Одержимый - Питер Джеймс

На автоответчике было сообщение от детектива-констебля Ройбака, который сказал, что посетил интернет-кафе, но, как и предполагалось, в тот день через него прошло не менее двухсот клиентов. Возможно, ему бы улыбнулась удача, имей он фотографию подозреваемого.

Майкл зашел в Интернет и вызвал на экран сайт Теренса Джоэля. Затем он скопировал фотографию Джоэля в отдельный файл и послал ее Ройбаку по электронной почте.

Пока письмо шло, он набрал мобильный номер Ройбака и, попав на автоответчик, оставил сообщение, в котором были последние сведения о Джоэле, полученные от Дортмунда. Он также сказал, что послал его фотографию.

Затем ему в голову пришла одна мысль. Он зашел на сайт поисковой машины «Альта-Виста» и набрал в строке поиска: «доктор Теренс Джоэль».

Как и прежде, появилось всего одно совпадение. Адрес веб-страницы Джоэля. Больше ничего.

Он ведь какой-никакой ученый. Почему в Интернете о нем ничего нет? Почему только сайт? Ведь должны же быть ссылки на другие сайты. Ну, не на секретную службу прослушивания и слежения, так хоть на журнал Nature. На Институт Скриппса. На Комитет по поиску внеземного разума. На Массачусетский технологический.

Майкл запустил поиск для журнала Nature. На главной странице-каталоге сайта в строке поиска он напечатал: «доктор Теренс Джоэль». Никаких ссылок не появилось.

То же самое он проделал на сайте Института Скриппса. Безрезультатно. Не упоминался доктор Джоэль и на сайте Массачусетского технологического института.

У Майкла разболелась голова. Он закрыл глаза, затем проглотил две таблетки парацетамола.

Набрав телефон справочной службы, он спросил, есть ли у них номер службы прослушивания и слежения. К его удивлению, он у них был, но, позвонив по нему, он попал на автоответчик, сообщивший ему, что офис уже закрыт и начнет работать завтра с девяти утра.

Майкл проверил электронную почту. Обычная лавина писем, в основном по работе, и одно от брата в Сиэтле, который писал, что собирается приехать с семьей, и спрашивал, не забыл ли Майкл, что через два года у их родителей золотая свадьба.

Во время просмотра сообщений Майклу пришло еще одно письмо – напоминание о резервировании площадки для гольфа на субботу. «Гольф, – подумал он. – И как я, черт возьми, смогу сосредоточиться на игре?»

Он еще раз перечитал карту доктора Джоэля – каждое слово. Направление от доктора Сандаралингема. Бланк новоприбывшего пациента, в котором Джоэль написал только имя, адрес и мобильный телефон. Майкл набрал номер и услышал запись голоса Джоэля: «Это Теренс Джоэль. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я вам перезвоню».

Майкл повесил трубку, позвонил в справочную, назвал оператору адрес Джоэля и попросил дать ему номер домашнего телефона. Оператор ответил, что телефона на такой адрес в списке нет.

Майкл положил трубку, оперся лбом о ладони и сжал виски. Затем посмотрел в окно. Небо было темным. Десять двадцать пять.

Он снова взглянул на записи в карте Джоэля. Противорадиационное убежище.

Внутренности скрутило в неожиданном приступе паники. Противорадиационное убежище.

…какое-то подземное помещение – подвал или склеп.

Противорадиационное убежище?

Он встал, прошелся по кабинету, затем вышел в коридор и стал ходить там. Мысли о докторе Джоэле поглотили его.

Кровник. Тот, кто осуществляет кровную месть.

Месть за что?

Он посмотрел на часы. Десять тридцать. Он знал, что Челтнем часах в полутора езды, – несколько лет назад он ездил туда по делам.

Он снова зашел в кабинет и посмотрел на адрес Джоэля. Квартира. Квартира с подвалом? С противорадиационным убежищем?

Все возможно.

Он закрыл папку доктора Теренса Джоэля и положил ее в «дипломат». Через десять минут он уже ехал в своем «вольво» по Южной кольцевой дороге, направляясь к М-40 на Оксфорд и Челтнем. Его глаза болели от света фар едущих навстречу машин. Он устал как пес, а вечерний воздух был душным и жарким. «Безумие. Надо было позвонить Ройбаку, рассказать ему свои соображения и поехать домой спать», – думал он, но ехал вперед.

Еще через час он заехал на автозаправку, купил себе не первой свежести бургер, поникший картофель фри и стакан кофе. Он сидел за столиком у окна, и из стекла на него смотрел серый призрак – его собственное отражение. Волосы призрака были всклокочены, а под глазами даже через овальные очки в черепаховой оправе были видны темные мешки.

Но эти усталые глаза светились мрачным огнем решимости.

