Жернова. Книга 1 - Вик Росс

Места в Казаросса расположены рядами на нескольких ярусах. Каждый предназначен для определенного сословия. Нобили Розстейнар, жрецы высших рангов, профессура Лаарской Академии, главы ремесленных и производственных цехов, а также богатейшие семьи Нижнего города занимали первый ярус, где кресла имели удобные спинки и подлокотники. К своим местам гостей благородной крови провожали служители в форме.

Трибуны второго яруса заполняли представители мелкой провинциальной знати, низшее жречество, обеспеченные горожане, торговцы, известные димеды и врачеватели, офицеры Королевской гвардии и Службы правопорядка, хозяева крупных гостевых домов. Зрители первого и второго ярусов чаще всего пользовались подъемниками, чтобы не утомлять ноги. На трибунах третьего яруса обычно собирались рядовые скорпы, купеческие семьи, небогатые студиозы, аптекари, мелкие торговцы и служители храмов. Причем, каменные скамьи третьего яруса поднимались достаточно круто, что позволяло лучше разглядеть происходящее в Аквариуме. А вот с балкона, где простолюдины смотрели представление стоя, обзор был намного хуже.

Дуги толкали грудастые прачки и торговки, наслаждаясь грубым вниманием матросов, которые то и дело прижимались к раскрасневшимся женщинам. Шло азартное обсуждение достоинств изгибающихся на мостках танцовщиц, пахло крепким дешевым табаком, крепким потом, синюхой и жареной рыбой. Иногда с первых трибун сюда доносились густые сладкие ароматы духов благородных дам и пряных масел жрецов. Вдоль рядов на первых ярусах сновали молодые порхи, предлагая знатным гостям фрукты, замороженные крема, пирожные, напитки и вино. Разносчики, толкающиеся в проходах и на широких лестницах, продавали печеные орехи, эль и сладости, дешевые бумажные веера и воздушные шары.

Но сегодня Дуги чувствовал только глухой стук сердца в ушах и не замечал ничего, уставившись на водную арену Аквариума. Совсем скоро он увидит Бренна, должен увидеть. Морай остался в кузне, и с самой зари без отдыха стоял у наковальни, пытаясь тяжелой работой унять нервное напряжение. — Его номер девяносто девять. Смотри в оба, — вздохнув, велел он. — Ты знаешь, что делать, если все пойдет, как задумано…

Перед Дуги, опершись на барьер, стояли караульные, отдыхающие после дежурства, широкоплечие матросы, мастеровые, и увидеть что-то за их спинами, а, тем более, рассмотреть номер на доспехе живца, было почти невозможно. Но он должен отыскать Бренна среди других… Сунув руку в потайной карман на поясе штанов, Дуги нащупал пару тяжелых монет, и решился спуститься ниже, чтобы купить зрительную трубу. Это было дорогое удовольствие, которое позволяли себе лишь посетители первых ярусов — на эти деньги можно было неделю сытно кормить семью ремесленника из шести человек.

Вполне ожидаемо, что как только он спустился до нижних трибун, его остановил следящий за порядком охранник. С веселой угрозой вглядываясь в лицо простолюдина из Грайорда, он насмешливо оскалил зубы: — Ты чего это тут забыл, парнище? Никак заблудился?

— Я… это, трубу купить хочу… — буркнул Дуги, опасаясь, что не успеет объяснить, почему он оказался у рядов знати, и его просто вытолкают отсюда взашей. Однако бог удачи Перу-Пели оказался в хорошем настроении — за спиной блюстителя порядка как раз проходил слуга с коробом, наполненным зрительными трубами разных размеров.

— Держи, продавала! Я покупаю! — крикнул Дуги, тряся монетами в вытянутой руке. Страж обернулся, а слуга проворно поднялся по ступеням, чуть удивленно оглядывая простолюдина, алчущего потратить деньги на роскошную игрушку. Через минуту Дуги сжимал небольшую — с пол-ладони, но тяжелую трубу в кожаной оплетке с длинным ремешком. Охранник хмыкнул — что взять с придурка — ведь отнимут, а он и глазом моргнуть не успеет.

Но Дуги и сам понимал, что если на балконе увидят такую замечательную вещь — считай, что ее уже у тебя нет. Сначала попросит глянуть один, потом другой, потом — труба пойдет по рукам и готово… Чтобы дорогую штучку не выдернули из рук, поднявшись, он забрался под самый навес, усевшись на один из мощных кронштейнов. И только потом осторожно достал припрятанную трубу и нацелил ее на арену. Труба и правда все здорово увеличивала, без обмана, — у сидящих на нижних трибунах жрецов он легко разглядел нагрудные амулеты, а у дам-ноблесс — кулоны, родинки на щеках и даже темнеющие под тончайшими платьями соски… прямо как у хуср из Веселых домов… А сквозь водную гладь отлично просматривалась яркая разноцветная плитка на дне Аквариума.

***

Вечерние лучи, пробиваясь через полупрозрачную ткань навеса, играли солнечными зайчиками и создавали ажурные узоры на водяной глади и лицах гостей. Живительную прохладу дарили маленькие фонтанчики на трибунах для знати. Они разбрызгивали мелкую водяную пыль, рождая крохотные радуги. Невероятную красоту придумали мастера и декораторы, однако Нут ан Хурц был раздражен, — королевская ложа пустовала. Через связи в Розстейнар Тухлый Краб разузнал, что любитель кровавых зрелищ прионс Лизард на этот раз предпочел посмотреть бои тсаккуров и отбыл со всей свитой в Хатту, а ведь он всерьез рассчитывал на очередное щедрое пожертвование Белого принца в развитие Казаросса.

Кроме того, Игры живцов почтил своим присутствием Верховный жрец — великий Скаах ан Хаар, и это не в шутку напрягало Краба. Однако, поразмыслив, он нашел и повод для довольства — ведь вслед за Отцом Непорочных в Казаросса подтягивались жрецы высших и низших рангов, отягощенные кошелями с серебром и золотом, Дознаватели и Ловчие, а также глупые и азартные эфебы. Ну а как же, — усмехнулся Нут ан Хурц, — требуется не только проявлять показное рвение на службе, но и одобрять увлечения начальства, активно в них участвуя. Похоже, ставок будет много…

Таким образом, приток богатейших представителей Бхаддуара воодушевлял ан Хурца, отсутствие прионса Лизарда — расстраивало, а присутствие Скааха вызывало постоянное беспокойство, похожее на кожный зуд, так как настроение Верховного жреца было непредсказуемым. Изобразив на лице восторженное радушие, Тухлый Краб направился к первому ряду первой трибуны.

***

— Приветствую Владыку тайного и Светлейшего из Непорочных, — обласкали слух Скааха льстивые интонации в знакомом голосе. Помедлив, Жрец неспешно повернул голову в сторону хозяина Казаросса, и с точно рассчитанной степенью благосклонности кивнул, чуть приподняв угол рта с намеком на улыбку. Тухлый Краб, поклонился, демонстрируя приветливую улыбку и сверкая рубинами на зубах, но Жрец продолжал молча смотреть на него через темно-багровые стекла очков. Он ждал, и, скрывая злость, Краб все же довел принятую церемонию приветствия Верховного жреца до завершения.

С тайным злорадством Скаах наблюдал, как широкая жирная спина ан Хурца согнулась в глубоком поклоне, а шишковатая голова от усилий покрылась испариной.