Пути предназначения - Влада Воронова

— Зачем ты в своей статье так задеваешь координаторов? — кивнул на планшетку Николай. — Факты изложены по уму: то, что детей для лицеев покупают как рабов, то, что там за любую мелочь порют до беспамятства. И про зомбирование, и про то, что большинство лицеистов лишено имён, живут с номерами, словно скот. Это всё правильно, но зачем ты…

— Авдей, — перебил Гюнтер, — а теньмы-женщины бывают?

— Конечно. Ты же видел записи. Хотя и намного реже, чем мужчины.

— Почему реже? — не понимал Гюнтер. — Клиентам должно быть удобно: и наложница, и защитница в одном лице.

— Сожительство с теньмом как мужского, так и женского пола считается оскверняющим. Для постели используют секретарей, иногда — садовников, визажистов и прочую ближнюю обслугу. Но только не теньмов. С теньмом вообще стараются не контактировать, причём не только хозяева, но и обычные люди. Свою половую надобность теньмы удовлетворяют в самых низкопробных борделях и не смеют рассчитывать на какие-либо иные взаимоотношения, как любовные, так и дружеские. Бедняги целиком принадлежат Светочу, вплоть до полной утраты собственного Я. Из всех выпускников Высших лицеев они самые несчастные.

— Всё так, — согласился Николай. — Но зачем ты обвиняешь в этом ВКС? Ведь лицеи созданы по императорскому приказу.

— ВКС — международная организация, призванная следить за тем, чтобы во всех государствах Иалумета соблюдался закон и порядок. В том числе и такой нормативно-правовой документ как «Декларация прав людей» в целом и «Хартия прав детей» в частности. И если в Бенолии эти законы нарушаются, то виновными оказываются координаторы. О чём сегодня и узнает весь Иалумет. Надеюсь, после этого, под давлением общественного мнения, архонты заставят Коронный совет закрыть все Высшие лицеи, а детей направят на лечение в координаторские клиники центральных секторов капсулы. Глядишь, заодно и обычные лицеи проверят. Там тоже нарушений выше крыши.

— И ты надеешься, — фыркнул Гюнтер, — что на координаторов способно подействовать общественное мнение?

— Надежда слабая, но другого оружия у меня нет. Если ты можешь придумать что-то получше, то я буду только рад. У тебя есть реальные предложения?

Гюнтер не ответил.

— В таком случае расходимся, — сказал Авдей. — Помоги Коляну оторваться от слежки. После каждый отправляется в обход по своим лицеям. Встречаемся в четыре часа в клубе «Мария». И, Колян, пожалуйста, очень тебя прошу, не заходи к Винсенту, не подставляй парня. Тем более, что он не один.

— Понял уже, — буркнул Николай. — Сделаю.

— Вот и ладненько, — улыбнулся Авдей

— Но зачем тебе всё это? Зачем?!

Улыбка у Авдея исчезла, голос стал жёстким:

— Пацаны, если вам всё это не нравится, то я ни о чём вас не прошу и, тем более, ни к чему не принуждаю. Я просто хочу помочь лицеистам, поскольку то, что с ними делают, ужасно и омерзительно. Мириться с таким нельзя, иначе сам станешь такой же гнусью, как и те, кто пользуется услугами Высших лицеев. Пусть всё, что я делаю, глупо, нелепо и, скорее всего, безрезультатно, но ведь надо с чего-то начинать. И надо кому-то всё начинать. Так почему не мне? Это первое действительно настоящее дело, с тех самых пор, как… — он глянул на изуродованную руку, убрал её под стол. — Но вас я с собой не тяну. У меня нет ни малейшего права просить вас о помощи. Вы сами должны всё решать. Я считаю, что поступаю правильно, потому что поступить иначе будет просто не по-людски. Но это всего лишь моё мнение. Вы имеете полное право думать иначе. А значит, можете послать меня по всем далёким адресам сразу.

Николай и Гюнтер молчали. Дела лицеистов им глубоко безразличны, тут Авдей всё правильно понял. Но клятва обязывает следовать за Избавителем всюду, какой бы путь он ни избрал. Даже если этот путь не по нраву им самим.

Только Авдей об их клятвах ничего не знает. А значит, нужно придумать какое-то иное объяснение, достаточно убедительное для того, чтобы не осознающий себя Избранник поверил своим паладинам.

— Если, как утверждает поговорка, — осторожно произнёс Николай, — все пути ведут в Гард, то логично будет и то, что придти в Гард можно разными путями. В том числе и через Высшие лицеи.

Гюнтер растерянно глянул на побратима. Коля и сам не понимает, насколько точны его слова. Ведь, согласно Пророчеству, Избранный должен стать владыкой и повелителем Гарда. А как иначе он сможет низринуть тиранию и установить истинную власть, которая вернёт всем свободу и благоденствие?