90

На экране возникали геометрические фигуры: сложные фракталы, концентрические круги, взаимосвязанные кластеры звезд. Саймон Ройбак стоял в дверях комнаты, отведенной для группы расследования исчезновения Тины Маккей, и смотрел, как на экране появляется следующий рисунок – группы маленьких гексаграмм, образованных вокруг большой гексаграммы в центре, которая потом превратилась тоже в массив маленьких гексаграмм.

«Структуры», – подумал он. Если бы он не пошел работать в полицию, он бы, наверное, стал математиком. Иногда он завидовал тому интеллектуальному удовлетворению, которое получала от работы его невеста – она учила детей математике и физике. В полиции, даже занимаясь уголовным розыском, он не находил себе достаточно пищи для ума. В основном его работа была рутиной, смесью бумажной волокиты, здравого смысла, интуиции и элементарного упорства.

Каждая маленькая часть фрактала превратилась в уменьшенную копию целого. В математике было изящество. Во фракталах, в частности. Саймону Ройбаку нравилось изящество. Полицейская работа редко изящна. Чаще она прямолинейна. Ищешь улики наперекор времени и бюджету, затем вколачиваешь их в выбранную версию. Что-то интересное попадается очень редко.

Ройбак устал. Он думал о том, что неплохо было бы пойти домой, принять прохладный душ, свернуться на постели рядом с Брайони, рассказать о том, как у него прошел день, послушать, как прошел день у нее. Затем заняться любовью, уснуть у нее в объятиях и завтра начать новый день бодрым и сильным.

Вместо этого в половине одиннадцатого, в такую жару он вернулся на службу, в надежде помочь двум женщинам, которых он никогда не встречал. Тина Маккей и Аманда Кэпстик. Он надеялся, что если вдруг, господи упаси, что-то случится с его возлюбленной Брайони Доннелли, то другие детективы в каком-то другом кабинете какого-то другого полицейского участка сделают для нее столько же, сколько он делал для них.

Комната имела такой вид, будто ее покидали в спешке, оставив все как есть: все шесть компьютеров работали, на столах лежали ворохи бумаг, из настольного органайзера выглядывала недоеденная половинка «Марса», один из ящиков шкафа для папок был выдвинут. Много работы.

Бедлам. Наверняка никто из команды не ушел сегодня домой раньше десяти часов. Они въедались в работу. Они отчаянно стремились найти двух незнакомых им женщин.

В начале недели сюжет об исчезновении Тины Маккей транслировался по национальному телевидению в рамках программы «Криминальный дозор», и с тех пор к ним позвонило несколько сотен людей, сообщивших о ее возможном местонахождении. Скоро их ждет новая волна звонков, уже связанная с Амандой Кэпстик. Если та не объявится раньше.

А она не объявится. Саймон Ройбак был уверен в этом. Ее можно только найти. Он надеялся, что она и Тина будут живы, когда их найдут. Он не сказал ни родственникам, ни психиатру, бойфренду Аманды Кэпстик, что шансов, что их обнаружат живыми, крайне мало.

Саймон Ройбак зашел в комнату и поставил накрытый крышкой пластиковый стаканчик со сладким черным кофе на стол, который он обыкновенно здесь занимал. Затем просмотрел список того, чем сегодня занимались остальные пять членов команды. Ничего нового ни по Тине, ни по Аманде. Стаканчик оказался дырявым и протекал – по его стенке ползла кофейная капля. Он поймал ее пальцем и слизнул. Хорошо. Сладко. Он пролистал отчет и ткнул пальцем в клавиатуру, чтобы оживить экран. Рисунок исчез. Его сменила заставка национальной системы регистрации преступлений ХОЛМС со списком пропавших по стране привлекательных и успешных женщин, возрастом примерно сходных с Амандой и Тиной, исчезнувших за последние пять лет. Пока никаких корреляций с другими исчезновениями не было.

Ройбак прослушал записанное службой мобильной связи сообщение доктора Теннента о докторе Джоэле, затем сел за компьютер и попытался открыть фотографию доктора Джоэля, присланную психиатром по электронной почте.

У него ничего не получилось.

Он обругал компьютер. Единственным, кто мог договориться с упрямой машиной, был системный администратор. Ройбак решил, что вызовет его утром сразу по приходе на работу.

А пока он вернулся к своей основной задаче – тому, за чем пришел сюда в этот вечер. В кабинете вдоль стены было сложено множество картонных коробок с бумагами из офиса Тины Маккей. Детектив посмотрел на сделанные наспех подписи и нашел две нужные ему коробки. На одной было написано «Письма-отказы, янв. – дек. 96»; на другой – «Письма-отказы, янв. – июль 97». Он отнес обе коробки к своему столу. Неделю назад секретарша Тины Маккей сказала, что они получают больше ста рукописей в неделю. Это значит, что в этих коробках находится больше восьми тысяч писем.