Без лица - Мартина Коул

— Что, черт возьми, ты несешь? Какие другие? Кто приехал? — громко спросила Мария.

Мэйзи поняла, что Мария не имеет ни малейшего представления о том, что случилось после того, как она ушла.

Джейсон с отцом оба вздрогнули, когда в телевизионном выпуске новостей они увидели фотографию Патрика Коннора и услышали краткое изложение его криминального «послужного списка». В частности, говорилось о том, что он был зверски замучен известным наркобароном Микки Девлином. Сам Микки Девлин застрелен вчера возле склада металлолома в восточной части Лондона полицейским снайпером в результате проведения операции по его задержанию.

Джейсон был просто потрясен этим известием, но, когда Осси хотел выключить телевизор, мальчик схватил его за руку:

— Не надо, папа. Я хочу дослушать.

Осси вместе с мальчиком слушал, как ведущий на канале новостей Би-би-си-1 спокойным и беспристрастным тоном повествовал об убийстве его родного отца.

— Ты разве не видела сегодняшние новости, Мария? — спросила Мэйзи. — Какой-то парень по имени Микки Девлин был застрелен полицейскими возле склада металлолома в восточной части Лондона. Судя по всему, это он и его ребята подобрали Патрика, после того как ты вышибла ему мозги. Я не знала этих парней, которые вчера приехали, и подумала, что это какие-нибудь его враги. Бог свидетель, Патрик натворил бед — мало не покажется. Но когда обнаружили его тело в гараже одного из людей этого Девлина… Его зверски мучили, использовали все, что можно… багор, каленое железо, еще что-то… Черт, жаль, что я этого не видела.

Мария обвела взглядом заполненный посетителями ресторан — люди смеялись, шутили, пили, ели. В углу зала сидела немолодая пара. Они с обожанием смотрели друг на друга, не обращая никакого внимания на окружающих. Казалось, они были влюблены. Любила-ли она Микки? Мария хотела использовать его, хотела, чтобы он отомстил за нее Патрику. И он сделал это, даже без ее просьбы. Он сделал это, потому что был влюблен в нее. Она не заслужила эту любовь.

Хотя Мария испытала настоящее облегчение, узнав, что фактически не она убила Патрика, однако все меркло перед мыслью о том, что Микки Девлин пошел на убийство ради нее. Мария с жадностью отпила из бокала. Ей нужно решить, что делать дальше. У нее на руках кассета. Как она может использовать ее, чтобы призвать этих троих к ответу? Это не может закончиться вот так — слишком много людей пострадало. Она должна расставить все точки над i, иначе это сведет ее с ума, как и отца.

Воспоминание об отце напомнило ей о том, что произошло с ним и ее матерью. Какой бы ни была Луиза, она не заслуживает участи быть сожженной заживо, а ведь фактически именно это с ней и произошло. Ее отец был вынужден мстить, и за это его упекли в тюремную психушку. Ее собственная дочь хотела доказать ей, что не нуждается в такой матери, как она, и теперь она мертва. О ее внучке заботятся чужие люди. Сын — это единственное светлое пятно в ее жизни. Но она доставляет ему массу проблем одним только своим существованием.

Выйдя из тюрьмы, Мария, сама того не желая, стольким людям сломала жизнь. Ее мать оказалась права. Она не приносила ничего, кроме несчастий.

Алан начал чувствовать усталость и раздражение. Он уже полдня провел запертым в камере, и ему даже не предложили ни чашки чая, ни сигарет. Когда дверь наконец-то открылась, он был полон решимости высказать свои претензии любому, кто бы перед ним ни появился. На пороге стоял Теддингтон. Вид полицейского говорил о том, что он пришел разобраться с ним, иначе он вызвал бы его в кабинет.

— Чего тебе нужно, сука? — спросил Алан. — Еще один урок колумбийской истории или кулак в челюсть?

Рядом с Теддингтоном стояли еще трое мужчин, и он, ухмыльнувшись, сказал им:

— Видите, твою мать, что я вам говорил? Так и просит, чтобы ему надрали задницу.

Алан выставил перед собой кулаки, как заправский боксер.

— Давай, иди сюда. Или у тебя кишка тонка сразиться со мной? Я вызываю тебя на бой. Вы четверо появляетесь здесь, словно черт из преисподней, и думаете, что можете запугать меня. Пошли вы…

Теддингтону в какой-то степени даже нравилось, как ведет себя этот человек, но виду не подал.

— Ну давайте, идите сюда, сборище легавых педиков! — кричал Алан. — Покажите, на что вы способны, или вам нужна моя задница? — Алан рассмеялся. — Что, угадал, да? Все вы педики!

