Дьявол может плакать (Син и Катра) - Шеррилин Кеньон

— Ловлю тебя на слове.

— И правильно делаешь. Я живу, чтобы вышибать дурь из людей.

Кэт на самом деле понравилась эта мысль. Мысленно она представила, как Эш перевоспитывает Сина.

Пока она вытирала глаза, у неё неожиданно появился вопрос, который не касался той темы, которую они обсуждали до этого.

— А чем ты занимаешься, когда мама оставляет тебя в покое, как, например, сегодня?

Эш пожал плечами.

— Пишу любовные романы, — тут же последовал ответ.

Он настолько невозмутимо это произнес, что ошеломленная Кэт даже не усомнилась в его словах.

— Правда?

— Не-а. — Подмигнул ей Ашерон. — Я не то, чтобы талантливый, и абсолютно ничего не знаю о романах. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию.

Очень смешно. Интересно, она когда-нибудь привыкнет к его шуточкам?

— Так что же ты делаешь? На самом деле.

— Ничего не делаю. Честно. Это просто адски скучно. Артемида не позволяет мне ничего приносить с собой. Никакой гитары. Никаких гаджетов. Однажды я притащил с собой книгу, а потом всё время провел в напряжении, ожидая, что твоя мать вот-вот найдет её.

Кэт сочла требования Артемиды бессмысленными. Как могла её мать быть такой жестокой?

— А почему она не позволяет тебе что-нибудь брать с собой?

— Я буду отвлекаться на что-то другое, а она не потерпит этого. Согласно нашей сделке я должен находиться в её полном распоряжении. Поэтому я просто жду. Это — своеобразное подтверждение её власти… Маленькая победа надо мной.

— Почему ты терпишь это?

От выражения его серебристых глаз по спине Кэт прошла волна дрожи.

— По той же причине, что и Син не покорится до самой смерти. На Земле живет шесть миллиардов человек. Кто-то должен защитить их от такого, что еще страшнее, чем налоговый агент или бандит с ножом. От такого, с чем нельзя справиться с помощью оружия. Что значит для меня небольшое унижение, когда жизни стольких людей лежат на чаше весов? А, кроме этого, я уже привык.

Кэт задумалась, смогла бы она проявить такую же самоотверженность, окажись она на его месте.

— Да, но ведь ты — бог судьбы. Неужели ты не можешь все изменить?

— Катра, ты рассуждаешь, как ребенок. Те вещи, которые кажутся простыми, очень редко оказываются таковыми на самом деле. Представь себе механика, который ремонтирует машину. Он устанавливает карбюратор и при этом делает дырку в радиаторе, тем самым, нанося ещё больший ущерб. Такое происходит и в жизни. Все люди на этой планете взаимосвязаны. Иногда эти связи легко проследить, а иногда — нет. Ты можешь изменить какую-то незначительную деталь, а в результате твоё вмешательство очень сильно повлияет на человечество. Не нужно далеко ходить за примером: если бы я в своё время помешал тебе забрать силы у Сина, то он не стал бы тем, кем является сейчас. Он был бы таким же бездушным, как и твоя мать.

— Но в этом случае он мог бы помочь выжить своему пантеону.

— Это вряд ли. Судьба не так проста, как кажется. Она совсем не похожа на прямую линию, и чем больше ты пытаешься её изменить, тем хуже себе делаешь. От судьбы не уйти. Например, Син все равно потерял бы свои силы, просто их отняла бы не ты, а кто-то другой и в другое время. И тот, кто бы забрал их, мог потом убить Сина. Если бы он умер, то мир прекратил бы существование ещё много лет назад, так как галлу вырвались бы на свободу и прикончили бы все человечество. События могли развиваться по одному из огромного количества сценариев.

— Но если не мешать судьбе… Если она предопределена, то о каких вариантах может идти речь? — Этот вопрос ей уже давно не давал покоя.

— Предопределены только основные аспекты. Но подробности — неизвестны. Сину было предначертано, что он потеряет свою божественность, а каким образом это произойдет и где — всё это было определено спонтанно. Свободная воля состоит в том, что одна главная переменная, от которой зависит очень многое, так непостоянна, что никто, даже я, не может ей управлять.

— Я не понимаю.

Он глубоко вздохнул и утешающе погладил её по руке.

— Приведу ещё один пример. Когда я впервые встретил Ника Готье, ему было предначертано жениться в тридцать лет и завести дюжину детей. По мере того, как наша дружба крепла, я потерял способность видеть его будущее. Однажды, я разозлился и в гневе изменил его судьбу, сказав, что Ник совершит самоубийство. Позже, когда я успокоился, я понял, что совсем не этого желал Нику, но поскольку я — бог судьбы, то подобные изречения из моих уст имеют силу закона. Таким образом, в его судьбе произошли изменения, которые вынудили его покончить с собой. Его невесту нашли мертвой в её собственном магазине. Жизнь его матери отнял Даймон, а Ник застрелился у её ног. Моя воля не должна была отразиться на нем. Но это всё же произошло. Его добрая воля заключалась в том, что он хотел отомстить Даймону, будучи человеком, а, кроме этого, он не собирался убивать себя. Но из-за того, что я оказался богом судьбы, мой приказ перевесил его волю, и у него на самом деле не осталось выбора. Я подавил его добрую волю, и из-за меня погибли все, кто был ему дорог. Теперь ты понимаешь?

Кэт кивнула в ответ, но у неё оставался ещё один вопрос относительно Ника.

— Если судьбу не изменить, то Ник все ещё может найти женщину, жениться на ней и завести дюжину детей?

— Возможно, все именно так бы и произошло, но в тот момент, когда я озвучил свое пожелание, я изменил его судьбу. Она больше не предопределена, и его добрая воля теперь приведет его к судьбе, которую я не могу видеть. Но я знаю, что его действия в будущем затронут жизни людей, которых я люблю, и что бы с ними не случилось, в конечном итоге виноват буду я. Катра, не повторяй моих ошибок. Никогда не говори лишнего в гневе и никогда не пытайся заставить кого-то исполнять твои желания. Это не принесёт тебе ничего хорошего.

Кэт ничего не сказала в ответ. Теперь она точно знала, что он имел в виду. В течение многих столетий её мать пыталась заставить отца Кэт исполнять свои прихоти. Её дедушка попытался заставить бабушку делать то же самое. И каждый раз последствия были плачевны для обеих сторон. Кэт хотела быть с Сином, но нельзя его заставлять. Если он сам не захочет этого, то они никогда не будут счастливы вместе.

— Я понимаю, — пробормотала она.

— Вот и хорошо. Начало положено.

Она тоже так думала. Но, если честно, поступать правильно — это так больно. Ведь ей так хотелось, чтобы Син пришел за ней.

Кэт посмотрела на Ашерона и покачала головой.

— Ты очень мудрый.

Он улыбнулся.

— Только, когда дело касается других. Легко заметить соринку в чужом глазу, но чертовски сложно рассмотреть бревно в своем собственном.