Паноптикум Города Пражского - Иржи Марек

Кто же это? - спросил стажер, совершенно убежденный логикой пана советника.

Всего вероятнее тот, кто сказал, что видел с ней Вавру.

Рудольф Бруга?!

Я не прорицатель и говорю: всего вероятнее... А может, кто-нибудь другой из работников фирмы... И кстати, юноша, мигом взять у всех у них отпечатки - вы уж как-нибудь объяснитесь, забыли, дескать, свалите на меня, - мол, старый пес придирается к пустякам... На всякий случай пусть возьмут... Потому что преступник мог быть и в перчатках... Пан Бружек, обыщите Бругову комнату. А мы - теперь уж вряд ли сотрем какие следы - здесь перевернем все вверх дном.

Книжка не нашлась. В протоколе было сформулировано: книжка не нашлась в комнате Лиды Валовой. К сожалению, не нашлась и в комнате Бруги. Пан Бружек доложил об этом с большими сомнениями.

Чему же тут удивляться, - заметил советник. - Или таскает книжку с собой в кармане, или уже выбросил. Скорее всего, второе...

Господи боже, пан советник, - выскочил стажер, - как он мог выбросить книжку, из-за которой убил!

А почему бы и нет - понял, что ничего не получит, потому что книжка наверняка на пароль.

Откуда вы все знаете? - удивленно спросил молодой человек.

Во-первых, от учетчика, а во-вторых, я бы и сам догадался, даже не скажи он мне: девушка была не промах, и не напрасно старый учетчик наставлял ее. Что же нам остается?

Руки в ноги - и в эту кассу, - заключил пан Бружек и взял шляпу.

Правильно, поезжайте. Но я уверен, что Бруга в кассе был. На штамп, обусловливающий выдачу вклада, конечно, внимания не обратил, по-моему, он сообразительностью не блещет.

- Чего нет, того нет, на работе его зовут придурком, - сообщил, уходя, пан Бружек.

Все произошло так, как и предвидел старый пан советник. Утром в кассу явился неизвестный мужчина и предъявил книжку с обусловленной выдачей вклада. Поскольку пароль он назвать не мог, кассир выпроводил его и посоветовал прийти, когда пароль припомнит. Мужчина ушел.

Пан Бружек сообщил все по телефону советнику и попросил дальнейших распоряжений.

- А вы как думаете?

Есть, разрешите доложить, две возможности. Или арестовать Бругу и отвезти его в кассу для опознания, или сделать наоборот - взять с собой кассира на склад.

Правильно, - согласился пан советник. - У нас нет прямых улик против Бруги, а потому лучше предпринять второе.

Ну так я отваливаю, - весело откланялся Бружек и повесил трубку. В его голосе звучало нетерпение охотника, напавшего на след.

Юный криминалист сидел как тридцать три несчастья. Пан советник положил трубку и весело потрепал его по плечу:

Видите, какой оборот приняло дело? Так часто и случается. Сначала вроде есть где-то затычка и никак не удается ее ухватить. А как затычку вытащишь - вода хлещет, растекается, а вы не в силах ее удержать. И все это именуется криминалистикой.

Кажется, такая наука не для меня. Я уж перейду в налоговое управление, - вздохнул стажер.

Пан советник только рукой махнул.

- Сколько раз я собирался все это бросить, когда что-нибудь не удавалось...

Вдруг он озабоченно ударил рукой по столу:

Проклятие, молодой человек, мы опять напортачили. Бружек там один... Он нетерпелив, я его понимаю, но в этом деле нужна помощь... В кассе его, пожалуй, уже не застанешь!

Я мигом слетаю, - вызвался юноша.

Пока вы доберетесь, он уже, увы, будет на складе, а это далековато. Положимся на его опытность.

Конечно, опыта пану Бружеку не занимать, да только порой никакой опыт не поможет.

Поначалу все складывалось как нельзя лучше. Кассир сразу опознал Бругу, едва они добрались до площадки, где сваливались бревна.

- Разумеется, это тот самый пан, я узнаю его. Он и утром был в рабочей одежде.

Бружек ничего не ответил. Решил действовать внезапно и без промедления. Предчувствие, к сожалению, не обмануло пана советника. Бружек не попросил старого учетчика позвать Бругу. Положился на внезапность и растерянность преступника и направился прямо к нему. Тот увидел полицейского, верно, узнал кассира и мгновенно все понял. Бежать было поздно -полицейский стоял рядом, Бруга успел сунуть руку в карман, выхватил короткий нож и ударил пана Бружека. Рукоятью этого самого ножа он и убил ночью Лидушку.

Однако пан Бружек был повыше ростом, к тому же отпрянул в сторону. Поэтому удар пришелся в плечо, у Бружека подогнулись колени. Этим моментом воспользовался Бруга, перепрыгнул через забор и бросился между сторожками, складами в заросли кустарника.

