фунтов стерлингов. Трудности, возникшие с оплатой армии в Аквитании, отражали постоянный дефицит в военных счетах правительства, наиболее важной причиной которого были расходы на финансирование военно-морских операций для обороны Англии[289].

В Бордо Джон Гонт не обращал внимания на проблемы Казначейства в Вестминстере. Он полагал, что деньги уже в пути, и в ожидании их поступления умело разыгрывал свои карты. Он убедил своих капитанов проявить терпение и сумел сформировать несколько эффективных подразделений из солдат, которые все еще могли и хотели сражаться. С ними примерно в середине февраля он предпринял демонстрацию силы против замков сторонников французов в пределах досягаемости из Бордо. Эта короткая кампания завершилась к концу февраля в результате временного перемирия с коннетаблем и герцогом Анжуйским. По условиям, перемирие должно было распространяться на весь юго-западный театр военных действий, включая Кастилию, до Троицы, 21 мая 1374 года. Оба герцога обещали явиться со всеми своими армиями для назначенного сражение у Муассака в пасхальный понедельник, 3 апреля, на лугах у слияния рек Тарн и Гаронна.

Перемирие по разным причинам было в интересах обеих сторон. Джон Гонт, чьи позиции были слабее, чем предполагали Людовик Анжуйский и Бертран Дю Геклен, получил передышку более чем на месяц для отдыха и снабжения своей армии и решения финансовых проблем, и почти три месяца для завершения подготовки к вторжению в Кастилию. Назначенное сражение, традиционный инструмент английской военной дипломатии, вряд ли было предпочтительным для герцога Анжуйского, так как у него практически не было оплаченных войск. Отсроченное сражение, вероятно, было платой Джона Гонта за перемирие. Но несомненно, герцог Анжуйский серьезно отнесся к этому и верил, что битву можно выиграть. Его финансовые чиновники провели большую часть марта в переговорах о займах и авансах под налоговые поступления Лангедока. Его маршалы набирали войска по всему Лангедоку. Домены Людовика в Анжу и Мэне были обследованы в поисках рекрутов. Тысяча человек была нанята из бретонских компаний, действовавших на юге и в центре Франции. Герцог Бургундский обещал присоединиться к нему еще с несколькими сотнями, а граф Савойский прибыл из-за Роны. К концу марта для армии герцога было выделено около 3.500 человек. Но главной силой, с которой он предполагал противостоять англичанам у Муассака, была большая кастильская армия Энрике II, которая уже была собрана у южной границы Наварры в ожидании английского вторжения. Герцог Анжуйский уговорил Энрике II переправить ее через Пиренеи по наваррским перевалам. Карл Наваррский, столкнувшись с угрозой кастильского вторжения, неохотно согласился пропустить кастильцев небольшими группами по 300 человек за раз, при условии хорошего поведения и предоставления подходящих заложников[290].

Соглашение Джона Гонта с Людовиком Анжуйским в конечном счете не увенчалось успехом из-за возражений короля Франции, с которым забыли посоветоваться, а когда ему сообщили об этом, он выразил резкое неодобрение. Сражение, хоть и отсроченное, противоречило его твердой политике избегать любых крупных столкновений с английскими армиями. Что касается перемирия, Карл V посовещался со своими советниками и юристами Парижского Парламента и объявил его необязательным и нецелесообразным, главным образом на том основании, что оно не соответствовало его договорным обязательствам перед Кастилией. Герцог Анжуйский, должно быть, узнал о реакции своего брата примерно в середине марта[291].

На третьей неделе марта Джон Гонт в сопровождении сэра Томаса Фельтона и нескольких главных капитанов своей армии отправился через продуваемые ветрами пустоши Ландов к южной границе английского герцогства. В соборном городе Дакс на реке Адур он встретился с Гастоном Фебом, графом Фуа, и Карлом, королем Наварры, двумя главными территориальными владыками западных Пиренеев, чья поддержка была незаменима для успешного вторжения в Кастилию. На встрече также присутствовали незваные гости, три советника герцога Анжуйского во главе с маркизом Кардайяком, которые выступали от имени своего господина. Они должны были попросить Гастона Феба использовать свое влияние при дворе Джона Гонта, чтобы отменить или хотя бы отложить назначенное сражение, до которого оставалось всего две недели. Им также было поручено обсудить определенные "секретные дела" с графом Фуа и королем Наварры, которые могли касаться только предполагаемого вторжения в Кастилию. Похоже, что они добились некоторого успеха в вопросе переноса битвы, которая становилась неудобной для всех сторон. Джон Гонт, должно быть, начал опасаться, что под Муассаком он окажется в меньшинстве. Людовик Анжуйский, со своей стороны, несомненно, недооценил время, необходимое для доставки войск из Анжу и Бурбонне, и, очевидно, не представлял себе логистических трудностей, связанных с переходом кастильской армии через пиренейские перевалы ранней весной. Поэтому сражение было отменено, а Людовик Анжуйский отозвал свою просьбу кастильцам о подкреплении. Условия нового соглашения неясны, но ясно, что, несмотря на отказ французского короля от перемирия, было решено его соблюдать[292].

Однако по поводу предполагаемого вторжения в Кастилию посланники Людовика Анжуйского ничего не добились. Условия соглашения Джона Гонта с королем Наварры не сохранились, и было бы характерно для политики Карла, если бы они никогда не были записаны. Но в общих чертах они были раскрыты четыре года спустя его камергером, Жаком де Рю, на допросе, дознавателем парижской тюрьмы Шатле. Джону Гонту было позволено пройти через пиренейские перевалы и использовать Наварру в качестве базы для вторжения в Кастилию в обмен на помощь в возвращении Логроньо и некоторых других пограничных городов, которые Карл был вынужден вернуть Энрике II в предыдущем году. Договор Джона Гонта с богатым, могущественным и печально известным, независимым графом Фуа в некотором смысле был еще более яркой демонстрацией уважения, которым пользовалась английская армия в регионе, несмотря на ее внутренние разногласия и потрепанное состояние. Гастон Феб открыл свои сундуки, чтобы одолжить герцогу денег. Он согласился на брак между своим старшим сыном и дочерью Джона Гонта Филиппой со сравнительно скромным приданым и предложил предоставить свою мощную армию в распоряжение Джона Гонта для кампании против Энрике II в обмен на плату в 12.000 добла (около 2.300 фунтов стерлингов) плюс жалованье его людей. В соглашении было записано, что вторжение в Кастилию должно было начаться в течение двух месяцев после Пасхи, то есть в конце мая, когда истечет срок перемирия с герцогом Анжуйским. Что касается короля Арагона, то формально он все еще не был привержен делу Джона Гонта. Но к тому времени, когда эмиссары Гонта покинули Барселону 10 марта 1374 года, Педро IV достаточно ясно дал понять, что он, скорее всего, поддержит английское вторжение. В Барселоне решался вопрос не "поддержит ли", а "как поддержит": сила военного вклада Педро IV, размер его территориальных приобретений в восточной