Devil Never Cries - DarkLoneWolf

только растёт. Куда он направил силу? На помощь тем, кто не может в полной мере себя защитить. А из его последних слов девушка поняла, что он поступил как… как его отец, хотя Вергилий, кажется, этого не осознаёт. Да, Лили прекрасно понимала, что помогает он не за просто так, но сам факт!

Следующее — ощущение. Лили встречалась с демонами, и они ощущаются совсем по-другому, нежели Вергилий. От них тянет замогильным холодом, проникающий в саму душу и лишая воли. А он излучает тепло, в нём чувствуется жизнь, и ты ощущаешь, что он живой. К тому же она прекрасно знала, что у него есть сердце (хотя при нескольких мыслях, когда она слышала стук его сердца, девушка чуть покраснела), а значит, он человек. Живой, чувствующий, и временами такая язвительная зараза, что хочется его придушить. Вергилий сделал много хорошего, и это только то, что знала лично она. А вот как относиться к остальному?

Вергилий убийца, и она прекрасно это понимала. Его работа не допускает иного развития событий, поэтому Лили даже не пыталась отогнать этот факт в сторону или как-то интерпретировать по-другому. У них идёт война, а на войне должны быть люди, способные убивать, хотя есть ощущение, что и до этого он убивал. Та же самая интуиция (и шрамы, которые она видела на его теле, когда тот был без сознания) буквально кричала, что это была цена за выживание. Либо он, либо кто-то другой. Он убивал, чтобы выжить самому, и Лили испытывала…нет не жалость к нему лично, а к тому, что ему настолько не повезло. Что ему пришлось пережить, что нанесло ему такие раны не только на теле, но и в душе?

У демонов нет души. Но она есть у Вергилия. Пусть всего несколько раз, но в моменты, когда он открывался, она видела ту боль, что скрывается в его глазах, что заперта внутри его души и постоянно терзает, изо дня в день, из года в год. Может, это она стала чуть лучше разбираться в нём, или просто позволял себе расслабиться в её присутствии, но некоторое время назад она поняла, почему он с первого взгляда показался странным.

И нет, это не чувство опасности, когда она поворачивалась к нему спиной (но признаем честно — это была одна из причин), оно появилось чуть позже. А его взгляд. Он выделялся на фоне одногодок. Слишком взрослый, слишком потерянный в плане жизни. Слишком хладнокровный. Взгляд одиночки. И остаётся таким до сих пор.

Прикусив губу, Лили вспомнила те дни, когда Вергилий был в бреду. Он дрожал, постоянно что-то говорил, а температура поднялась почти сразу же. В первый день он говорил какие-то слова на другом языке, отчего её бросало в дрожь, словно они шли из глубины тьмы. А вот на второй день было уже тяжелее.

Вергилий стал метаться по кровати, звал кого-то по имени Данте (как Лили позже узнала, это его брат-близнец), а тело нагрелось так, словно по его венам текла не кровь, а пламя. Несколько раз Вергилий открывал глаза на несколько секунд, но только разума во взгляде не было. Словно в эти мгновения он был далеко. А вот на третий день всё стало хуже. Гораздо хуже.

Он кричал. Каким образом Вергилий не порвал голосовые связки в тот день, Лили не понимала, но его крик был полон боли, словно его резали и разрывали на кусочки, соединяя вновь. Холодные компрессы на голову уже не помогали, чтобы Лили не делала, у неё не получалось ослабить его крики или хотя бы их облегчить. Дать ему лекарства становилось всё тяжелее, а усыпить заклинанием не получалось, она проверяла ещё на второй день. Организм просто противится этому. И если Вергилий кричал, то Лили плакала. Что должно было случиться в его жизни, что вызывает ТАКУЮ боль?! Слушать было невыносимо, но и оставить его она не могла. Стиснув зубы, Лили продолжала свои попытки помочь ему, и лишь к концу третьего дня ей это удалось. Последнее, что она услышала, прежде чем Вергилий провалился в глубокий сон, это его хриплый крик:

≪Не трогайте её! ≫

Из всего, что Лили чуть позже узнала, она поняла, что в конце он видел смерть своей матери. И то, что её убили. И это было ужасно. Она представила, что было бы, узнай, что мама, папа и Туни погибли, и девушку затрясло только от этой мысли. А он лично всё это видел.

Как Лили говорила ранее — Вергилий силён, но уже не плане силы физической или магической. Насколько сильным нужно быть, чтобы окончательно не свихнуться после такого? Выдержала бы она, случись с ней подобное?

Мама у Вергилия была красивой женщиной, Лили видела её на фотографии, что выпала из внутреннего кармана его плаща. И по фотографии было видно, что её тщательно оберегают, ведь это наверняка последнее, что напоминает ему о прошлом. Это всё, что у него есть в этом мире. Кстати о мире…

— Вергилий, — медленно произнесла Лили, всё ещё находясь под эмоциями от воспоминаний тех тяжёлых четырёх дней, — ты сказал, что здесь твоего отца почти не знают, но он известен в других мирах. Значит ли это…что ты…

— Не из этого мира? — от его голоса Лили вздрогнула. Холодный, безразличный, острый. Почти такой же, как при первой встречи. — Да. Я так и не разобрался до конца, каким образом это произошло, но в тот момент, когда демоны почти нагнали меня, я смог найти в себе каплю былого могущества и переместиться. Очнулся в окрестностях Лондона, став моложе, чем был.

— А откуда дом?

На лице Вергилия появилась ухмылка, но она была такой же, как и его голос — холодной, безжизненной.

— От Пожирателя, что решил поглумиться над беззащитным мной. Эти идиоты решили, что будет хорошей идеей использовать Аваду на том, кто является сыном сильнейшего демона, за что и поплатился, вместе со своими дружками.

Лили едва не задрожала от того, каким голосом он это сказал. Так обыденно, словно на прогулку вышел. Хотя, разум сейчас ухватился за другое.

— Моложе? То есть, ты был старше, перед тем, как появился здесь? — едва заметный кивок от Вергилия. — И насколько?

— Достаточно, чтобы без проблем делать то, что не можешь делать сейчас ты.

Теперь кивнула Лили. Это частично объясняло, почему он казался взрослее сверстников. Ужасная жизнь у него была.

— А была ли эта жизнь? — резко спросил Вергилий, на что