Ленинград сражающийся, 1941–1942 - Борис Петрович Белозеров

наказания определяли, как правило, тем лицам, которые по роду своей деятельности занимались операциями с продовольствием: заведующим булочными, магазинами, складами, кладовыми, поварам.

Исключительную значимость в обеспечении города-фронта продовольствием по военно-автомобильной дороге в зиму 1941/42 г. имела инспекторская группа Управления милиции Ленинграда. 17 декабря 1941 г. она была сведена в единый сводный отряд областного управления милиции. Основными задачами отряда являлись:

а) борьба с расхищением продовольственных грузов, подвозимых Ленинграду и частям Ленинградского фронта;

б) обеспечение бесперебойного продвижения по трассе автотранспорта, перевозящего эти грузы, предупреждение аварий и борьба с бесцельными простоями;

в) осуществление технического контроля за состоянием автотранспорта, работающего на трассе, и оказание ему практической помощи[452].

Для выполнения этих задач сводный отряд укомплектовывался милицейскими работниками разных специальностей, в основном за счет госавтоинспекторского и оперативно-следственного состава и работников милиции из временно оккупированных районов Ленобласти. Служба осуществлялась двухсменными круглосуточными постами на всем протяжении дороги в условиях частых налетов вражеской авиации, бомбардировавшей и обстреливавшей трассу.

За период с начала функционирования ВАД ЛФ по 24 марта 1942 г. за хищения перевозимых грузов было задержано 586 военнослужащих и 232 гражданских лица. При обысках у них было изъято: муки – 23 526,5 кг, хлеба печеного – 79 кг, ржи – 801 кг, жмыхов – 405 кг, крупы – 3982,9 кг, жира и масла – 433 кг, мяса – 1321,1 кг, шоколада – 11 кг, чая – 5 кг, сгущенного молока – 32,25 кг и других продуктов в общей сложности – 2804,6 кг. Помимо продовольственных товаров было изъято: спички – 294 коробки, папиросы – 305 пачек, спирта – 16 бутылок, керосина – 160 литров, мыла хозяйственного – 98 кусков, валенок – 28 пар, табака – 600 г.[453].

Все дела о хищениях, совершенных военнослужащими, передавались военному прокурору дороги, а дела в отношении гражданских лиц после оперативно-следственного расследования – в народный суд.

Начало 1942 г. в Ленинграде в криминальном плане связано с ростом карманных краж и краж «на рывок», когда преступники вырывали у ослабевших людей сумки с хлебом и карточками. В уголовном розыске была создана специальная группа по борьбе с карманниками. Ее сотрудники «перекрывали» в основном крупные очереди за хлебом, выявляли подозрительных лиц, предупреждали действия преступников. За весь 1942 г. было зарегистрировано 468 карманных краж. Благодаря принятым мерам удалось и предупреждать кражи. Если в январе 1942 г. их было 70, то в сентябре – 14, в декабре – 22. Одновременно велась интенсивная борьба с кражами хлеба «на рывок». Если в январе 1942 г. их было зарегистрировано 234, то в сентябре – октябре – только по 5 случаев. По мере ослабления продовольственного кризиса количество подобных краж резко сократилось[454]. Однако возникли другие виды хищений продуктов.

15 января 1942 г. в докладной председателю Ленинградского исполкома депутатов трудящихся начальник Управления продторгами Н. Коновалов писал, что начиная с 1 января 1942 г. на магазины данной системы участились случаи налетов с целью грабежа продовольственных товаров. В докладной также указывалось, что часты случаи разграбления разъяренной толпой хлебных отделов в магазинах № 18, 12, 53, 64 Ленинского района и других[455]. Военный совет фронта настойчиво требовал усиления борьбы с хищением хлеба и карточек. Это находило свое отражение в ряде его постановлений. Кроме того, 829 продовольственных магазинов города были взяты под охрану милиции УНКВД. 30 января 1942 г. ее начальник Е. Грушко в своей справке председателю Ленгорсовета П. С. Попкову сообщал, что «…органами милиции за хищение хлеба задержано 235 человек. Среди них выявлены зачинщики, следственные дела на которых закончены и переданы на рассмотрение военного трибунала. На предотвращение этих преступных проявлений мною мобилизован весь аппарат милиции. Оперативно обслуживаются хлебобулочные и продовольственные магазины… За последние дни наблюдаются факты, когда отдельные граждане, собравшиеся группами, расхищают хлеб во время доставки его с хлебозаводов по булочным на санках и тележках. Для ликвидации такого рода преступлений мною организовано по отдельным маршрутам патрулирование, а в ночное время сопровождение этих перевозок.

По каждому нарушению следственные дела заканчиваются в наикратчайший срок, и виновные предаются суду военного трибунала»[456]. Естественно, новые задачи потребовали дополнительных сил и знания оперативной обстановки по продовольственному снабжению в районах города. Отдел БХСС и другие подразделения милиции прилагали немало усилий к ликвидации преступного разгула на хлебном фронте.

На основе изучения сотрудниками органов милиции характерных дел, связанных с незаконным использованием продовольственных карточек, был подготовлен обзор, показавший, что хищение продовольственных карточек осуществлялось прежде всего в типографии в период их изготовления. Другим каналом хищения была деятельность работников бюро учета. Продкарточки крали лица, ведающие их выдачей в системе РЖУ и домовых хозяйств, счетных конторах, на предприятиях и в учреждениях. Имели место хищения продкарточек путем получения их по подложным документам. Помимо указанных способов незаконного использования продовольственных карточек имели место и факты изготовления фальшивых карточек. Таким образом, анализ показал, что практически на всех этапах изготовления и использования продовольственных карточек имелась возможность их хищения. Какие-либо ранее используемые организационные мероприятия практического результата не давали. Исходя из этого руководство милиции приняло решение: «В типографиях, печатающих карточки, карточных и контрольно-учетных бюро среди лиц, ведающих выдачей продовольственных карточек на предприятиях и учреждениях, в магазинах и столовых, – обеспечить систематическое агентурное обслуживание через агентурную сеть»[457].

Хлебный кризис вызвал и другие виды преступлений, которые были характерны не только для Ленинграда, но и многих городов страны. К ним относились убийства и покушения на убийство с целью овладения продкарточками и продуктами питания, а также хищения имущества эвакуированных граждан и военнослужащих с расчетом его продать или обменять на продукты. Эти виды рассматривались как бандитизм и умышленные кражи. За первый вид преступления в первом полугодии 1942 г. было осуждено в Ленинграде 1216 человек (54,7 % всех осужденных за бандитизм в течение двух лет войны). Однако в последующие периоды осуждено за бандитизм было: во второй половине 1942 г. – 546 человек (25,8 %) и в первой половине 1943 г. – 194 человека (9,4 %)[458].

Медленное, но последовательное и постоянное улучшение продовольственного снабжения населения города, а также целый ряд крупных оперативно-разыскных и профилактических мероприятий, проводимых УНКВД, позволили изменить ситуацию к лучшему и сократить число бандитских проявлений. Несмотря на сокращение числа подобных преступлений, отдел борьбы с бандитизмом не снижал активности в своей работе.

В условиях особой обстановки Ленинграда, созданной блокадой, возник новый вид преступлений – людоедство (каннибализм). Первые преступления подобного рода потребовали создания специальной группы в Уголовном розыске УНКВД. В ее состав вошли оперуполномоченные, следователи и врачи-психиатры. Военный прокурор города А. И. Панфиленко в своей Докладной записке А. А. Кузнецову указывал: «…С момента возникновения в г. Ленинграде подобного рода преступлений, т. е. с начала декабря 1941