И здесь началась потасовка. Алан допустил ошибку, забыв, что он больше им не нужен, так как Микки мертв. Вместо того чтобы пытаться облегчить создавшуюся ситуацию, он полез на рожон. Спустя пятнадцать минут он, весь в синяках и кровоподтеках, был выставлен на улицу. Смех Теддингтона все еще отдавался в его ушах, когда Алан понял весь ужас произошедшего: здесь, на свободе, его жизнь находится в смертельной опасности, потому что все знают: он меченый.

Никто из его знакомых не отважится помочь ему. Все, конец. Алан Джарвис прошел путь от уважаемого бизнесмена-металломагната до наркоторговца, контрабандиста и в конечном счете стукача. Какую блестящую карьеру он себе сделал!

Теперь Алан остался совсем один. Он никогда больше не увидит своих дочерей, потому что его смогут выследить через них. Его имя будут произносить с ненавистью, и каждый будет думать о том, а не заложил ли он и его. Ему не к кому идти и не на кого положиться. Чем быстрее он исчезнет, тем лучше.

Анастасия смеялась, и поэтому ее маленькое личико раскраснелось. Лоррейн и Питер Портер были вне себя от счастья, когда смотрели на нее. Девочка сочетала в себе все, что они мечтали видеть в своем ребенке: была умненькая, хорошенькая, с чудесным характером. Она быстро освоилась и даже обнимала их, как будто они были ее настоящими родителями. Это уже само по себе было счастьем.

Когда они узнали печальное известие о смерти ее матери, они надеялись, что смогут ее удочерить. В конце концов, они были смешанной парой, и девочка тоже была мулаткой. Отец Лоррейн выходец из Бангладеш, а сам Питер чистокровный йоркширец. Они с Лоррейн познакомились в университете и влюбились друг в друга с первого взгляда. Когда Питер узнал, что бесплоден, их уютный маленький мирок рухнул. Но потом супруги решили брать на воспитание сирот. И хотя они любили всех своих детей, эта малышка была особенной. Девочка улыбнулась им, и они оба почувствовали, как радостно забились их сердца.

— Энни.

Девочка с гордостью произнесла имя, которое они ей дали, и схватила куклу со стола. Они подумали, что имя Анастасия произносить слишком трудно, и укоротили его до Энни. Самой Энни новое имя понравилось. Ей было намного легче его выговаривать, и поэтому она произносила его при каждом удобном случае. Проведя несколько недель с девочкой, они уже относились к ней как к своему собственному ребенку и приходили в ужас от одной только мысли, что ее могут у них отнять.

Никогда прежде Анастасия не была так счастлива, как сейчас. И если поначалу малышка еще вспоминала и звала мамочку, то очень быстро это прошло, особенно после нежных объятий Лоррейн. Она привыкала регулярно есть, привыкала к дому, где никто не кричал. Просыпаться в одно и то же время и не лежать в кроватке полдня в ожидании мамочки. Сейчас она привыкла быть в центре внимания и наслаждаться развлечениями: купанием в бассейне, мультиками и детским садом. Это была райская жизнь для маленькой девочки с кудряшками и веселым характером. Даже соцработник была поражен тем, как изменился ребенок с тех пор, как его сюда привезли.

Когда по телевизору показывали новости и на экране появилась фотография ее отца, Энни широко развела руки в стороны и громко сказала:

— Папы нет!

Оба, и Лоррейн и Питер, заметили, что девочка выглядела очень даже радостной, когда произнесла эти слова. И они все вместе рассмеялись, так и не поняв, что в этом было смешного. Потом ее личико помрачнело, и она сказала:

— Мамы нет.

Лоррейн нежно обняла ее и сказала:

— Да, мамы нет, но мама Лол с тобой.

— Сильно обнять Энни! — громко сказала девочка, и Лоррейн крепко прижала ее к себе.

— Да, моя хорошая, «сильно обнять».

— Здравствуй, папа.

Люси была поражена видом отца, но изо всех сил старалась не показать этого.

Кевин улыбнулся ей, и его лицо просветлело.

— Здравствуй, милая.

Кевин был небрит, что делало его похожим на бродягу. Он очень похудел, все его движения были какими-то дергаными.

— Привет, Сью. Я даже не знал, что вы знакомы.

Кевин очень обрадовался визиту дочери, и обеим женщинам было приятно видеть его счастливым.

— Самые мои лучшие девочки! Я так хотел увидеть вас! Я должен вам что-то рассказать. Я должен был сделать это раньше, но не мог. Я годами хранил эту тайну вот здесь. — И он постучал пожелтевшим от никотина пальцем по голове. — Но я расскажу вам это сейчас, иначе мне не разрешат пойти домой. Да, Сью?