— Я иду с тобой, Авдей, — твёрдо сказал Гюнтер. — Пусть твой кажется мне странным, но я знаю, что он правилен.

— Путь к чему? — насторожился Авдей. — Что вы подразумеваете под Гардом?

— Свободу и благоденствие, — ответил Гюнтер. — Мир без печалей и бед, в котором людей ждёт лишь покой и радость. Разве ты не этого хочешь?

— Ну, в общем, да, — согласился Авдей. — Хотя на счёт покоя не уверен. От этого понятия разит чем-то кладбищенским.

Николай улыбнулся.

— Я иду с тобой.

— А метафоры зачем? — продолжал гнуть своё Авдей. — По-нормальному нельзя было сказать?

— Привычка. У нас в школе считали, что о серьёзных вещах культурный людь должен говорить высоким слогом. По-благородному. Глупость, конечно, но привычку в выспренности они нам привили. Я стараюсь отучиться, но пока что-то не очень получается. Наверное, потому, что слишком редко говорю о серьёзном. В основном о бытовых делах трепаться приходиться.

Авдей неуверенно улыбнулся. Николай кивнул в ответ.

— Так мы пошли? — спросил Гюнтер.

— Да, пора, — поднялся из-за стола Авдей.

Малнира сидела перед камином. За окном быстро сгущались сумерки. В комнату вошёл Дронгер, сел на подлокотник кресла.

— Как долго мы будем ждать? — спросила Малнира.

— Не меньше месяца, но и не больше трёх.

— Винсент знает, что его прочат в Избавители?

— Пока только в Погибельники, — буркнул Дронгер. — Но вскоре информация дойдёт и в братства. Тогда за Винсом и Рийей начнётся двойная охота.

— Девочка-то здесь при чём? — возмутилась Малнира.

Дронгер печально усмехнулся:

— А ты сможешь найти лучшую заложницу?

— Что ты намерен делать?

— Я могу только ждать. К счастью, никто не знает где они.

— Пока не знает, — ядовито уточнила Малнира. — Только лишь пока.

— Я задержу информацию, насколько смогу. Если не будет ни прямых, ни косвенных подтверждений выдумок Панимера, то поиски заглохнут, и внимание коллегии сосредоточится на Авдее Северцеве. Тогда наши дети смогут спокойно покинуть страну.

— При дворе говорят, что Северцев калека и сын калеки. Это исключает его из претендентов на роль Избранного.

— Уже нет, — со злой досадой сказал Дронгер. — Утром одного братка взяли. Стабилка вела операцию по захвату контрабандистов с крупной партией трелгового листа. По чистой случайности браток оказался рядом с их группой. На первом же допросе он потёк, как решето, и выдал весьма оригинальную трактовку сочетания «калека-Избавитель», по которой увечье становится дополнительным подтверждением его избранности. Поверили трактовке лишь треть братиан, однако этого хватило, чтобы у них началась междоусобица. Братки сосредоточились на разборках и перестали путаться под ногами. Я хотел стимулировать сей приятный для нас процесс, но теперь поступлю иначе… Валиев получит новую трактовку как абсолютную истину. Коллегия вплотную займётся Северцевым и забудет о Винсе. Братиане тут же прекратят конфликты и тоже всецело сосредоточатся на Северцеве. Соответственно, о Винсе они вообще ничего не узнают.

— Звучит неплохо, — одобрила Малнира.

— Тебя что-то смущает?

— Винсент. Он горд и честолюбив.

— Отличные качества для наследника рода Адвиагов.

— Несомненно. А ещё Винс очень умён и сообразителен. Такие качества побуждают их носителя блистать талантами, стремиться как можно скорее стать кем-то и чем-то значимым. Сделаться крутым перцем, как любят говорить молодые. Или вылезти в суперпоцы, как говорили в эпоху нашей с тобой юности.

— Не понимаю, что в этом плохого, — нахмурился Дронгер.

— Как думаешь, — спросила Малнира, — стать Избранным — это означает сделаться крутым перцем? Самым крутым и перцовым из всех!

Дронгер вскочил с подлокотника.

— Нет!

Малнира с усмешкой смотрела на мужа:

— Как скоро Винс сообразит, что Погибельник и Избавитель — одно и то же лицо?

— Думаю, — медленно проговорил Дронгер, — пристальное внимание братков и коллегианцев к Северцеву заставит Винсента забыть о том, что Панимер назвал его Погибельником. Так что я в контору.

— В разговоре с Валиевым постарайся быть как можно убедительнее. А это тебе на удачу. — Малнира встала, крепко поцеловала мужа. Дронгер ответил не менее страстно.