Мёртвый разлив - Сергей Иванов

Выныривая из дрёмы, он автоматически возобновлял массаж, избегая немногих запретных зон. Правда, в такой близи это всё равно больше походило на ласки, да и эффект давало не меньший. Сейчас Вадим воспринимал женские всплески всей кожей, и это помогало ему в подборе средств, зато и самого шибало по нервам. Почти наверняка он знал, что потом будет сожалеть об упущенном шансе – может быть, последнем для них с Алисой. Однако так и не смог переступить через свою патологическую верность – как будто она нужна ушедшим!..

А в промежутках между взлётами Алиса разражалась пространными монологами, благо темнота способствует откровенности. К своему удивлению, Вадим узнал о ней немало нового, даже неожиданного – и не только о ней. Некоторые подробности здешней жизни, которые он до сих пор брезгливо обходил, теперь явились ему во всей первозданной дикости. И о Студии Вадим услышал немало, и о Режиссёре, и о Марке, и о других. Действительно, компашка подобралась ещё та!.. На их фоне даже Вадим показался бы агнцем божьим – неудивительно, что Алиса к нему благоволила: для равновесия, должно быть.

На таком подъёме чувств женщина не скрывала, похоже, ничего, а порассказать ей было о чём. Короткими тихими репликами Вадим направлял словесный поток, подбрасывая темы позанятнее. А заодно пытался понять: если уж там сплошь подонки и жизнь рядом с ними так мерзопакостна, отчего же Алиса влезает туда всё глубже – словно зачарованный кролик в пасть удаву. Что её влечёт: тщеславие, материальные блага, инерция? А может, причина в отсутствии полноценных целей и смысла? Но захочет ли она это, когда предложат? И даже если примет, что перетянет – душевный комфорт или бытовой? Или она уже заигралась бесповоротно и назад пути нет?

– Одного не понимаю, – внезапно сказал Вадим, – к чему эти пластиковые вставки в тивишниках? И ведь не раскурочишь!

– А ты, конечно, пытался?

– Ну-дык… Самое смешное, что на качестве приёма они не сказываются никак – уж как я ни проверял.

– Господи, ну стоят себе и стоят… И вообще, это не по нашему ведомству.

– Перелопатить каждый тивишник в городе – представляешь, во сколько это встало? – спросил он. – Может, какой-нибудь гипноблок? Недаром же от ваших передач народ так дуреет? Вы ему скоро последнюю извилину выпрямите!

– Искусство должно быть простым и доступным каждому…

– Идиоту? – перебил Вадим. – Наверное, оно не должно быть слишком усложнённым, иначе кто его востребует? Но ориентировать на самый низ, делать одномерным и однослойным… Да это же вредительство, преступление против нации!

– Но ведь людям нравится?

– Как будто им есть из чего выбирать!

– Ой, да бог с ними, со всеми…

– А ты не могла бы разузнать подробней про эти вставки? Ну поспрашивай среди своих!

– Ладно, ладно, – проворчала Алиса, беззастенчиво втираясь в него заповедными местами, от которых по обоим телам будто растекался сладостный яд. – Ты работай, не отвлекайся!

Как ни был Вадим сегодня опустошён, в конце концов всё же сумел довести Алису до «большого взрыва». Правда, и сам едва на нём не подорвался, хотя благоразумно отсиживался в укрытии, за смешными своими трусиками. Спасло, что называется, чудо… или везение.

– Что ты со мной делаешь, а? – простонала женщина, задыхаясь.

– Я? – откликнулся Вадим. – Ничего. И вообще, это не я.

Глава 5

ПУТЬ ТУДА…

1. Подзаборная проповедь

Субботний день прокатился как заведённый – по проложенной неведомо кем колее. Вот только Гога заявился к Вадиму раньше обычного, опередив прочих его посетителей.

– Знаешь, друг мой, – произнёс крепыш церемонно, – вчерашним вечером я смог наконец обобщить скопившиеся факты и соорудить диаграммки, характеризующие погодные изменения, темпы строительства, а также переустройства соцструктур Крепости. И что забавно: все они, в пределах погрешности, упираются в одно время. А осталось до него всего-то несколько недель.

– И что затем? – спросил Вадим, разглядывая выложенные перед ним картинки. – Не прикидывал?

Гога пожал тяжёлыми плечами.

– Видимо, количественные изменения породят новое качество, – сказал он. – Но вот какое?

– А ты не подсчитал, сколько к этому сроку накопится ночных убийств и пропаж?

– Господи, Вадим, откуда у меня такая статистика!

– А что сделается с мозгами тивишных наркоманов, не прикидывал?

– Пытался, конечно, – хотя и здесь не густо с данными… Кстати, мой дорогой, имей в виду, что вокруг тебя картинка искажается – и сильно! Твоё окружение хоть как-то сопротивляется общей тенденции.

– Что, дела настолько плохи?

– Отвратительны.

– А диаграммку вычертить не пробовал?

– Ну как тут оценишь параметры! Да и в чём считать забалделость?

– В «режах», – предложил Вадим. – Или в «ларах», – Он кивнул на Ларису, оживлённо щебечущую в дальнем конце комнаты. – Во всяком случае, – прибавил Вадим, – я рад, что твои построения во многом совпадают с моими ощущениями. Союз интуитивиста и систематика это страшная сила!

– Правда, никто почему-то не боится, – проворчал Гога. – Для большинства куда убедительней наши кулаки. – И со вздохом покосился на собственную кувалду, по самые косточки поросшую чёрным волосом. – Что делать-то будем, Ваденька? Что мы вообще сможем за этот срок!..

– Лично я намерен смотаться на Бугор, – сообщил Вадим. – «Давно не бывал я в Донбассе». Проведу уик-энд на природе, закачу себе эдакий пикничок. Как на это посмотрят твои системы?

– Мои системы сильно опасаются, что на таком пикнике могут слопать тебя, – серьёзно сказал Гога. – Слышал про загородное зверьё? У моей супруги дядя – фермер, недавно навещал. Так он нам порассказал!..

– По крайней мере, прогулка обещает быть занятной, – беспечно откликнулся Вадим. – К чему пугаться до срока? Будем переживать неприятности по мере поступления.

– Как бы ты сам не «поступил» – к кому-нибудь в желудок, – мрачно предостерёг крепыш. – Вадим, я не шучу! Там и вправду опасно.

– Пся крэв, Гога, а где сейчас спокойно? Если уж ко мне на квартиру заглядывали!.. Кстати, поостерёгся бы, – сказал Вадим. – Кто знает, «по ком звонит колокол» – не по тебе ли, человече?

– А если и так, куда я денусь – «от жены, от детей»?

– Как бы ты вместе с ними не делся! – безжалостно добавил Вадим. – Сам знаешь, иногда пропадают целые семьи. Серьёзно, Гога: прими меры!

– Ответный шар, да? – хмыкнул тот. – Вообще, конечно, не худо бы просчитать и такой вариант.

– Во-во – просчитай. А по возвращению я с тобою свяжусь, обменяемся воскресными впечатлениями.

Отложив картинки, уже прочно запечатлевшиеся в памяти, Вадим снова принялся за пайку, не жалея казённого припоя. Присутствие созерцающего Гоги нисколько не тяготило его – тем более что тот никогда ни о чём не расспрашивал (в отличие, скажем, от Тима).