Руки, полные дождя - Мэй

жаркого марева пожара и искорёженных обломков. Он был привычным и в то же время немного иным. Не такая живая мимика, улыбка чуть холоднее, слишком аккуратно уложенные волосы. Даже тёмная современная одежда, неуместная в пустыне времён Второй мировой, казалась чуточку неуловимо иной.

Под мышкой Анубис держал мотошлем, второй сжимал в руке и протянул Гору:

– Покатаемся?

Если изнанка звала его образом Анубиса, это мог быть и выход. Или переход в следующее видение, что тоже неплохо. Гор хотел выкинуть кокарду в песок, но потом сжал её в руке и сунул в потёртый, запачканный гарью карман.

Мотоцикл появился из ниоткуда. Аккуратный, тоже неуместный здесь.

– Ты помог тогда, – зачем-то сказал Гор, беря шлем.

Анубис подмигнул:

– Это ты мне поможешь.

Гор смутно помнил, что слова имеют значение. Всё имеет значение на изнанке, потому что таким образом Дуат говорит даже не с богом, а с самой сутью бога. Хотя пока Гор искренне не понимал, что же хочет сказать изнанка – и как её пройти.

Идея уже не казалась такой замечательной и здравой, как представлялось в комнате Анубиса, в неоновом сиянии ламп. Тогда Гор уверенно заявлял, что ему самому надо приказать изнанке и Дуату не забирать его жизненные силы. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

Теперь же оставалось крепко ухватиться за местного Анубиса, пока мотоцикл без труда ехал по песку.

Нет, уже по асфальту.

Гор поднял голову, оглядываясь, и с удивлением увидел, что они едут через город. Судя по всему, ночной Лондон, его скрадывал туман, размывавший свет.

И ни единого человека. Ни одного живого существа, кроме них самих. Никаких движений, кроме разрезающего туман мотоцикла.

Они остановились около небольшого здания на окраине. Обычная металлическая ограда, за которой аккуратное здание и мутная неоновая вывеска. Гор обратил на неё внимание, потому что светилась она не зелёным или синим, а странным желтоватым светом.

«Отель Тиамат».

Гор ощутил что-то странное. Его руки, крепко держащиеся за Анубиса, куда-то окунули. Гор дёрнулся, а в следующий миг мотоцикл исчез, и они с братом стояли друг напротив друга.

Шлемов не было, пирсинг особенно выделялся на лице Анубиса, подсвеченном золотистым неоном вывески. Кожаная куртка распахнута, и под ней виднелось месиво… Гор не сразу понял, а потом посмотрел на свои руки и увидел, что они в крови.

– Ты можешь лечить? Ты помог мне, когда я умирал.

По спине Гора невольно поползли мурашки. Это слова, которые говорил реальный Анубис не так давно. Интонации стали другими, а кровь казалась такой реальной.

– Помоги мне, – невозмутимо сказала изнанка голосом Анубиса.

Кровь капала на асфальт, её натекла целая лужа.

– Или ты хочешь остаться один?

Анубис исчез. Руки Гора оставались в его крови, натёкшая лужа поблёскивала, отражая неон, но Анубис исчез. Гор крутанулся на месте, но испарился даже мотоцикл. Мутный город топорщился вокруг тёмными домами, мерцали фонари и неон вывески.

– Инпу? – зачем-то позвал Гор, хотя прекрасно знал, что настоящий Анубис ждёт его в квартире Сета.

Гор стиснул кулаки, испачканные в призрачной крови брата. Обернулся к туману, из которого, как ему казалось, они приехали.

– Дуат! Я пришёл к тебе…

Гор запнулся. Почему-то туман показался ему насмешливым. Что он собирался делать? Просить? Уговаривать? Скромно потупившись, намекнуть, что его жизненные силы пригодятся ему самому?

Из тумана выступила фигура, и Гор узнал её мгновенно. На миг дыхание перехватило, потому что Осирис казался слишком настоящим. Не призрак, их Гор повидал, а существо из плоти и крови.

Мелькнула мысль, что тело Осириса отправилось в Дуат, остатки его сущности могли бы упокоиться здесь, стать частью изнанки.

– Отец?

Осирис стоял молча, не понимая, что нужно его сыну. Он никогда не понимал. Возможно, не хотел, а может, и не мог. Равнодушный призрак, каким Гор запомнил его при жизни.

Но Осирис умер, исчез, ушёл навсегда. То, что сейчас видел Гор, не могло быть даже отголоском его отца.

Пройди через иллюзию.

Стиснув кулаки, Гор хотел сказать что-то резкое, возможно, даже закричать на видение, показать свою. Вдруг Дуат использовал образ Осириса, потому что и сам не понимал, чего требует от него принц?

Гор увидел отель, где скрывалась Тиамат. Дуат ответил на заданный вопрос. Чувствовал, что Гору нужно что-то ещё, но попросту не знал, что именно. В конце концов, до недавнего времени Гор и сам не смог бы ответить на этот вопрос.

Выпрямившись, он посмотрел на фигуру Осириса. Глубоко вздохнул. Скорее всего, отец тоже когда-то не осознавал простой вещи.

У Дуата два принца.

Гор уверенно заявил в темноту:

– Я приказываю. Прекрати забирать мои силы. И никогда – никогда! – не делай так больше.

Изнанка Дуата будто замерла, принюхиваясь, как пёс, и Гор позволил золотым крыльям взметнуться, пронзить иллюзию Осириса, рассыпавшуюся дымом. Пространство дрогнуло и пошло рябью.

Внутри Гора отпустила стискивающая его сердце рука. Он едва не задохнулся, понимая, что делает первый вдох полной грудью – первый за долгое время. Он и не понимал, как крепко держал Дуат, пока тот не отпустил.

Гор очнулся на земле. Он стоял на коленях, упираясь ладонями в асфальт. Вскинул голову, оглядываясь на пустой улице. У него точно получилось, он ощущал туман вокруг не как влажный, липнущий к одежде и коже, а как обнимающий, почти ласкающий.

Ластящийся к хозяину пёс.

Оставалось вынырнуть с глубин изнанки. Анубис говорил, что это легко. Если понимаешь, что вокруг видения, то стоит захотеть и отыскать дверь, переместишься в Дуат, а потом в обычный мир.

Гор хотел. Но не выходило. Никто его не удерживал, но он сам не знал направления, не понимал, куда двигаться. Не видел никакой двери.

Он вспомнил, как с дороги мертвецов Анубис переместился к Сету. Тогда они оба тоже потерялись, не понимали, куда двигаться, но Сет оставался для Анубиса чётким маяком. Он чувствовал его, где бы ни был, безошибочно мог скользить к нему.

Для Гора Сет не был таким чётким, он его слишком плохо знал. И даже общая кровь не очень помогала. Но у Гора был другой ориентир.

– Воробушек…

Он не сразу понял, что мутный неоновый свет вокруг от ламп по сторонам кровати, а не от вывески. Что города вокруг больше нет, как и тумана, зато есть тёплая комната и негромкая музыка.

И лицо Анубиса вполне себе настоящее. И его поддерживающие руки, и едва заметный запах ладана.

– Хару, ты меня слышишь?

– Угу, – отозвался Гор.

– Тебе надо отдохнуть после изнанки. Потом расскажешь. Но хоть получилось?

– Угу…

– Хорошо! Значит, оно стоило