Толкин и его легендариум - Ник Грум

оказался не меньше, чем у «Колец», и одно только это — достаточно веский довод в пользу съемки трех фильмов.

Общая статистика шести фильмов Питера Джексона о Средиземье говорит сама за себя: семьсот шесть дней съемочного процесса, более пятидесяти тысяч визуальных эффектов, восемнадцать «Оскаров» и 5,8 миллиарда долларов США кассовых сборов во всем мире. Средиземье стало четвертой по величине глобальной развлекательной франшизой.

Возможно, Джексон рад, что смог оказать влияние на такие фильмы, как «Царство Небесное» (2005), «Хроники Нарнии» (2005, 2008, 2010) и особенно «Гарри Поттер». Сериал «Игра престолов» (2011–2019) на канале HBO был бы немыслим без пионерского миростроительства Джексона. В 2004 году критик Кортни Букер утверждал, что с 1960-х годов Средневековье в общественном сознании глубоко окрашено толкиновским Средиземьем и его переработками. После «Колец» Средневековье стало «джексоновским».

Литературный критик Марек Озевич полагает, что фильмы этого режиссера отодвинули книги на второй план, «независимо от того, знаком ли человек с романом», и будут «неизбежно затмевать прошлые и будущие встречи человека с этими литературными произведениями». Очевидно, что ни один будущий фильм по «Хоббиту» или «Властелину колец» не избежит влияния «Колец» и «Хоббитов», и сложно представить работу о Толкине или Средиземье, на которую они не повлияют, если только специально не отказываться их признавать.

Искусство войны

Не слишком ли много в «Кольцах» и «Хоббитах» битв и военных действий? Батальные сцены в фильмах сравнивают с компьютерными играми. В них нет переживаний по поводу массовых убийств — скорее, бойня обращена в шутку. Леголас и Гимли, например, беззаботно подсчитывают поверженных врагов.

Режиссер воспользовался тем фактом, что тема широко представлена в книгах-источниках. «Властелин колец» — роман о войне, поэтому в нем неизбежны фронтовые действия, распределение запасов, марширующие отряды, а также границы и защита стратегических позиций, например безнадежная попытка Фарамира отбить Осгилиат. Много написано о «домашнем фронте», изображены роли и обязанности некомбатантов в военное время. В Войне Кольца нашлось применение всем родам войск — сухопутным армиям, флоту и воздушным силам. Есть даже тонкие различия в экипировке и тактике: у орков, например, стрелы длиннее, чем у эльфов, а орки Сарумана выделяются необычным боевым снаряжением и непривычным знаком отличия в виде белой ладони.

И Толкин, и Джексон уделяют пристальное внимание эмблемам, гербам на флагах и вообще геральдике. В армиях Мордора мало всадников, но зато есть разнообразное оружие массового поражения, включая троллей и мумаков (непропорционально огромных в «Кольцах»). Они полагаются на стратегию численного превосходства, а не на маневры с обходом флангов и неожиданные тактические приемы, характерные для союзников Запада.

Часто так бывало во Вторую мировую войну. Кажется, что в толкиновском Средиземье все мечи одноручные, однако в Битве Последнего союза в «Кольцах» и Битве пяти воинств в «Хоббитах» эльфы размахивают двуручными мечами[107]: для достижения визуального эффекта Wētā Workshop обратились к целому арсеналу клинков и школ фехтования. Условия противостояния лишь формально следуют принципам «справедливой войны», позволяющим оправдать военные действия, — из-за этого противоречия возникает тревожная двусмысленность. Нередко встречается злоупотребление силой, есть место даже военным преступлениям.

В чем заключается «справедливая война»? Это древняя концепция родилась из общих для разных культур представлений об этике военных действий. Фома Аквинский очертил возможные оправдания войны в труде «Сумма теологии» (1265–1273) и привел условия, которые делают ее приемлемой с моральной точки зрения. Принципы справедливой войны (bellum iustum), право на войну (jus ad bellum), права и обязанности воюющих сторон (jus in bello) и послевоенную справедливость (jus post belium) надо рассматривать в совокупности. Можно сказать, что наиболее оправданная и справедливая причина войны — самозащита или реакция на неспровоцированное нападение.

