Лиловое пламя (СИ) - Квилинская Амалия

«…любовь погибла.» — мысленно закончила я, угнетенная чувством подкатившего запоздалого стыда и тонной разочарования от разрушенных воздушных замков. Действительно, чего я ожидала? Он взрослый мужчина, как он мог не иметь отношений в его-то годы? И как я даже на секунду могла допустить, что соплюшка подобная мне могла его заинтересовать. Да, мы рядом. Да, сейчас я самый близкий для него человек, мы даже почти что семья. Но я никогда не смогу превзойти мертвую женщину, о которой он даже сейчас говорит с таким трепетом. Со мной он никогда не обращался… так. Для него я навсегда останусь щуплой ученицей, которую надо оберегать, а то зачахнет от лишнего порыва ветра. Я обманулась его замкнутостью и вечной отчужденностью от других. Думала, что он ярый противник брака и просто ни разу не любил по-настоящему, а оказалось…

— Но, как это ни прискорбно осознавать, я ему даже благодарен за это напоминание… За прошедшее время я слишком уж расслабился. В оправдание могу только сказать, что этот год был очень насыщенным, но… Как результат — я отложил на потом приготовление столь нужного тебе зелья для снятия проклятия. — Тем временем продолжал Северус. Он устало попер лоб и растрепал челку, снова прячась за привычной маской отстраненности. — Не волнуйся, теперь я займусь этим всерьез.

— Что? Нет! Не обязательно так спешить! Ты же сам говорил, что расстояние нашей связи позволяет отложить этот вопрос на потом. — Мои мысли судорожно запрыгали в голове. Это вовсе не то развитие событий на которое я рассчитывала! Гадкий оборотень, это все из-за него!

— Да, я так говорил. Но еще раньше я обещал, что снятие проклятия займет максимум пару лет и смотри во что это вылилось. На тебя стали охотиться, ты столкнулась с василиском, несколько раз была при смерти… И я уже молчу о том, что помимо проклятия ты обзавелась своеобразным взглядом. — Он протянул руку и осторожно поправил незаметно для меня сползшие очки. Сегодня они были с зелеными стеклами и лицо Руса я видела будто сквозь призму речной воды. Оно казалось мне неестественно болезненным. — И хватит уже об этом. Так будет лучше для тебя самой, ты же и сама это прекрасно понимаешь. Я еще раньше знал, что из тебя будет толк и ты это сама недавно доказала. Осталось совсем немного для того чтобы встать на ноги и твое будущее будет обеспечено. Где-то подальше от Хогвартса, а может и всей этой проклятой страны. А теперь идем. Нужно рассчитаться с Клавдией.

Я медленно встала и пошла вслед за ним. Во мне сейчас боролось столько противоречивых чувств, что я даже не могла дать четкого названия этому туго спутанному клубку. Наверное, больше всего было обиды. За то, что меня хотели бросить. Хоть умом я действительно понимала, что Северус поступает очень даже правильно, но принять это сердцем никак не получалось. Также присутствовало разочарование. Оно было направлено прежде всего на меня саму. За нерасторопность, наивность и опрометчивость суждений. Всего что я делала до сих пор было явно мало для того, чтобы занять в сердце Руса нерушимую позицию. Ну и совсем глубоко, за ворохом прочей шелухи, там, куда я и сама редко заглядываю, клубилась темная, непроглядная ненависть. К той, чей один только образ столько времени немилосердно терзал душу дорогого мне человека. Хотелось уничтожить даже малейшее воспоминание об этом отвратительном призраке.

Мы шли по волшебному кварталу, каждый думал о своем. И если Северус скорее всего был сосредоточен на решении моей проблемы с проклятием и поиске новых неиспробованных путей по его снятию, то в моей голове билась абсолютно противоположная мысль. Мне нужно было во что бы то ни стало отсрочить создание этого решения.

