Смертный ангел (СИ) - Флейм Корвин

Да, Кириан его мир, и именно здесь он дома!

Впереди в конце строя витязей, в окружении воевод, жрецов и бояр, стояла Рогнеда. Его Рогнеда. Руслан пока не мог различить её лица, но сердце подсказывало ему, что в глазах Рогнеды светиться любовь.

— Ура! Ура! Ура! — гремело над лагерем.

В тот день в душах воинов воскресла вера в победу. В тот день к Руслану вернулось желание жить.

— Поднимитесь, — властно произнес Кзаркхмет.

Десять человек повиновались слову колдуна и встали с колен. Девять были облачены в строгие серо-черные плащи, а тот, что находился с краю, носил одеяния ярких, кричаще-безвкусных цветов. В прошлом князь Артании, а ныне предводитель сонмищ оборотней, Гуар и девять чернокнижников с острова колдунов. Нерг и восемь нерг-данов явились в башню Магистра по его зову.

— К столице нашей империи приближаются враги: росмальцы и примкнувшие к ним предатели-багарцы, — не тратясь на лишнее, перешел к делу Кзаркхмет.

— Мы разорвем дерзновенных на куски! — не к месту воскликнул Гуар, перебив магистра.

— Несомненно, — холодно сказал Кзаркхмет. Этот дурак начинает раздражать. Как бы у оборотней скоро не нашелся новый вождь. — В этом кабине собрались самые приближенные мои слуги. Обманывать вас смысла нет. Враг достаточно могуч и он уже доставил массу хлопот. Я не желаю вновь отстраивать Даршегвар, если он будет разрушен!

В голосе мага прозвучала сдерживаемая ярость, однако Кзаркхмет быстро совладал с собо. Кзаркхмет уселся в кресло-трон из черного дерева.

— Думаете, чем эти жалкие, недобитые росмальцы могут нам угрожать? — Кзаркхмет медленно обвел взглядом чародеев и Гуара. — Я отвечу. Росмальцы заполучили могущественный артефакт — талисман Лле. Да, это не пустые слухи.

Меж чернокнижников пронесся шепот. Любой был наслышан о наследстве Лле.

— Я не допускаю даже мысли, что мы не растопчем их в грязь, но к битве нужно подготовиться. Врага нельзя недооценивать. Помните об этом. Однако довольно слов. Я позвал вас не для разглагольствований.

Верховный маг Ордена поочередно указал каждому, что следует выполнить за два дня. После чего все, кроме Иргат-нерга, покинули башню. Он еще не получил повелений.

— Для сражения необходимо должное место, — сказал Кзаркхмет.

— В окрестностях Даршегвара нет подходящего поля, — рискнул заметить Иргат-нерг. — Повсюду леса.

— Правильно. Посему ты должен сотворить его. Степняцкой коннице для маневра нужно пространство, без него она ничто. Да и гоблинам нет, где развернуться в полную силу. Тебе ясно, Иргат-нерг?

— Да, мой господин.

— И еще одно, — добавил Кзаркхмет, — проследи, чтоб к месту битвы пригнали всех рабов и соорудили помост. Ты знаешь какой.

— Будет исполнено, — поклонившись, Иргат-нерг удалился.

Кзаркхмет прочитал заклятье. Теперь без магического взлома в башню не проникнуть даже богу. Кзаркхмету надо еще раз все обдумать.

Глава 8

Ежеминутное мигание неба — то ничего, можно натянуть что-нибудь на глаза или просто не обращать внимание; холстяные стены шатра свет пропускали мало, а вот несмолкающий грохот напрочь не давал уснуть.

— Припадочный колдун, — выругался полусонный Руслан, выкарабкиваясь из шатра.

Вся северо-восточная часть ночного неба вспыхивала чередой ослепительных молний. Десятники казачьих разъездов божились, что молнии бьют вниз, вздымая комья земли и ломаный лес, который сгорает в воздухе, не успевая упасть. Громыхание то еще, словно тяжелая артиллерия бьет.

— Тоже не спиться? — раздался позади простуженный голос.

— Это ты, Свенельд? — обернулся Руслан. Куябец кутался в меховой плащ, попивая на ходу крепко заваренный чай.

— Как видишь.

— Думаешь, Богомил не ошибся? — подождав, когда куябец подойдет ближе, спросил Руслан и кивнул в сторону неба, разрываемого серебряными сполохами. — Кзаркхмет действительно готовит место для завтрашнего сражения?

Свенельд пожал плечами.

— Почему бы и нет. Здесь на сотни верст окрест подходящего поля днем с огнем не сыскать. Вот вражий чародей и старается. На свою голову бедовую, — Свенельд хлопнул иномирца по плечу. — Не тужи ты так! Мы не маги, волшбой не володеем. Посему нечего ломать голову над чародейскими штучками.

— Что-то ломается.

Куябец снова пожал плечами. Мол, дело твое.

— Эх, ладно, — махнул рукой иномирец. — Твоя правда. Мы воины, и наша работа начнется завтра.

— Вот только бы выспаться, — ворчливо заметил Свенельд. — Пол лагеря на ногах.

— Кстати, ты то как?

— Ничего. К завтрему оклемаюсь.

— Судя по кашлю, вряд ли.

— А! — отмахнулся Свенельд и вытащил из-под рубахи крохотный глиняный амулет в виде гриба-боровика с белыми пупырышками на шляпке. — У деревенской ворожеи давненько прикупил за полкопейки. Твердила, от простудных хворей заговорен.

Руслан смотрел на амулет с нескрываемым сомнением.

— И знаешь, помогает. Увидишь, к утру буду здоров как тур.

Гром и мелькание молний вдруг исчезли. Ни звука. Березин не сразу понял, что не так.

— Надолго ли? — произнес он.

Друзья замолчали, вслушиваясь в тишину. Они ожидали, что небеса вновь всколыхнуться, однако время текло, а ночной покой не нарушался.

— Аж, не верится, — нарушил молчание Свенельд.

Какое-то время стояли молча, каждый думал о своем.

— Видишь тот стяг? — произнес Свенельд.

— У которого три спешившихся конника?

— Это хоругвь куябского полка. Тех, кто сумел добраться к нам из захваченного воеводства.

— Хочешь быть рядом с ними завтра?

— Хочу, но не могу. Я капитан гвардейцев и не должен покидать их накануне битвы. После — пожалуйста, а сейчас нет. Эх! Что сопли распускать, пошли лучше спать.

Березин кивнул, и они направились к своим шатрам.

Руслан провел рукой по пожухлой осенней траве, покрывшейся за ночь инеем, и, выпрямившись, протер мокрой ладонью лицо.

— Спал я плохо, — признался он Кусачу, ежась от сырой прохлады.

Солнце поднялось над горизонтом едва ли час назад. Дул промозглый ветер, да не переставая моросил дождь. В общем, погода не подарок.

— Уф, зябко! — фыркнул Березин, вскакивая в седло. Звякнула кольчуга. Холодные латы, в которые был закован с головы до ног, тепла не добавляли.

— Не сумневайся, князь, скоро согреешься, — сощурился Бобрук. — Как зачин сечи пойдет, жарко будет.

Старый воевода из Орешка приосанился. Старик предвкушает битву, словно долгожданное свидание.