Игра до победы - Джанет Дейли

– Подожди, пока не увидишь его, – посоветовал Вик. – Он за это время очень сильно изменился. Этот драный жеребенок превратился в лоснящегося мощного коня.

– Ты должна пойти с нами и посмотреть, как он будет бежать, – потребовала Диана.

Перспектива провести субботу в волнующей и элегантной атмосфере Лоншана привлекала и сама по себе, но еще больше ей хотелось взглянуть на жеребенка, родившегося и выращенного на их Хоупуортской ферме.

– Мы бы с удовольствием пошли. Как ты, Триша? – повернулась она к дочери.

– Звучит заманчиво, – согласилась девушка.

– Тогда решено, – объявил Вик. – Вы будете нашими гостями.

– Слушайте, давайте-ка поговорим попозже. – Лес шагнула к лифту, который бледный темноволосый коридорный все еще держал открытым для нее. – Мы только что приехали. Не успели даже заглянуть в наши комнаты.

– Нам тоже надо бежать, – Диана двинулась в противоположном направлении, к выходу. – Не проводите все свое время на Сент-Оноре. В Лез Алль есть тоже несколько очень элегантных модных магазинов.

Лес улыбнулась, кивнула, принимая совет, и вошла в лифт. Триша и Эмма последовали за ней. Двери закрылись, и три женщины в сопровождении коридорного в молчании поднялись на свой этаж. Коридорный провел их к номеру, отпер дверь и поклоном пригласил войти. Лес задержалась в изысканно обставленной гостиной и положила свою сумочку и коричневый пакет на столик, верх которого был украшен затейливой инкрустацией по дереву. Она уже жила в этом комфортабельном номере с видом на здание Национальной ассамблеи на противоположном берегу Сены и поэтому предоставила коридорному знакомить Эмму с их временным жильем, а сама сняла шляпу, слегка распушила пальцами примятые шляпой волосы и взяла со столика конверт, чтобы наконец удовлетворить свое любопытство. Но ее отвлекла Триша.

– Господи Боже, терпеть не могу, когда начинают разговаривать таким тоном. «Лес, да она у тебя просто красавица», – язвительно передразнила она Диану. – С тем же успехом я могла бы быть не человеком, а платьем. «Лес, какое у тебя красивое платье».

– Она вовсе не имела в виду ничего подобного. – Лес открыла конверт.

Эмма тем временем отсчитывала уходящему коридорному чаевые.

– Знаю, что не имела, – кивнула Триша, – но меня все равно это раздражает. Я не какой-то принадлежащий тебе неодушевленный объект. И мне кажется, что очень невежливо делать такие замечания, – упрямо проговорила она, а затем заметила, что мать достала из пакета буклет с фотографией на обложке. – Что это у тебя? Какая-то брошюра?

– Кажется, так, – подтвердила Лес, быстро глянув на подпись под запиской, приколотой к книжице. – Ее прислал Рауль Буканан.

Она вытащила скрепку, прикрепляющую записку к обложке, и начала изучать фотографии в брошюрке. Триша пыталась заглянуть ей через плечо.

– Это его школа поло.

На одних фотографиях были запечатлены моменты тренировки, на других – пасущиеся на зеленом пастбище пони, которыми школа обеспечивает своих учеников. Один из снимков привлек внимание Лес. Здание самой школы и конюшни.

– Выглядит не слишком впечатляюще.

– Лес, это школа, а не роскошный отель, – напомнила ей Триша и потянулась к проспекту. – Можно, я посмотрю?

– Конечно, бери. – Лес отдала дочери книжицу, а сама стала читать написанную от руки записку.

Дорогая миссис Томас,

высылаю Вам проспект нашей школы и информационный листок, где перечислены доступные курсы обучения и их стоимость. Думаю, вы захотите ознакомиться с ними перед нашей встречей во вторник.

Рауль Буканан.

Лес не удивила ни краткость записки, ни ее прямолинейный тон, лишенный каких-либо прикрас или стремления показать товар лицом. Это, кажется, вполне в его характере. Однако для нее оказался неожиданностью почерк Буканана. Лес ожидала, что он будет четким и стремительным. Однако несмотря на то, что пишущий, как казалось, сильно нажимал на перо, буквы тесно лепились друг к другу, словно выведенные рукой школьника.

– Что он пишет? – спросила Триша.

– Ничего. – Лес быстро стерла с лица удивленную усмешку и сунула записку под листки со сведениями о школе. – Он просто считает, что я захочу просмотреть эту информацию до того, как мы встретимся.

– Я слышала, как Генри говорил тебе, что он беседовал с несколькими игроками, которые высоко отзывались о школе Рауля.

– Да. – Действительно, оказалось, что множество профессиональных игроков приезжали в нее и у них остались о ней самые лучшие впечатления.

– Ты думаешь, Робу стоит туда записаться?

– Рано еще говорить. В конце концов, это не единственная школа такого рода. И Аргентина находится ужасно далеко – на другом конце света. К тому же в тех местах сейчас очень политически неспокойно. Да и вообще в этих южноамериканских странах слишком часто похищают людей.

– Это случается повсюду. Посмотри хотя бы на Италию. Если уж ты приводишь такие доводы, то стоит спросить: зачем мы вообще приехали в Европу?

На мгновение Лес испытала раздражение. Триша спорила с той же холодной логикой, как сделал бы это Эндрю. Он наверняка сказал бы что-нибудь подобное.

– Хорошо, я изучу эти бумаги попозже. – Лес забрала у дочери проспект и уложила его вместе с прочими листками в коричневый пакет. – Эмма, позвоните, пожалуйста, и закажите кофе. Кроме того, нам нужна горничная, чтобы распаковать багаж.

Легкий дождик тихонько постукивал каплями по зонтику Лес, остановившейся на одном из перекрестков Елисейских полей в ожидании, когда на переходе зажжется зеленый свет. Триша стояла рядом, касаясь ее зонта своим пестрым зонтиком.

Автомобили шуршали шинами, проносясь мимо по залитой водой мостовой. Наконец их поток был остановлен. Лес с Тришей пересекли улицу, обходя узкие струйки воды, стекавшей по обочине дороги, и направились к полосатому тенту кафе.

Все столики, стоящие на тротуаре, кроме двух, были свободны – большинство посетителей кафе предпочитали сидеть внутри, подальше от уличной сырости. Лес нашла два сухих стула возле самой стены кафе и села на один их них, сложив зонтик и прислонив его к своему стулу. Триша проверила, нет ли воды на столе, а затем водрузила на него небольшой портфельчик для бумаг – эту покупку она сделала какой-нибудь час назад в книжной лавке.

Из кафе величавой поступью вышел официант и приблизился к их столику. Выражение его лица явственно говорило: «Ох, уже эти сумасшедшие americaines».

– Que voudriezvous, madame? [22] – коротко спросил он.

– Vin blanc. – Лес заказала белое вино, не обращая внимания на грубость гарсона. Кажется, все большие города просто плодят хамство. В Нью-Йорке с ним приходится сталкиваться так же часто, как и в Париже.