Пока полицейский опомнился и засвистел, преступник давно скрылся. Бружек, постанывая от боли, заторопился к телефону. Получив основательный нагоняй, еле слышно попросил разрешения обратиться за помощью в ближайшую больницу.

Во всех полицейских участках началась лихорадка, пожаром перекинулась и в управление. Пан советник быстро ходил по кабинету и ругался как извозчик.

- Чтоб вам неповадно было, молодой человек, - назидательно поднял палец пан советник. - По крайней мере видите: такой старый зубр, как я, и то маху дал. Люди, какой позор! А что еще будет, когда пронюхает пан президент полиции!

И тут молодой человек вскочил и тоже заметался:

- Пан советник, ведь и я... я совсем забыл про Вавру... Он все еще в предвариловке! Ведь это нарушение закона!

- Так случается - вдруг все сходится против одного человека, как сейчас против Вавры. А оттого, что погибла невинная девушка! Вавра, конечно, не знает законов, и несколько часов под замком не такая уж трагедия. Выпустите его и скажите, что преступника мы обнаружили. Хоть это его утешит.

Когда Вавра вышел из камеры и стажер все рассказал ему, этот сильный парень едва не потерял сознание. Прислонился к стене, чтобы не упасть, губы чуть-чуть шевелились не в силах слова выговорить.

- А ваша Лидушка и вправду была хорошая девушка. Поверьте мне, я не без оснований утверждаю это, пан Вавра. Про то и врач написал в протоколе. Лидушка была чистая девушка до самой смерти.

Плотогон ничего не ответил - не то сам все знал не хуже юриста, не то, потрясенный, просто не воспринял сказанного.

На следующее утро полицейские посты получили описание внешности преступника - убийцы и грабителя. Петля стягивалась все туже, но Бруга как-то выскользнул.

- Дело еще долгое, - разъяснял пан советник своим людям, горевшим от нетерпения. - Этот человек много работал с лесом и, скорее всего, уберется в лес. А сейчас, по весне, продержится там долго. Мы еще дождемся, что он с голодухи на кого-нибудь нападет.

Пан Бружек, все еще с перевязанным плечом, смотрел виновато, словно на его совести было возможное нападение Бруги на невинного человека.

Однако нападения не произошло. Миновала весна.

- Этот Бруга словно сквозь землю провалился! - с отчаянием причитал стажер.

Пан советник задумался:

- Сквозь землю? Да где там... Скорее, в воду. Внимательно следите за сообщениями полицейских постов обо всем, что касается утопленников.

Так и случилось. Летом в старице реки под Градиштеком нашли тело утонувшего мужчины, некогда Рудольфа Бруги. Молодой криминалист смог наконец закрыть дело, сложить протоколы и акты в папки с черными шнурками.

Пан советник постучал но корочке папки пальцем:

- Ну, доложу я вам, этот человек умер тяжелой смертью. Ведь сам он в воду не бросился. Его долго выслеживали Вавра и все плотогоны, а это не пустячки! Люди жестоко мстят тому, кто покусится на невинную девушку. Ну что ж, в конце концов, правосудие - лишь узаконенная форма мести.

С той поры много воды утекло, темной влтавской воды, бегущей, как само время. А плотогоны все еще рассказывают историю о прекрасной двадцатитрехлетней Лидушке, с мягкими светлыми волосами и голубыми глазами, так любившей песню речников:

ПАН СОВЕТНИК ВАЦАТКО В ПАРИЖЕ (Перевод И. Ивановой)

Если верить статистике, которая является точным перечнем самых неточных данных, в мире ежедневно имеет место семьдесят шесть всевозможных конгрессов - от конгрессов, на которые собираются любители аквариумных рыбок типа скалярий, до конгрессов последователей теории гипноза и магнетизма или коллекционеров каминных часов.

Но мы вполне допускаем, что конгресс полицейских советников, о котором речь впереди, вообще не был учтен статистикой, потому что - известное дело, господа из полиции не любят газетной трескотни, особенно крикливых вечерних газет, предпочитая держаться в тени и тишине. И все же такой конгресс подготавливался в Париже, и пражское полицейское управление покорно испросило соизволения высших инстанций принять в нем участие. Дружба с Францией тогда очень была в ходу, французские генералы валом валили в Прагу и произносили там такие зажигательные речи, что декольтированные дамы в вечерних туалетах не могли сдержать восторженных ахов.

Французские генералы были мастаки поговорить, все имели за плечами Pecole militairel, где преподавалась риторика. Для войны это искусство, в общем-то, было ни к чему, но ведь и генералы созданы не столько для войны, сколько для мирного времени; на войне толку больше от сержантов и фельдфебелей.