Тростниковая птичка - Ольга Смайлер

— Тетя Берта, — заорала я, когда соединение было установлено, — Это Соня-Птичка, и мне нужна твоя помощь!

Недалеко от Таншера мы попали под дождь, и мне пришлось скинуть скорость. Поле над лобовым стеклом прокатного флайбуса было слабеньким и справлялось с водой, льющейся из разверзнутых хлябей небесных с большим трудом, я бы даже сказала, что почти не справлялось. Последнюю часть пути я проделала практически вслепую, положившись на прокатный же навигатор. Садиться во двор нашего с Саем дома я посчитала ненужным выпендрежем, поэтому парковаться пришлось прямо на улице. К сожалению, парковалась я несколько хуже, чем водила, но признаться в этом мешала гордость, поэтому мы долго совершали мелкие маневры в ограниченном пространстве.

— Ты еще записку под стекло сунь: "Если Вам мешает мой флайбус — позвоните по такому-то телефону", — буркнул с заднего сиденья Пашка, которого мутило.

— Непременно, дорогой, — мурлыкнула я, пытаясь при помощи зеркальца и одолженной у Петьки расчески сообразить видимость аккуратной прически, — беда только в том, что тут не работает мобильная связь.

— О! Твой бежит! — Петька смотрел в окно со стороны, которая была обращена к нашему дому.

— Сейчас вымокнет, заболеет и сам помрет! — мстительно предсказал Пашка, — И будет прав. Потому что иначе ты его угробишь в первый же раз, как окажешься за рулем флайбуса.

— Не дождешься! — показала я ему язык, — Я собираюсь жить с ним долго и счастливо! И умереть в один день.

— Видимо, подравшись, — прокомментировал Петька, — смотри, он настроен решительно!

— Документы дай, страдалец, — попросила я Пашку.

— Намокнут же, — простонал тот, выудил из кармана на дверце зип-пакет, и надежно упаковал бумаги в него, — держи уже, спасительница человечества. Нет, я знал, что ты ненормальная. Но я и предположить не мог, что ты ухитришься превратить в балаган даже собственную эвакуацию.

— У меня вообще много талантов, — без ложной скромности сообщила я, и вывалилась под дождь, навстречу первой семейной ссоре.

Обогнув флайбус я неспешно дошла до парадных ворот и зашла в калитку, глядя, как на таком любимом лице Сая отражается целая гамма эмоций. Неверие, удивление, восторг, надежда, беспокойство, — клянусь, в этот самый момент я и думать забыла о разборках, больше всего мне хотелось просто броситься ему на шею. Но этот… драный кот все испортил.

— Соня?! Что происходит?!

— Что происходит? Это ты у меня спрашиваешь, что происходит? По-моему это я должна спросить, какого… краста тут происходит?

Я, потрясая пакетом с документами, наступала на растерянно пятящегося от меня Сая, белая тонкая одежда которого, явно не предназначенная для прогулок, промокла и липла к телу. И даже дождевые капли, собиравшиеся на моей коже в ручейки и затекавшие за ворот форменной рубашки, не охлаждали, а, наоборот, подстегивали.

— И как это прикажешь понимать, любимый? — осведомилась я, вновь помахав перед ним пакетом с документами.

Удар достиг цели. Сай замер от неожиданности и подпустил меня слишком близко.

— Выбор женщины, значит? — сердилась я, — А как до дела — сам все решил, и мнения не спросил? Завещание, значит?

Первый, меткий удар пакетом пришелся по плечу, от второго Сай увернулся, но меня уже было не остановить. Я молотила его пакетом куда придется, чувствуя, что из глаз текут слезы, и радуясь, что все можно списать на дождь.

— Я тебе покажу сейчас выбор женщины! Ты у меня на всю оставшуюся жизнь запомнишь! Как! Решать! Что-то! За! Меня! На всю жизнь, понял?! А жить тебе придется долго! Уж я! Об этом! Позабочусь!

Сай больше не уворачивался, он стоял передо мной, терпеливо снося удары пакетом и блаженно улыбался. А когда я выдохлась — шагнул навстречу, прижал к себе и поцеловал так, что я забыла даже о поливающем нас дожде.

— Значит, любимый? — выдохнул он, прижимаясь лбом к моему лбу.

— Дурак, — буркнула я обиженно в ответ.

— Но любимый дурак? — уточнил счастливый Сай.

— Был бы нелюбимый — не вернулась бы.

— Голубки! — позвал нас знакомый голос Терри, — хватит миловаться под дождем, сами заболеете, и я из-за вас простужусь.

— Ой, ты весь мокрый, — я отстранилась, оглядела Сая.

Прилипшая к его телу одежда стала полупрозрачной, и не то, чтобы совсем не скрывала его тело… Но мысли у меня сразу приняли направление, которому был посвящен найденный во флайбусе журнальчик. Взгляд у Сая тоже стал голодным.

— И правда, пойдем уже в дом, иначе простудимся.

— Но нам обязательно надо поговорить! — уперлась указательным пальцем в его грудь я.

— Поговорим, обещаю, — кивнул Сай, — потом…

И мы побежали в дом, на ходу крикнув Терри, чтобы он забрал парней из флайбуса и отвел их погреться. Фигуру в черном, которая появилась за плечами Терри, мы, увлеченные друг другом, не заметили.

С нас обоих текло, промокшая обувь издавала чавкающие звуки, поэтому мы остановились у самого порога. Я с остервенением срывала с Сая промокший наряд, не обращая внимания на его сохранность, и продолжала ругаться:

— О чем ты думал, а? Ну вот о чем ты думал? А если бы ты заболел?!

Сай ловил мои руки, мешая мне действовать, глупо улыбался и оправдывался:

— Меньше всего меня волновало, что я могу заболеть.

А потом я неосторожно чихнула. И в Сае словно сработал переключатель.

Я лежала на заботливо расстеленном полотенце в нашей маленькой, семейной бане, вдыхала запах нагретого дерева и чувствовала, как потихоньку отогревается замерзшее тело. Сай сидел на уровень ниже, так что его голова оказалась на одном уровне с моим лицом, и отворачивался только для того, чтобы плеснуть воды с каким-то травянистым запахом на каменку.

— Ну, не тяни, — окликнула я его лениво, — я же вижу, что ты то ли спросить что-то хочешь, то ли сказать.

Сай еще больше повернулся ко мне, устроил голову на сложенных на моей полке руках, и совершенно серьезно спросил:

— Соня, почему ты не улетела?

Все-таки хорошо, что мы начали этот разговор в бане, потому что тут мне было хорошо и уютно, тело нежилось в тепле и было исполнено истомой, поэтому желание вскочить и удалиться, громко хлопнув дверью, умерло, даже не успев оформиться.

— Ну, наверное, потому что ты любишь меня, а я люблю тебя. А еще — потому, что ты нужен мне живой, а не погибший из-за каких-то глупых традиций, — я протянула руку и лениво провела по его носу от переносицы до самого кончика, — Да хотя бы потому, что зимой я ужасно мерзну, а ты — отличная грелка.

— Весомый довод, — согласился Сай.