***

Я был зол. На этого чертового Люпина, любящего совать чувствительный нос не в свои дела. Мерзавца Поттера, недостойного той заботы, которой его окружили. Но прежде всего на себя, за то что в очередной раз не сдержался и позорно сорвался. Опять вспомнились глаза Лиз, когда она взглянула на меня после обвинений Люпина. Как я мог после такого смолчать? Нужно было сказать хоть что-то. Правда, как я и ожидал, лучше не стало. После моего рассказа девчонка замкнулась в себе и я в который раз пожалел, что не могу пробить ее защиту без вредных последствий для разума Лиз. С ней я всегда должен был действовать на ощупь, как в те времена, когда я ещё не знал что такое легилименция. И это… Тяжело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я снова задумался о том, правильно ли подал информацию. Вроде бы все сделал как надо, даже поставил акцент на том, что не мог поступить иначе и вскользь рассказал о неразделенных чувствах. Девчонки же любят подобные истории. Тогда почему такая реакция, Моргана ее задери! Может обиделась за то, что я сказал о ее проклятии?

Вздохнув, достал из тайника за колбами с зародышами бутылку бурбона. Сам я так и не научился разбираться в марках алкоголя, всегда больше ориентируясь на запах. Люциус часто пенял мне, за потребление «дешевой дряни», но мне нравился мой выбор. Налив стакан, медленно осушил его. И все же… Все же… И Люциус и Люпин говорили об одном и том же, просто разными словами. Как бы мне не хотелось опровергнуть их, но по трезвому суждению получалось, что со мной Лиз действительно опаснее. Я вращаюсь не в самых добропорядочных кругах, а она как оказалось ходячий магнит для неприятностей. И чем дольше она рядом, тем уязвимее становлюсь я сам. Этот факт ощущался даже самыми глубинными частями моей души. Я не могу нормально работать и выполнять свой долг, пока она стоит за моим плечом. Ведь тогда я могу быть сосредоточен только на ее защите.

Стакан улетел в камин. Остатки спиртного вспыхнули синим пламенем, но я практически сразу раскаялся в содеянном. Бокал был хорош — гранёный и выглядел достаточно солидно для приеома гостей. Сцедив несколько ругательств сквозь зубы я достал палочку и с помощью Репаро восстановил утварь. Незачем лишний раз тратить деньги ещё и на предметы обихода.

Повертев восстановленный стакан в руке, аккуратно вернул его на поднос рядом с графином. Хотелось заняться чем угодно, только не приступать к запланированному на сегодня поиску средства по разрушению одного навязчивого проклятия. С другой стороны меня настырно гложила совесть. Чем дольше я потакаю своему эгоизму и тяну с решением проблемы, тем больнее будет потом. Прежде всего мне самому. Почему-то казалось, что Элиз способна быстро прийти в себя и приспособиться к новым реалиям, оставив далеко позади такого старика как я. Но вот про себя такого сказать не получалось. Что уж говорить, даже сейчас присутствие Лиз стало для меня чем-то наподобие наркотика. Как много она изменила и привнесла в мою жизнь? А как тепло становится на душе от ее смеха, проказливой улыбки в сияющих ртутных глазах, мягкости губ…

Вот о последнем определенно нужно забыть как можно скорее. Чтобы выполнить эту задачу пришлось с силой сжать кулаки. Даже костяшки побелели. Однако в конце концов ценой неимоверных волевых усилий мысли, непристойные для любого учителя и наставника, были с позором изгнаны. Конечно, они притаились где-то там, на самом донышке души, выжидая, когда смогут сбросить оковы разума и посетить меня во снах. Уже которую ночь они мучают меня наравне с раскаянием о прошлых деяниях. Только эти мучения гораздо более… приятны.

Я снова наполнил бокал и выпил его залпом. Сколько можно в конце концов? Ладно, пускай сейчас дело с лекарством Лиз и продвигается медленно из-за побочных занятий, но у меня для этого будет целое лето. А пока… Пока нужно подготовиться и сделать девчонке приятно. Пускай, если Дамблдор прав в своих предсказаниях и Лорд скоро вернётся, ей будет жить чуточку безопасней. Возможно тогда она перестанет дуться на меня в мнимой обиде и поймет, что иначе поступить я просто не мог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})***

Погода была замечательная, насколько это можно было сказать о конце зимы. Снег упрямо лежал мокрыми серыми кучами, упорно не поддаваясь первым несмелым дуновения весеннего ветерка. Да и с чего бы ему, если по ночам все ещё было настолько холодно, что даже окна в Большом зале покрывались узорчатой изморозью.