Магия крови - Бьянка Иосивони

Уэйн с подносом в руках. Темные волосы взъерошены. Вид у него такой, будто он не спал несколько дней. Как и Финн с Холденом, Уэйн сильно пострадал. За то, что он вообще жив, следовало благодарить Эллу и Оуэна.

Со вздохом сев на скамейку, Уэйн взял промасленный кусочек пиццы. Это сказало о его эмоциональном состоянии гораздо больше – обычно он всегда следил за питанием. Некоторое время Уэйн молча жевал, а затем обвел глазами нашу компанию.

– О чем вы говорили? – поинтересовался он.

Я неуверенно покосилась на Уордена.

– Об Элле, – не стал скрывать тот.

Уэйн поморщился, будто от боли.

– О ней что-нибудь слышно?

Я покачала головой. Элла игнорировала нас всех, но почему-то Уэйна ее молчание задевало особенно сильно.

– Вы не выяснили, как Исаак и его вампиры пробрались в штаб? – спросил Финн.

– Выяснили. Вампиры поймали молодого охотника и пытали до тех пор, пока он не рассказал все. После этого Исаак его убил, – ответил Уэйн, потянувшись за следующим куском.

– Здесь вообще безопасно? – уточнил Шоу.

Уэйн кивнул.

– Мы хорошо все обсудили и решили не переезжать. Исаак мертв. В следующие несколько месяцев мы усилим систему безопасности. Второго нападения не допустим.

Пусть так и будет. Не хотелось бы еще раз пережить ужасы того дня. Еще одну подобную атаку штаб и охотники не выдержат. Убитыми мы потеряли сорок человек, раненых не счесть, и наше количество пугающе сократилось. Потребуется время, чтобы охотники Эдинбурга восполнили силы.

После еды все разбрелись по своим делам. Каждый день в послеобеденные часы мы с Уорденом шли в лазарет, переполненный после дня кровавой бойни.

Рука в руке мы шагали по коридору. Справа и слева – палаты с двумя-тремя койками. Охотники и архивариусы с легкими травмами лежали в местном госпитале, а тяжелых больных со следами огнестрельного оружия и укусами лечила Ингрид Абрахамссон, медик из лондонского штаба, которая приехала помочь. Она же подлатала Финна и Уэйна.

Уорден постучал костяшками по стене, предупреждая о нашем визите, и только затем отодвинул ширму, за которой лежала его мать.

При виде нас Эмма улыбнулась. Она полулежала в кровати с книгой в руках. Она по-прежнему бледная и изможденная – сказались годы, проведенные в коме, – но с каждым днем ей становилось все лучше. Недалек тот день, когда она переедет из лазарета в свою комнату.

– Привет, мам, – обратился к ней Уорден.

– Привет, мои самые любимые охотники.

– Держу пари, ты говоришь это всем, – хмыкнул Уорден.

– Нет, только вам. – Эмма отложила книгу.

Поцеловав ее в щеку, Уорден сел в кресло.

Я поискала глазами второй стул, но он куда-то исчез. Наверное, его поставили к другой больничной койке. Помедлив, я устроилась на ручке кресла, которое занял Уорден.

– Как дела, Эмма?

Она сияла.

– Отлично. До вас здесь был молодой человек, который представился твоим другом, Уорден. Короткостриженый, темноволосый, с татуировкой на руке. К сожалению, не запомнила имя…

– Кевин? – предположил Уорден.

– Точно! Очень милый юноша.

– Да уж, – промычал Уорден, обменявшись со мной многозначительным взглядом. Он подробно описал, что произошло в день кровавой бойни между ним, Кевином и Джеймсом. Сила Кевина огромна. Уорден расскажет матери, что в ее тело вселялся посланец смерти, но только когда она полностью восстановится.

Эмма поделилась новостями лазарета, мы в свою очередь сообщили, как продвигается работа в штабе. Невинные темы, которые помогут Эмме быстро влиться в охотничьи будни. Как и Уорден, она полна жажды деятельности и с нетерпением ждала, когда сможет убивать вампиров, забравших у нее мужа.

– Эмма? – за ширму заглянула медсестра.

– Да? – откликнулась она.

– Пора на физиотерапию.

– Это необходимо? – поморщилась Эмма.

– Да, если хочешь поскорее поправиться.

– Ладно, – тяжело вздохнула Эмма и снова обратилась к нам: – Рада была вас видеть.

– Мы придем завтра, – пообещал Уорден, напоследок поцеловав мать в щеку.

Я ее обняла.

Все как раньше. Хотя для Эммы не было этих трех лет. Она ни сном ни духом об Уордене, нашей ссоре. Даже не знает, что мы все это время не разговаривали. Теперь я и сама не представляю, как умудрилась продержаться без Уордена так долго.

– О чем думаешь? – спросил Уорден, когда мы оказались за пределами лазарета.

– О нас.

– О чем именно?

Мы зашли в лифт, я нажала кнопку. Металлические двери закрылись, и мы поехали наверх.

– Обо всем сразу.

Уорден бросил на меня настороженный взгляд:

– Не жалеешь, что предложила мне снова стать твоим напарником?

– Нет, совсем не жалею.

– Приятно слышать. Лучшего напарника тебе не найти, – он задорно усмехнулся.

Я фыркнула, но звук был заглушен поцелуем Уордена, который легко коснулся моих губ своими. Какое прекрасное знакомое чувство!

– Я люблю тебя, Кейн.

– Неужели?

– Да.

– Ты ведь меня ненавидел? – подначивала я.

– Я не смог бы ненавидеть тебя так сильно, если бы не любил, – ответил Уорден.

Улыбнувшись, я обвила руками его шею и поцеловала еще раз. Повезло, что после этих страшных событий у меня осталось хоть что-то хорошее. Я потеряла Жюля и Оуэна – двоих очень близких друзей, нарушила кучу правил, из-за чего заново завоевать доверие Гранта и остальных охотников будет непросто. Но я со всем справлюсь, потому что не готова отказаться от мечты стать главой. Штаб – мой дом, и я приложу все усилия, чтобы сделать его самым безопасным и чудесным местом на свете.

Эпилог

Кейн

Я обняла себя за плечи, желая согреться. Совсем скоро Рождество, и в Эдинбург ворвался холодный ветер, пахнувший снегом.

Мы стояли на улице перед кладбищем у Колтон-хилл. Люди занимались своими делами: спешили в магазины, покупали подарки, даже не подозревая, какая резня произошла у них под ногами.

– А вот и Шоу, – заметила Рокси, закинув на плечо сумку.

Шоу остановил спорткар прямо перед нами. Пришло время прощаться.

Я обернулась к Элле, которая решила последовать за Рокси и Шоу. Правильно ли она поступила? Не мне судить. Легко понять ее желание уехать подальше от штаба, напоминавшем о пережитом горе. Надеюсь, Элла отдавала себе отчет, что не сможет убежать от боли. Та будет сопровождать ее по всей Европе. Ни смена места, ни время не вернут Элле отца и Оуэна.

Я улыбнулась подруге. Выражение ее глаз походило на туман – зыбкий, мутный и такой плотный, что ни зги не видно. Внутренний свет потух.

– Буду скучать, – призналась я.

– Я тоже, – кивнула Элла.

Подойдя, я обняла лучшую подругу, крепко-крепко, и заверила, что все будет хорошо, что она в любой миг может мне позвонить, если захочет поговорить. Неохотно разжав объятья, я