Не подавай виду - Людмила Семенова

— О, простите, Сония, я не понял, хорошо это или плохо?

— Это очень мило с вашей стороны, — заметила Сония и явно хотела добавить что-то еще, но тут появилась Джанита, и Илья с облегчением оставил их препираться наедине.

Уже в комнате он посидел на диване, подышал и наконец небольшая темно-красная струйка вытекла из носа. Наверху имелась ванная и Илья решил погреть в воде ноги, как часто делал для снятия головной боли и тяжести. Расслабившись, он подумал, какую пользу можно извлечь из мимолетной слабости Сонии. Илья не намеревался играть в сыщика и ни на секунду не забывал, что его задача — деморализовать хозяек, разрушить их взаимопонимание и доверие стайки к вожаку. И когда уже они придут в разобранное состояние, звать на подмогу закон. Но ему очень хотелось сначала докопаться до истины самому: ведь только его дар позволял увидеть все как было, без фильтров и искажений, полутонов и полуправд. Однако для этого было нужно время, а еще смелость, чтобы принять любую правду, и это смущало молодого колдуна больше, чем усталость, боли и кровопотеря.

Мысли понемногу унесли его куда-то далеко, и только всплеск воды вывел из спячки. Илья вздрогнул и увидел, что по горячей воде прошла рябь, словно кто-то ополоснул в ней руку. Пар сгустился, в ароматизированном воздухе запахло хмелем и солодом и послышался низкий, басистый вздох удовлетворения или смешок.

Илья посмотрел в запотевшее зеркало и вдруг вспомнил, как они с Володей и Юрой, будучи совсем мальчишками, начитались журналов и решили вызвать Пиковую даму — нарисовали черной пастелью несколько ступенек на большом зеркале и стали дожидаться, когда в нем появится движущееся темное пятно. По детским легендам, его нужно было стереть вместе со ступеньками, едва оно приблизится к последней, иначе незадачливого искателя приключений ждала гибель. Ребята долго ждали, отпихивая друг друга, видя таинственную Акулину в любом отражающемся предмете или блике, и в конце концов чуть не перессорились. Однако дама так и не явилась, а за разрисованное зеркало досталось всем троим.

«А ведь зачем мы это делали? И ведь вправду верили, что так можно погибнуть! Просто когда страшно, тогда почему-то и интересно, — философски подумал Илья. — И сколько лет прошло, а ничего не изменилось».

Наконец он оклемался, посмотрел через окно в сторону залива и проспал несколько часов без сновидений, но еще до рассвета его будто что-то тряхнуло за плечо. Он поднял голову и поморщился: затекла шея, затылок болел будто он спал на открытой деревяшке. К его облегчению, за окном послышался негромкий лай, и Илья быстро собрался.

Отперев засов на двери, он вышел на крыльцо, хлопнул себя по колену и Кави выбежала из-за замерзших кустов сирени. Ее желтые глаза светились в январской темноте будто капли янтаря.

— Ты перебралась через забор? — улыбнулся Илья. Он покормил ее печеньем, которым запасся в магазине, и собака умиротворенно ткнулась мордой в его колени. Потрепав ее торчащие уши, Илья почувствовал, что боли в голове и шее отступили.

— Интересно, каким ты меня видишь? — задумчиво спросил он. — Может, жутким скрюченным стариком с красными глазами, каким я скорее всего и умру? А сколько лет ты сама бродишь по этим лесам, Кави? Ладно, еще успеем поговорить. Чего ты сейчас хотела?

Собака вскочила и поскребла лапой крыльцо дома, издав приглушенный рык. Из-под ее клыков вытекло немного вязкой слюны.

— Ты хочешь сказать, что там нельзя спать? Я сам понимаю, что это опасно, но как иначе! Летом можно укрыться где угодно, а сейчас придется терпеть, — вздохнул Илья. Однако ему стало гораздо легче и он решил заняться делом.

Пожелав Кави спокойной ночи, он вернулся в дом, включил в комнате лампу и уселся за рукописи. На бумаге, истончившейся от времени, записи чередовались с рунами и рисунками, которые вполне могли сойти за старинный учебник биологии, — ведовство требовало знания о человеческом теле и умения прислушиваться к тем сигналам, о которых не подозревает хозяин этого тела. Не менее важна была поддержка духов родной природы, хранителей, к которым Илья всегда относился дружелюбно, с доброй иронией и подсознательным уважением. Его родители, далекие от всего потустороннего, тоже не верили в сотворение мира богом, точнее не озадачивались этим вопросом, но верили в тех, кто присматривает за домом, баней, лесом и озером, поощряет хороших, толковых хозяев и может проучить плохих.

Но быть посредником между темной силой и людьми — значит не просто дружить с духами, а становиться за старшего, пусть хозяева леса и блуждают по земле веками, а Илья на свете прожил чуть больше трех десятков лет. Конечно, ему стало немного страшно от этой мысли, но он напомнил себе, что давно перестал быть мальчишкой, заигравшимся на пустом зимнем заливе, чтобы ждать помощи и поблажек. Все на свете циклично: тогда они уберегли правнука Кайсы, теперь настал черед отдавать долги.

И теперь он точно знал, что ему делать. Когда поутру все встали, Илья взялся за обещанный ремонт по дому — прибил отстающие плинтусы, исправил заедающий замок, подклеил обои, — чем основательно озадачил Сонию. Она вообще с утра была не в духе, зато Илья развеялся за привычной работой. Другие почти его не отвлекали, но вскоре отблагодарили сытным обедом.

Затем Илья сказал, что отправляется на пленэр, пока солнце еще не зашло, и для виду захватил фотоаппарат и блокнот. Кави ждала его у калитки, укрывшись под заснеженным кустом. Илья покормил ее и они отправились вглубь леса, где летом цвел клевер и созревала черника, лопающаяся лиловым нектаром. Сейчас же царило спокойствие, в которое лишь изредка врывался древесный скрип и чуть потягивало медом — любимым лакомством лесных духов.

Илья подошел к толстому дереву, искривленному от старости и бурь, прикрыл глаза и тихо начал читать тайные руны. С каждой строкой ему казалось, что лес сгущается, студеный воздух сковывает его по рукам и ногам, а небо затягивается чернильной пеленой. Треск дерева отдавался острой болью в висках и затылке, он не замечал, как прикусил губу и во рту стало горячо и солоно. Вдруг из темноты начали выплывать полупрозрачные образы, до Ильи донесся многоголосый шепот на диалектах вымерших племен, обрывки угроз, восхвалений, скорби, мольбы, священного ужаса. Все, кто издревле предавался в этом лесу запретной страсти, оставлял в нем ненужных младенцев, тайно хоронил мертвецов, прятался от врагов и диких зверей, замерзал насмерть,