50 знаменитых террористов - Илья Вагман

Особняком можно поставить взаимоотношения Красина с С. Морозовым, у которого он вымогал десятки тысяч рублей. В период с 1901 по 1903 год Морозов давал по 2 тыс. рублей в месяц на содержание «Искры», жертвовал деньги на политический Красный крест, на устройство побегов политзаключенных из тюрем, на нелегальную литературу, на теплую одежду для ссыльных. Видя эти многочисленные траты, семья добилась опеки над Морозовым и отправила его с женой на лечение за границу. У фабриканта в это время был роман с М. Андреевой, и он оформил на нее 100-тысячную страховку. В мае Морозов поселился на вилле в Каннах. В это же время там оказался и Красин. Далее произошла целая детективная история. Морозова обнаружили лежащим в постели с пулей в сердце. Все вроде указывало на то, что это самоубийство. Перед этим жена Морозова, собиравшаяся на прогулку, видела пришедшего на виллу Красина. Полиция быстро поняла, что происшедшее – всего лишь инсценировка самоубийства: извлеченная из сердца фабриканта пуля не соответствовала револьверу, который лежал на полу у его постели. Дальнейшего расследования не допустила мать С. Морозова, не желавшая излишнего шума, но в семье знали, что стрелял Красин. Через некоторое время страховой полис был предъявлен к оплате М. Андреевой. Родственники Морозова попытались это оспорить, но дело проиграли. 60 тыс. рублей из этой страховки пошли на финансирование большевистского Боевого центра (БЦ). Но об этом позже.

История с морозовскими деньгами имела продолжение. Племянник С. Морозова, мебельный фабрикант Н. Шмит, являлся членом РСДРП и не раз говорил, что завещает свое огромное состояние любимой партии. За организацию восстания в 1905 году на собственной фабрике он был посажен в тюрьму и там в 1907 году покончил с собой при невыясненных обстоятельствах. Завещания не оказалось. Зато оказались наследницы – две его сестры. По предложению Красина к ним были подосланы «женихи». Дело завершилось свадьбами, и хотя один из состоявшихся мужей деньги в партийную кассу отдать отказался, другой это сделал.

Между тем с 1905 года в России разворачивалась революция. По стране прокатывались волны столкновений с полицией и войсками. Различные революционные партии создавали вооруженные боевые дружины, собственно, отряды боевиков. Не отставала в этом и РСДРП. Расколовшаяся было в 1903 году на две фракции, большевиков и меньшевиков, с началом революции она временно объединилась, но по указанию Ленина в ней был создан глубоко законспирированный Боевой центр (БЦ), руководимый самим Лениным, Л. Б. Красиным и А. А. Богдановым, причем боевую техническую группу возглавлял Красин. Круг его обязанностей оказался весьма широк. Он основал собственное секретное конструкторское бюро и наладил производство бомб большой разрушительной силы. Как писал впоследствии Л. Троцкий, «в качестве химика Красин знал, что такое динамит, в качестве политика он не боялся его употребления», и мечтал создать бомбу «величиной с грецкий орех». Не зря Троцкий считал Красина «главным администратором революции». Проявил себя в это время Леонид Борисович и как хороший коммерсант, не стесняясь «уступать» свои «изделия» конкурирующим с большевиками эсерам для ограбления банков и взрыва дачи председателя Совета министров России П. А. Столыпина в Аптекарском переулке в августе 1906 года и экспроприацию в Фонарном переулке, где эсерами было похищено свыше 400 тыс. рублей, значительная часть которых в «знак благодарности» была передана большевикам. Его мастерская была оборудована тогда в квартире Горького в Москве и охранялась грузинскими боевиками из группы Камо (С. А. Тер-Петросян). А заведовала хранением снаряжения все та же Андреева. Однако красинские «бомбовые» мастерские стали открываться и в провинции. Как пошутил Троцкий: «Алхимия Красина сильно демократизировалась».

Для сбора денег Красин в феврале 1906 года организовал поезду Горького и Андреевой в США. Они уехали как представители объединенной РСДРП во II Интернационале, но собранные деньги поступили в БЦ большевиков. Общепартийный ЦК протестовал – ведь речь шла о десятках тысяч рублей, – но безрезультатно. По словам самого Красина, тогда у большевиков было столько денег, что можно было закупать не только револьверы, но и пушки. Теперь на повестку встал вопрос, как доставлять оружие и как его прятать. Это тоже решал Красин.

В деле закупки вооружения российские революционные организации объединились. Оружие закупалось в основном в Бельгии, затем небольшими партиями переправлялось в Германию и Австрию, а местные социал-демократы переправляли его к русской границе, и далее, в Россию, оно попадало контрабандными путями. Количество закупаемого оружия было колоссально. Только по одной сделке в страну поступило 60 тыс. винтовок. И это в то время, когда на фронтах русско-японской войны порой нечем было воевать. Были поставки и через Финляндию, где создавались базы для производства и хранения оружия. Его удавалось достать и внутри страны – с Ижевского, Тульского и Сестрорецкого оружейных заводов.

Много сил у Красина отнимала борьба с провокаторами внутри партии. Здесь он действовал жестко, не останавливаясь перед убийствами. Параллельно с этим по поручению Ленина он занимался связями и переговорами с другими группами внутри социал-демократии и с представителями других партий. В общем, дел было много, и можно смело сказать, что в тот период Красин был ближайшим сотрудником Ленина.

Между тем начиная с 1906 года революция пошла на спад. Однако нужда в больших денежных суммах у революционеров не исчезла. Удобная жизнь революционеров-эмигрантов за границей и деятельность подпольных революционных организаций в России требовали больших финансовых вливаний. И поэтому, как отмечал все тот же Троцкий, «насильственный захват денег казался в этих условиях единственным средством». Но в условиях поражения революции боевые дружины все чаще превращались в обыкновенные банды грабителей, и тогда в мае 1907 года V (Лондонский) съезд РСДРП принял решение об их роспуске. Ленин попытался отстоять этих экспроприаторов, но безрезультатно. Поступления денег прекратились. Но ведь никто, даже в большевистской партии, не знал о существовании БЦ. Поэтому Красин продолжал заниматься экспроприацией в обход решения съезда.

Одна из крупнейших акций, спланированных им, – это ограбление группой Камо в июне 1907 года банка на Эриванской площади в Тифлисе (Тбилиси). Тогда было похищено около 250 тыс. рублей. Примерно 150 тыс. рублей в мелких купюрах сразу поступили в распоряжение БЦ, привезенные лично Камо в Куоккала (Финляндия) в штаб-квартиру Боевого центра. Однако остальные деньги были в крупных купюрах, по 500 рублей. Размен их на территории России оказался невозможен, поскольку во все банки страны были сообщены номера этих банкнот. Тогда Красин попытался организовать их размен за границей, в Европе и США, но дело закончилось провалом, и все меняльщики были арестованы. Вины Красина в этом не было. Много позже стало известно, что один из участников операции по размену денег оказался агентом охранки. Красину же после ряда опытов удалось подправить номера купюр и даже реализовать половину оставшейся суммы.