Тайны древних - Андрей Олегович Рымин

Благодать! За бортом, куда ни взгляни, колышущаяся бездонная синь, бодрящий соленый ветер ласково треплет волосы, солнце не по зимнему припекает, под ногами толстые доски палубы, вокруг на десятки миль ни единого чернюка. А может, и больше. Они пока специально не стали слишком далеко уходить от берега – мало ли что. Неровная полоса гор по-прежнему темнеет на горизонте по левую руку. С земли корабль не разглядеть, но в случае нужды им хватит нескольких часов, чтобы добраться до суши. Магистры покамест побаиваются местных штормов. Догадки догадками, но наверняка никто не может сказать, как Кит себя покажет, попади он в серьезную бурю.

* * *

И вот день проверки настал. На третьи сутки плавания небо начали затягивать серые тяжелые тучи. Ветер задул с новой силой – порывистый, злой. Море мгновенно взбугрилось волнами, растущими на глазах. Каждый вал выше, выше и выше – на гребнях белые пенные шапки. И мутная темень, внезапно накрывшая мир, несмотря на полдень по времени.

– Все в трюм! Люки задраить!

Крик Эркюля глушит свист ветра. Корабль как раз подлетел на очередной волне и сейчас начнет падать вниз. Парус давно уже убран. Кит стоит носом против идущих на него водяных гор. Последние из до сих пор остававшихся на палубе солдат ныряют в открытые люки. Теперь наверху только Аника с Яром и оба магистра.

– Привязывайся! Чего ждешь?

Совет своевременный. Чудовищных размеров волна захлестывает нос. Потоки воды прокатываются по палубе, едва не сбив его с ног. Пальцы судорожно затягивают узлы на веревке, что одним концом соединена с основанием мачты, а другим с его поясом. Быстро оглядеться, пока снова не залило. Дамаран впереди – его повод прикреплен к бушприту. Надо же, запомнил дурацкое слово. Кант с Аникой на корме тоже на привязи. Теннарий вцепился в штурвал, словно в этом безумстве собрался рулить. Вечная у ветродуя – следит, чтобы стихия не оставила их без важнейшей части всего корабля. Яр непроизвольно коснулся цепочки на шее. Затянута плотно – через голову не слетит. Если и суждено мечу Ярада оказаться на морском дне, то только вместе с телом нынешнего хозяина.

Очередной перебравшийся через нос Кита вал вымыл из головы лишние мысли. Водичка ни разу не теплая. В паре с ветром, что тут же впивается в мокрую кожу, могли бы легко заморозить, будь он простым человеком. Правильно, что загнали всех в трюм.

А скользкая палуба под ногами танцует вверх-вниз. То на волне задерется так, что не устоять, то выгибается в обратную сторону, когда корабль мчит с вала. Веревка по идее удержит, но проверять не охота. Руки вцепились в мачту, и проще их из него выдрать с мясом, чем разомкнуть. Лишь бы только не опрокинуло! Если корабль перевернет кверху брюхом – конец. Потонуть, может, и не потонет, но на киль уже самостоятельно точно не встанет. Разве что Теннарий поможет вихрем.

Ох и подбрасывает! Не зря все-таки он резал ту скалу на куски, что продолговатыми брусками сейчас лежат в идущем вдоль основания киля коробе. Балласт – еще одно умное слово, навсегда занявшее в голове свое место. Без него бы им точно на этих качелях не удержаться. А еще хорошо, что все щели проконопатили топленой смолой. Теннарий, правда, ругался на спешку – мол, так шустро эти дела не делаются. Должно отстояться, просохнуть. Но вроде держит замазка – пузырящихся дыр не видать. А ведь палуба залита водой на два локтя. Не успевает стекать через специальные дырки в бортах. Каждый третий вал облаком брызг перехлестывает через каким-то чудом еще не разлетевшийся в щепки нос.

Да что там нос! Несмотря на грохот волн и свист ветра, слышно, как трещат на пределе сосновые доски. Или это у него воображение разыгралось? Корабль так бьет и подбрасывает, что, кажется, его сейчас переломит напополам. Рано, ох рано они возомнили себя покорителями здешних морей. В Бездне все против них – в том числе и стихия.

А шторм все усиливается. Волны уже не идут сплошной чередой, а набрасываются на Кита с разных сторон. Палуба как будто бы и не выныривает из-под воды. Бурлящие ледяные потоки носятся туда-сюда – пришлось даже чуть выше на мачту забраться. Болтает, что прибрежную камышину в грозу. Того и гляди отломает к Зарбагу. Только корма с носом и выпрыгивают по очереди на поверхность. Как Вечные вообще умудряются там держаться? Но все на своих местах. Этой буре не сломить детей своей легендарной тезки!

На очередной волне вода снова достала до ног и того, что над ними. Яр полез еще выше. Дальше уже длины веревки не хватит. Они что, тонуть начали? Не может быть! Или может?

Он внимательно обежал глазами корабль, то выныривающий одним из краев на поверхность, то снова уходящий под воду. И действительно, ведь просели ярда на три! И не в выросшей высоте волн здесь дело. Не иначе трюм топит. Пробоина? Треснули доски? Вскрылись щели? И ничего же не сделаешь – только ждать и молиться Яраду.

Но небо впереди вроде бы начинает светлеть. Скоро шторм уйдет дальше. Только бы продержаться! Только бы они там в трюме не захлебнулись! Чуть стихнет море, и можно пытаться плыть к берегу. Ветродуй даже полузатопленный корабль потянет. Только бы продержаться!

* * *

И они продержались. Когда ветер наконец унес бурю дальше, и с переставшей заливаться волнами палубы стекла вся вода, Вечные вскрыли люки. В трюме все были живы, но поплавать пришлось и людям, и, что хуже, припасам. Срочно пришлось доставать мешки и тюки, извлекать из них содержимое и сушить на ветру. Солдатам же обсыхать было некогда – сразу принялись за работу. Вычерпать ведрами такую прорву воды – дело на много часов. Чуть ли не до полуночи провозились. К этому времени ветродуй и Теннарий, им заправлявший, привели чудом не затонувшего Кита к берегу.

Здесь, как и в окрестностях недавно покинутой ими долины, горы подходили к самой воде, из-за чего побережье представляло собой бахрому из вытянутых скалистых кряжей, взрезающих море многомильными выступами, и узких длинных заливов, что змеились меж ними. В один из таких и завел Кант, которому темнота не мешала, корабль. Утра дожидаться решили на рейде. Не хотелось при высадке нарваться на чернюков, чей поселок вполне вероятно имелся и здесь.

Договорились, что поутру Яр сплавает на разведку и улеглись спать. В