В 1939 году Британия, например, объявила войну нацистской Германии в ответ на вторжение в Польшу и в убеждении, что после многолетней немецкой экспансии и перевооружения ей самой теперь грозит вторжение. В данном случае войну можно рассматривать еще и как крайнее средство, ведь премьер-министр Невилл Чемберлен уже пробовал умиротворить агрессора Мюнхенским договором 1938 года. Война была объявлена уполномоченными властями (действующим национальным правительством) с намерением помочь союзнику (а не просто ради захвата территории в национальных интересах) и имела разумные шансы на успех, хотя утверждается, что у британского сопротивления силам Оси не было перспектив, а в Германии, безусловно, не думали, что Британия будет сопротивляться. Наконец, были сформулированы соразмерные средствам цели: освободить покоренные страны и народы и избавить Европу от тирании фашизма и нацизма. В ходе войны пришлось решать другие моральные вопросы — определить законные цели и пропорциональность атак, легальность покушений, похищений и пыток, правила обращения с военнопленными, ответственность победителей по отношению к побежденным и роль гражданских лиц. Нужно ли для уменьшения гражданских жертв применять силу избирательно, и если да, то как именно?

Ради победы над Германией (а также в ответ на «Блиц» — бомбардировки Лондона) бомбили мирные города — следует отметить Дрезден в 1945 году. Ради победы над Японией были сброшены две атомные бомбы. В августе 1940 года премьер-министр Уинстон Черчилль в палате общин назвал войну «тотальной»: «Воюющие страны вовлечены всецело, участвуют не только солдаты, но и все население: мужчины, женщины и дети. Фронты повсюду». Ужас от обнаружения нацистских концлагерей перечеркнул звучавшие в 1938 и 1939 годах активные призывы умиротворить нацистскую Германию (во «Властелине колец» они отражены, наверное, в главе «Совет Элронда»). Война задним числом оказалась целиком оправданной. После завершения военных действий нацистские военные преступники были осуждены на Нюрнбергских трибуналах: десятерых повесили, а один совершил самоубийство незадолго до казни. Судили и повесили многих других — стоит упомянуть публичную казнь эсэсовок, охранявших концлагерь Штуттгоф на территории современной Польши, а также поспешный расстрел Муссолини вместе с любовницей и приближенными и публичное осквернение и обезображивание их тел.

◆

Видный критик Том Шиппи пришел к выводу, что Толкина, пережившего Первую и Вторую мировые войны, а вместе с ним и Клайва Льюиса, Джорджа Оруэлла, Уильяма Голдинга и Курта Воннегута можно считать «травмированными писателями». Они были не понаслышке знакомы со многими ужасными сторонами XX века. Шиппи утверждает, что «Властелин колец», «Мерзейшая мощь» Льюиса (1945), «Скотный двор» (1945) и «1984» (1949) Оруэлла, «Повелитель мух» (1954) Голдинга и «Король былого и грядущего» (1958) Теренса Хэнбери Уайта — это «книги с несмываемой отметиной войны».

Наверное, найдется не так много свидетельств, что Толкин был травмирован своим прошлым, но высказанная Шиппи точка зрения резко подчеркивает настойчивое возвращение к теме войны во «Властелине колец». Почти со школьной скамьи и до выхода «Братства Кольца» фоном жизни Толкина были две мировые войны, приход к власти фашистов, нацистов и сталинистов и, как пишет Шиппи, «обыденные бомбардировки гражданского населения, применение голода в политических целях, возрождение судебных пыток, ликвидация целых политически нелояльных классов, лагеря уничтожения, геноцид и разработка оружия массового поражения